что сердце, дрогнув, устыдится…
И путник, замедляя ход,
за маляров начнет молиться.
* * *
ПЛОТНИК
Ах, этот парень на бревне —
индеец, демон, бес!
Пристроился в голубизне
развратником небес.
Откинул волосы назад,
полунасмешлив взгляд,
и темно-синие глаза
разденут, усыпят.
Ах, как красив его живот,
подтянут и курчав,
и золотит мужчину пот
в полуденных лучах.
И кажется, что завершая
свой трудовой дозор —
Бог олимпийский зачехляет
сверкающий топор.
А ночью местная Кармен
проклятья шлет ему —
надев очки, читает он
Шекспира и Камю.
* * *
ГУМАНИТАРНАЯ ПОМОЩЬ
В горбольнице – переполох. Привезли!
В больших мешках! Из Германии!
Все санитарки сбежались делить
блузок «второе дыхание».
Красивые… Кто-то их выбирал,
вертясь у зеркала: Дас ист шнабе?
А после мужской рукою снимал,
и падала вещь на пол…
Я выходил из столярки на свет,
женским смущенный праздником.
Родина, ты одарила тех,
кто твои лечит задницы.
Русские бабы, день и ночь в гноях,
в хлорке гнилых клозетов.
Сэкономили на интимных вещах,
еще бы винца, сигарету.
Это они мне из общей свалки
куртку слимонили: Крепкая!
Чтобы я делал, делал им швабры,
да гвоздематерил табуреты.
2001 г.
* * *
На моих татуировках