По уши в земле

Оказавшись в комнате, я подошёл к кровати и как был в оранжевом одеянии тибетских монахов, так и рухнул на неё. За весь день я не проглотил ни кусочка еды, но сейчас мне было не до неё. Мои мысли в данный момент занимал один лишь сон, настолько сильно я устал. А ведь это ещё только первый день. Что же будет дальше? И едва в моей голове промелькнула эта мысль, как я тут же провалился в тёмную бездонную пропасть.

Глава 11

Разбудила меня резкая нестерпимая боль, которая буквально ворвалась в моё тело через левую ногу. Едва почувствовав её, я открыл глаза и увидел Лао Дунмэя, который зачем-то склонился возле моих ног.

– Что Вы делаете? – недоумённо спросил я его, спросонья ещё не вполне осознавая, где нахожусь.

– Уколол иголкой болевую точку на твоей ноге, – выпрямившись, ответил он.

– Но зачем? – удивился я.

– Чтобы разбудить тебя. Я тебя звал, но ты не хотел просыпаться.

Сознание постепенно возвращалось ко мне, а вместе с ним и память о вчерашнем дне. Находился я точно там же, где и уснул, а именно: на кровати в небольшой комнатушке в тибетском монастыре, запрятанном среди гор. Боль от укола, ураганом пронесшаяся по моему телу и вырвавшая меня из сна, прошла, но теперь я почувствовал боль в мышцах после вчерашнего испытания с колодцем. Особенно сильно она ощущалась в ногах. Ещё бы, ведь накануне я с утра до вечера вынужден был поднимать в гору не только вёдра с водой, но и немалый вес фермерского тела.

– Но ещё слишком рано, – простонал я.

Судя по всему, солнце тоже только что встало и теперь пыталось рассеять темноту в комнате своими первыми лучами. К тому же хотелось снова уснуть, лишь бы не чувствовать одолевавшей меня боли.

– Теперь ты каждое утро будешь вставать на рассвете, – сказал Лао Дунмэй. – Другие монахи просыпаются сами, а я дам тебе сегодня будильник.

Отделаться от него было не так-то и просто, но я всё же предпринял последнюю попытку.

– У меня всё тело буквально разрывается на части от боли, особенно беспокоят мышцы на ногах. Может, сегодня мне отдохнуть и восстановиться?

Но учитель покачал головой, а затем бросил на кровать какую-то баночку и произнёс:

– Это специальная мазь. Намажь ей мышцы, и боль исчезнет. И ты должен торопиться, мы скоро начнём.

Сказав это, он развернулся и вышел на улицу. Я понимал, что поспать мне всё равно не удастся, как и просто полежать, поскольку учитель от меня не отстанет, поэтому собрался с духом и встал с кровати, испытав при этом сильную боль во всём теле. Сомневаясь, что мазь мне хоть как-то поможет, тем более быстро, я всё же снял с себя одежду, взял баночку, открыл крышку и принялся мазаться. Начал я с ног, и каково же было моё удивление, когда я только ещё добрался до рук, а от боли в ногах не осталось и следа. Тогда я стал наносить на кожу больше мази, втирая её круговыми движениями, и не прошло и десяти минут, а я уже ощущал себя так, будто заново родился. Конечно, я немного преувеличил и небольшие отголоски вчерашней тренировки в теле всё же остались, но невыносимой боли уже не было, и я чувствовал себя вполне комфортно.

Разобравшись с одной проблемой, я столкнулся с другой: нужно было снова надеть на себя оранжевое одеяние тибетских монахов. Пришлось вспоминать, как один из них учил меня вчера, и мне всё-таки удалось одеться самостоятельно, чему я был очень рад.

В животе послышалось требовательное урчание. Это проснулось чувство голода, заняв место успокоившейся боли, и, похоже, теперь оно собиралось меня мучить. Подумав о том, что скоро в монастыре должен начаться завтрак, где мне наконец-то удастся чего-нибудь съесть, я поспешил выйти из комнаты.

На площадке было уже достаточно многолюдно. Там собрались, наверное, все живущие в монастыре монахи. Они стояли ровными рядами и синхронно выполняли какие-то движения руками и ногами. Судя по всему, делали зарядку. Чуть в стороне стоял Лао Дунмэй и наблюдал за ними. Заметив меня, он махнул рукой, чтобы я подошёл ближе. Так я и сделал, но поскольку он продолжал молчать, я первым обратился к нему:

– Учитель, а когда можно будет поесть? Я ужасно голоден.

– Не торопись, – покачал он головой. – Еду надо заслужить. Встань туда и разминайся вместе со всеми.

Он указал рукой на группу монахов, а так как я предполагал, что мне тоже придётся делать зарядку, то без лишних вопросов направился к ним. Встав рядом, я начал повторять за ними движения и довольно быстро втянулся в процесс. Мне даже понравилось это занятие, поскольку я чувствовал, что тело постепенно разогревается и обретает силу.

Вопреки моим ожиданиям, после разминки монахи не отправились на завтрак, а разошлись по площадке и продолжили тренироваться.

– А что, завтрака пока не будет? – спросил я подошедшего ко мне учителя.

– Ты слишком много думаешь о еде, – нахмурился он. – На тренировке все мысли только о тренировке. Сейчас мы будем делать растяжку.

Лао Дунмэй отвёл меня в сторону к лежавшему прямо на земле большому листу фанеры с креплениями и ремнями. Затем он подозвал несколько монахов и велел мне лечь. Я подчинился, и монахи тут же ловко прикрепили моё туловище ремнями к листу, а к рукам и ногам привязали верёвки. После они взялись за них и потянули в разные стороны, буквально разрывая меня на части, отчего я заорал так, как прежде никогда не орал. Тогда они перестали тянуть и немного ослабили натяжение верёвок, а учитель сказал:

– Боль только лишь в твоей голове. Нельзя показывать её другим. Если ты будешь кричать, то останешься без завтрака.

Он махнул рукой, и монахи снова потянули за верёвки, но уже с удвоенной силой. Мне даже показалось, что у меня затрещало между ног, и появилось ощущение, что ноги сейчас вообще оторвутся. Но я стиснул зубы и переносил все страдания молча, поскольку не хотел остаться без еды. К тому же я понимал, что все эти испытания помогут укрепить моё тело и дух, как говорил вчера учитель, и потом, когда я продолжу поиски места, откуда был послан сигнал, мне будет уже гораздо легче.

После работы над моей растяжкой учитель повёл меня на следующее упражнение. Я шёл еле-еле, с трудом переставляя ноги. Меня не покидало ощущение, что из них сделали тугой лук, и с каждым шагом слишком сильно натянутая тетива грозила лопнуть. Конечно же, это были только лишь мои фантазии, и вскоре боль стала утихать, а когда мы дошли до места, я полностью забыл о ней. Теперь моё внимание привлекла к себе странная конструкция, которая состояла из четырёх столбов, вкопанных в землю недалеко друг от друга. В самом центре разместилась лестница наподобие стремянки.

– Лезь туда, – сказал Лао Дунмэй. – Вставай руками и ногами на столбы и держись в таком положении, пока хватит сил.

– Но зачем это? – спросил я.

– Твои мышцы быстрее укрепятся в статическом состоянии, – ответил учитель. – Большие мышцы ещё не значит сильные. Сила в качестве, а не в количестве.

– Но зачем залезать наверх? Можно ведь в таком же лежачем положении постоять и на земле.

– На земле? – усмехнулся Лао Дунмэй. – Чтобы можно было лечь, когда устанешь? Нет, лезь наверх и стой долго, а если устанешь, упадёшь вниз.

Я недоверчиво посмотрел сначала на него, а потом на вкопанные столбы, которые были чуть ли не в два раза выше меня. Наверное, падать оттуда очень больно, да и опасно. Но серьёзный взгляд учителя говорил о том, что он не шутит, и пришлось мне всё-таки карабкаться по лестнице наверх, а там ещё хорошенько постараться и проявить чудеса акробатики, чтобы поставить на столбы сначала ноги, а затем и руки. Теперь я находился в лежачем положении, стоя только на руках и ногах, мышцы на которых сильно напряглись, поскольку им приходилось держать на себе немалый вес всего тела. И тут же учитель отодвинул лестницу в сторону. Теперь путь к моему свободному падению был открыт.

С каждой секундой мои конечности дрожали всё сильнее, и мне казалось, что я стою здесь целую вечность, хотя на самом деле, наверное, не прошло и минуты. И вот, не в силах больше выдерживать такое напряжение, как я ни пытался отсрочить этот момент, но всё-таки камнем рухнул вниз. Возле земли я постарался как-то сгруппироваться, благодаря чему мои руки и ноги остались целыми, но, несмотря на это, ударился довольно сильно.

– Двигайся в сторону, – сказал Лао Дунмэй, не дав мне даже опомниться. – Я поставлю лестницу.

Я откатился и медленно поднялся на ноги, потирая ушибленные места, а он снова поставил лестницу в самый центр между столбами и произнёс:

– Полезай наверх.

– Ещё раз? – удивился я. – Чтобы опять упасть?

– Ты тренируешь не только силу, но и умение падать правильно.

Я решил больше не спорить, а безропотно проходить все выпавшие на мою долю испытания, так как понимал, что всё это делается для моей же пользы. А ещё я вспомнил, как расстраивался в самом начале, когда только оказался в теле фермера Боба Сандерса, из-за того, насколько это тело толстое и неуклюжее. Теперь же, спустя всего три недели моего путешествия, оно уже изменилось, и мне стало намного легче передвигаться. А что будет через несколько месяцев таких усиленных тренировок?

С такими позитивными мыслями я безропотно полез вверх по лестнице и продолжил тренировку. Я стоял на брёвнах, затем падал, потом снова забирался наверх и опять падал вниз. И с каждым разом у меня получалось выполнять это упражнение всё лучше и лучше. Правда, спустя какое-то время, когда я уже сильно устал, я начал всерьёз опасаться, что в таком состоянии могу себе что-нибудь сломать. Но внезапно позади меня раздались звуки, не давшие мне покалечиться. Обернувшись, я увидел, что возле монастыря один из монахов ударяет палкой по большой металлической тарелке, подвешенной на верёвке. Почему-то раньше я как-то не обращал на неё внимания.

– Заканчивай упражнение, – сказал Лао Дунмэй. – Время завтракать.

А мне и не нужно было повторять дважды. Я как раз собирался перебраться с лестницы на брёвна, но когда услышал слова учителя, вернее, когда их услышал мой живот, тело моментально спустилось обратно на землю.

Монахи постепенно собирались возле монастыря, и мы с учителем присоединились к ним. Затем вся наша группа вошла внутрь, и я впервые увидел, как монастырь выглядит изнутри. Правда, в главное святилище, которое находилось прямо за небольшими открытыми дверями, мы не пошли, и я успел заметить только лишь золотые статуэтки и обилие всевозможных цветов в интерьере. Мы же свернули направо, прошли по коридору и оказались в большой комнате, предназначенной для приёма пищи. Основное пространство этой комнаты занимали два длинных стола, на которых уже были расставлены тарелки и лежали ложки. Все начали рассаживаться на такие же длинные скамейки без спинок, и я последовал их примеру. Причём мне пришлось разместиться в самом начале одного из столов, поскольку Лао Дунмэй велел сесть рядом с ним, а сам он устроился во главе стола.

Как я понял, у них существовал какой-то график дежурств по кухне, поскольку из второй двери вышли два монаха с большими блюдами в руках. Они поставили их на столы, затем снова скрылись за дверью и вынесли ещё по блюду. Так повторилось несколько раз, пока все блюда не перекочевали из соседней комнаты в столовую. После этого Лао Дунмэй начал произносить какую-то речь, а я в это время разглядывал содержимое блюд. Я уже видел такое раньше. Похоже, там был рис, сваренный в воде или, что более вероятно, приготовленный на пару. Когда мы с Айзеком плыли на судне в Китай, он немного рассказывал мне о своей прежней жизни, и в частности о том, что он очень любит готовить. У него даже была с собой книга с различными рецептами, и он показывал её мне. Именно тогда, разглядывая картинки, я и узнал, как выглядит рис. Также в блюдах были какие-то овощи. Всё это источало удивительные ароматы, и я еле дождался, когда учитель закончит свою речь и монахи начнут раскладывать еду по тарелкам. Она оказалась очень вкусной, и наконец-то я смог насытиться.

После завтрака, вопреки моим ожиданиям, мы не покинули стен монастыря, а перешли в то самое святилище, небольшую часть которого я видел через раскрытые двери. Там все расселись на полу и Лао Дунмэй принялся что-то говорить по-китайски. Делал он это протяжно, как будто бы нараспев. Естественно, я не понимал ни единого слова, поэтому использовал этот подаренный мне отрезок времени просто для отдыха. Нужно было восстановить силы после утренних упражнений, так как впереди меня ждал тяжёлый день, и до вечера было ещё очень далеко.

Когда эта церемония закончилась и все вышли на улицу, учитель произнёс:

– Ты сейчас пойдёшь за водой, но за тобой буду смотреть не я.