Тайны лабиринтов времени

– Ну, допустим, на греков то они как раз похожи, а вот на скифов конечно нет.

– Представляю скифа, как горбоносого брюнета с кучерявой черной бородой – ты когда-нибудь видел такое?

– Скифы русоволосые, с прямыми и длинными волосами. Тебя, гончар, просто казнят.

– Насчет волос я подумаю, но все фигуры расположу так, чтобы не было видно лиц, и скажу, что изобразил их после победы над скифами во время дележа добычи.

– Играешь со смертью, гончар.

– Все мы играем со смертью, помогая персам.

– О чем ты?

– Дарий задумал мост строить, все об этом говорят, а строить будет грек.

– На земле много греков – и все разные.

– А запомнят только то, что мост строил для персов грек, просто грек.

– Скифы имеют право нас обвинить в предательстве.

– Это произойдет, если они выживут после этой войны.

– Пускай перебьют друг друга, а мы станем хозяевами этого побережья.

– Скифы у нас еще будут рабами.

Греки разговаривали и не замечали горбуна – нищего и грязного, притаившегося недалеко от харчевни под навесом лавки портного. Горбун поднялся и пошел по базару, направляясь к харчевне и прося по дороге милостыню. Проходя мимо, горбун прислушался. Вся одежда его истлела, но башмаки с загнутыми вверх носками были новенькие. Бродяга сел на землю и закрыл глаза. На лице оборванца темнели пятна крупных оспин, казалось, что он уснул. Однако его ухо, обращенное к харчевне, вздрагивало.

– Персы уйдут из Скифии, поджав хвост.

– При этом заберут наших девушек в свои гаремы, а нас в рабство продадут.

– Нужно что-то делать, нельзя же так…

– Тихо! Что вы раскричались? По базару ходят предатели, донесут – нам будет так же плохо, как тем беднягам волхвам.

– Да сожрет их посевы саранча! – сказал землепашец.

– Да будут они воздух пить из гниющих ям, и есть трупы своих воинов, – сказал гончар.

– Да обратится их золото в прах, – добавил торговец.

– Пусть сгорят они в пламени кузни, – пожелал кузнец.

– Четыре года назад престолом Персии овладел Дарий – и долину Мургаба озарили костры великого восстания. Он затопил эти костры кровью. Но сколько воинов потерял Дарий…

– Сюда, в Скифию, Дарий привел миллион воинов, и это восстание не повлияло на могущество его армии.

– Я не об этом, торговец. После себя персы оставили разрушенные плотины и города, мертвые жилища. Пустыня после их ухода сожрала поля и дороги, изгнав рисунок жизни с тех земель. По миру словно прошлась чума.

– И эта чума – персы!

– О, небо! – повысив голос, проговорил хозяин харчевни.

– Причем здесь небо? Персы побеждают числом, а не умом. Тактикой боя владеют скифы.

– Дарий не так глуп.

– Что ты имеешь ввиду?

– Слышали, что выкрикивали глашатаи? На базаре только про это и говорят. Дарий желает купить коней для своей армии, и не каких-нибудь, а боевых, лучше – скифских скакунов. А кто, по-твоему, сможет ему продать боевых коней? То-то. Только вожди племен, что кочуют по соседству со Скифией.

– Думаешь, вожди племен предадут скифов?

– Все может быть, им то какое дело, что станет со скифами.

– Я даже больше скажу… Например, сарматам даже выгодно, чтобы Скифии не стало – у них тогда территория для кочевья увеличится.

– Тогда конец скифам.

– Я не согласен с вами. Персы в степи должны что-то есть и пить, так? Кони – тоже твари прожорливые, не накорми коня – и он умрет.

– Скифы всю жизнь так живут, шастая по степи.

– Именно, что скифы, а не персы. Они родились и выросли в степи.

Рынок шумел и галдел разными голосами, персы отбирали товар, но только тогда, когда продавец завышал цену. Персы обступали товар со всех сторон, отпихивали продавца и уходили, прихватив с собой и товар, а иной раз и сам прилавок, при этом хохоча и насмехаясь над плачущим торговцем. Волхвы сидели на солнцепеке, их никто не охранял, а конвойные решили пройтись по базару. Горбун поднялся, подошел к конвойным, но воин оттолкнул горбуна, поддал ногой и выкрикнул какое-то ругательство. Горбун, лежа в пыли, вытащил руку из-под халата и что-то показал солдату. Перс наклонился и, поставив на ноги горбуна, подтолкнул его вперед. Персы увели бродягу, оставив на площади волхвов одних. Старцы недоуменно смотрели, как персы уходили прочь, а от харчевни к старцам бежал человек.

– Прошу к нам, уважаемые. Я принес мяса, лепешек, овощей и вина – прошу сюда, в тень.

– Я просил богов удачи для всех людей, которые живут на берегу нашего моря; для всех, кто живет в степи и за ней, в лесах и на реке, а меня избили, я думал, что убьют.

– Вы бродячие волхвы? Я слышал о вас, но ведь у скифов один бог Папай, или я ошибаюсь? Просто ты сказал, что молился богам.

– Мы ходим по степи, чтобы усмирить между собой богов всех племен, проживающих в степи и в лесах, объединить их для войны против персов.

– А ты еще удивляешься, что тебя избили персы.

– Я не удивляюсь, что избили. Я уже попрощался с жизнью и вдруг – чудо, но они нас оставили…

– Война имеет свои законы, а вы, скифы, даже не знаете, что у вас под носом творится. Дальше степи носа не кажете, вот и сейчас царь скифский ничего не знает.

– Я, например, не скиф, а грек, жрец огня, – сказал один из старцев и добавил, – я просил удачи для всех греков, как он – за всех, кто кочует.

– Пока ты ходил по степи и бормотал свои молитвы, персы резали глотки грекам! Вы хоть о пиратах слышали?

– Прекрати, – сказал кузнец, – если бы волхвы могли защитить людей от пиратов, то на земле наступил бы золотой век. Ты просто срываешь свое зло на этих старцах. Вот уж кто действительно виноват, так это купцы.