Качается, будто хмельной, вагон.
На суточное перемирье обречен
сожителей плацкартных коллектив.
И лязг металла выстрочит мотив
крестами на висках. Да за окном,
как в зеркале, печальным рукавом
виденье привязалось: « долг… должна…»
А за стеной, откроешь дверь – стена.
Скрипит состав. Старея, гнутся оси
колес, планет, миров. И рычаги,
как ножки насекомых, как крюки,
снуют без остановок, вкривь и вкось
людей сцепляя: он – она – они…
Тряси, вагон! Обманывай, звени
железками. В движении забыться
приятнее, чем кислоты напиться.
Кого мы ищем в «завтра», не в «сейчас»?
Любимого? Учителя? В дороге
о друге, о товарище у Бога
выпрашиваем. О проводнике,
чей силуэт мерцает вдалеке
как выход из тоннеля, свет в окошке…
И страшно разминуться. Не узнав, —
сойти с подножки.
ПАРАЛЛЕЛИ
Как порождения веры
в белое или в черное, —
кружатся в ноосфере
призраки – мыслеформы.
Сущности идеализма
не покидают мир,
полюсы катаклизмов,
тени света и тьмы.
Сталкиваясь, разрушают
непримиримый пыл,
временно побеждая,
временно отступив.
И никому не ведом
схватки этой исход —
видимо бесконечен
диалектичный ход.
И принимая смело
битвы великой груз, —
магии черно – белой
чувствуешь терпкий вкус.
* * *
Он живет на антресоли. Стук да плюх.
Не поймешь, когда доволен. Шумный дух.
Из миров, из параллельных приблудил.
Афры, может, или Гермы – он – фродит.