* * *
«Встреча… ветреный… весло…» —
в многотомии словарном
отбираю сотню слов
для целительных отваров.
Тайна колдовской игры,
код алхимиков веселых,
слова – символы, миры:
«легкокрылый… луч… любовник…»
Так суровые масоны
вслед за мудрым Хаммурапи
высекали на колоннах:
«муза… милая… объятья…»
Пробираясь в пуще, грел
у огня ладони, мысли:
«теплый… творчество… хорей…
юность… ясный… ягодицы».
* * *
Живу! Влюблен! Как пахнут доски
из под растаявшего снега!
Открыт сезон. И дачник бледный
выходит на крыльцо в обносках.
Вгрызается ножовка в древо,
жучок испуганный скребется.
А рядом – взгляд серьезных, серых
глаз, от которых сердце рвется.
Незаменимый стимул жизни,
мотор для ломика с лопатой —
грудная впадинка богини
в тепле линялого халата.
Готов в опилки и полешки
Эльбрус спилить за предложенье:
– Быть может, отдохнем? – с движеньем
на старенький диван у печки.
* * *
В ее плечах – упругость лука,
а в шее – романтизм стрелы.
Но гладиаторская куртка?
Тут слезы лить.
И недогадливы ухмылки
стрельцов, их алчный полувзгляд, —
ей спать с подругою в обнимку
естественно, как защищать.
А все же грустно, отчего
нам женское непостижимо,
и для кого кольчуги звон
на теплой скрипке линий.
Но – «милая моя» – сказать
так хочется на поле брани,
и жесткость губ смягчить губами…