Тайны лабиринтов времени

– Союз с государем моим должен быть равным и братским. Дань платит побежденный и раздавленный, но никак не брат. Равный – равному дани не платит.

– Ты оскорбляешь меня в собственном дворце. Как смеешь ты, посол данника Золотой Орды, меня, великого и могучего хана, считать равным твоему поверженному хозяину?

– Мой государь другом желает стать твоим, но не данником, а Золотой Орде мы уже давно дани не выплачиваем. Мой государь не скуп, и это ты видишь, о, великий, и друга одарит щедро.

Ханы Золотой Орды, а также Синей, а также Белой Орды не могут найти общий язык между собой и дерутся за первенство, тем самым становясь от этой борьбы все слабее и слабее, тогда, как мой государь приумножает силу Руси.

– Согласен с тобой, князь, Орда уже не та, что раньше – распадается, что кусок пересохшей земли. Мое ханство – это заря на востоке! Это воины, а не гнилые яблоки.

– Орда не та, но и Русь, також, не та – единством крепка Русь, единство в государе моем, хан. Крепкой рукой мой царь сплотил князей русских.

Наш союз нужен и тебе, хан, и государю моему. О том тебе хорошо ведомо.

Осмелюсь спросить, о, великий, по нраву ли тебе дары моего государя?

– Русский царь знает, что нравится мне, и если он и дальше будет так щедр, то я, пожалуй, согласен на дружбу.

Польский князь не надежен, Фряжский совет дружит только за золото, его синьоры очень жадны.

Я жалую русского царя дружбой своей. Позвать начальника канцелярии, и пускай напишет ярлык на правление князю Московскому.

– Сие не по-братски получается, великий хан, братство не жалуют, а делят поровну, и никто из друзей не стоит вверху над другим. Ярлык – письмо приказное, дозволяющее.

Государь мой хочет получить шертную грамоту, каковую, по православному обычаю, он крестным целованием утвердит.

(Шертная грамота – договор о военной взаимопомощи и свободной торговле на дружеских условиях. Такую грамоту крымский хан с московским государем все же подписал, но и только. Русские люди еще долго продавались на невольничьих рынках Крыма. Польский король сжег Смоленск, а татары, воспользовавшись ослаблением Руси, продолжили грабить, убивать и уводить в неволю русских людей. Только станицы казаков стояли на защите русских людей от крымских татар и турецких пиратов.)

– Ты стоишь перед моим троном как проситель! Как смеешь ты требовать, да еще и шертную грамоту?!

– Однако великий хан забыл, что прошлым летом – его посол стоял перед троном моего государя. Голос на посла великого хана царь русский не поднимал, а напротив, посол был принят с почестями, как и должно.

В зале наступила гробовая тишина, мгновение – и сановники хана закаркали, словно вороны на помойке:

– Такое терпеть нельзя!

– Казнить его!

– Он посол, нельзя его казнить, но пусть убирается, и охрану от него убрать!

– Нечестивец! Неверный и грязный раб! – Аскеры забежали в зал и обнажили мечи.

– Никто не смеет обнажать оружие в зале, где находится государь Руси. У нас за это смерть, не взирая на чин. Хан, я думаю, тоже не потерпит такого при своей царственной особе?

– Схватить его и увести! Я позже приму решение, как с ним поступить.

Аскеры спрятали в ножны свои мечи и вывели князя Ивана из зала. Хан же уселся на подушки и закрыл глаза. Сановники подходили к хану, становились на колени и что-то говорили.

– Куда увели князя?

– Аллах – на небе, а хан – на земле! Твое повеление исполнено, русского нечестивца отведут в подвал.

– Не в подвал, а во двор. Пусть там ждет моего решения.

Князь Иван и Степан, окруженные аскерами, ждали решения хана во дворе посольском. Вечером аскеры вывели их за пределы дворца, решения, по-видимому, хан так и не принял. Холопы окружили князя, и уже под их вооруженной охраной князь попал в свой посольский дом. Прошла неделя, но ответа от хана не было.

– Князь, о нашем существовании просто забыли.

– Ты плохо знаешь татарских ханов, Степан. Хотя я и сам теперь не знаю, что мне делать дальше.

– От хана к князю!

– Впусти.

– Степан, собирайся.

– Хан просит тебя к себе. Одного зовет, князь, без толмача.

– Не ходи один, зело опасно. Татары по дороге зарезать могут, после уж поздно будет доказывать, что и как.

– Пусть посол не боится, его голова будет цела.

– Я тоже так думаю, Степан, если бы хан захотел, то нам бы уже давно головы отрубили.

– Не гневайся, князь, но я все же вооруженных холопов вслед за тобой пошлю, в пригляд.

– Не делай глупостей, я запрещаю. Людей погубишь почем зря.

Татарин снял сапоги, прежде чем зайти во дворец, приподнял голову и многозначительно посмотрел на князя.

– Я знаю закон.

Хан был в прекрасном расположении – это было видно по слащавому выражению его лица.

– Я принял решение, но прежде я хочу знать, что нужно от меня русскому царю.

– Ордынский хан – и наш враг, и ваш. Война с ним нас не страшит, но хан Орды может соединиться с королем польским и литовским, а он сегодня – друг мудрого крымского хана.

– Передай своему царю, что мои воины нападут на сарайчик хана Золотой Орды, когда те двинутся походом на Москву. Орда вернется, и Москва не пострадает.

– Велик ум хана, и он понял моего государя.

– Если польский король пойдет на Москву, то он – недруг мне больше.

– Великий хан, торговля между нами совсем захирела, дай аскеров для сопровождения каравана.

– Завтра получишь шертную грамоту и аскеров. Что еще?

– Государь московский предлагает скрепить дружбу между нашими государствами браком между дочерью твоей и его сыном.