Порог

– Всё в своё время.

Он потёр руки и добавил:

– Отис, а где обещанный ужин?

Отис, кузен Лия и хозяин замка, принял позу глашатая и громыхнул:

– Да будет ужин!

Слуги ворвались в зал, словно весенний ветер в распахнутое окно. Большой дубовый стол мгновенно украсился блюдами из дичи, рыбы, и овощей особенного приготовления. Старинные ритоны опустились на стол уже наполненными отменным вином из Григна. Отис встал, попутно приведя в движение свой могучий живот, и поднял свой ритон:

– Я предлагаю вам отведать этот прекрасный напиток, и сказать мне – так ли он хорош, как те вина, которые вы пьёте в своём Рувале.

Гости с удовольствием приняли предложение хозяина и осушили свои ритоны до дна. Только Миранда, никогда не злоупотреблявшая спиртными напитками, не стала пить залпом. Она потихоньку цедила это и впрямь неплохое вино, удивляясь, как можно употреблять такие напитки большими дозами. В ритон, по её прикидкам помещалось не меньше полулитра вина.

Лий, немного повеселевший после такого угощения, сказал:

– Неплохое вино. Только ты наверное забыл вкус того вина из двойного бочонка?

– Что-то не припомню, чтобы на бочонке была надпись «Рувал», – парировал Отис. – Напротив, мне кажется, ты что-то говорил о Мирхе…

– Зато в Рувале лучшее пиво, во всех южных землях, – снова надулся Лий.

– Это ты так говоришь, – подначивал его Отис. – Я же ни разу не пробовал вашего пива.

– Пиво не любит путешествий.

– Вот! – радостно прогудел Отис. – Именно поэтому я и люблю вино. За это обязательно нужно выпить!

Слуги в мгновение ока наполнили пустые ритоны и снова исчезли за дверью. Отис оказался хлебосольным хозяином и тщательно следил, чтобы тарелки и ритоны гостей не пустовали. Он рассказывал смешные истории, над которыми сам же и смеялся. Ужин закончился лишь тогда, когда бодрствовать остались лишь Отис, Лий, Гвельф и Миранда. Отис отдуваясь сказал кузену:

– Что-то притомился я, проводи меня до покоев.

Лий, так и не избавившийся от своего плохого настроения молча помог кузену подняться. Миранда отставила свой ритон, не опустевший даже наполовину и подсела поближе к Гвельфу. Тот слегка осоловел от съеденного, но пьян не был.

– Я нейтрализовал действие алкоголя, – сказал Гвельф, заметив взгляд Миранды.

– А не скучно?

– Нет. В трезвой голове всегда больше идей, чем в одурманенной.

– Многие мои знакомые с тобой не согласились бы, – покачала головой Миранда. Хорошее вино настроило её на дружелюбный лад и ей жутко захотелось с кем-нибудь поболтать. – И какие же идеи приходят к тебе в голову?

– Показать? – улыбнулся Гвельф и, не дожидаясь ответа, достал из своей необъятной сумки, с которой никогда не расставался увесистый альбом, с листами из плотной, чуть желтоватой бумаги в кожаном переплёте.

Он открыл его на первой странице и Миранда ахнула:

– Откуда у тебя фломастеры?

– Что? – не понял Гвельф.

– Ну, то, чем ты рисуешь?

– А, это… – он покопался в сумке и извлёк на свет четыре металлических трубочки. – Больше всего времени у меня отняло изготовление трубок. Сердцевину я изготовил из древесного гриба, а рецепты краски, которая долго не засыхает, мне дал один знакомый алхимик.

Миранда взяла альбом и положила себе на колени. Рисунки были набросками самых разнообразных механизмов. Она без труда узнала и вертолёт, и дельтаплан, и даже арифмометр.

– А это что? – спросила она, заметив рисунок странного сооружения, парящего над землёй.

– Это? А, это летающая крепость. Я только не придумал чем её вооружить.

– Ага… У нас тоже был такой… Хм… Талантливый человек. Леонардо да Винчи. Правда, он не только механизмы рисовал.

Она подняла глаза и, не глядя, перевернула страницу. Гвельф покраснел и потупился. Миранда несколько мгновений смотрела на него непонимающим взглядом, а потом снова заглянула в альбом. Теперь настала очередь Миранды покраснеть до корней волос. С альбомной страницы на неё смотрел её же портрет, причём выполнен он был безукоризненно. Она дрожащими пальцами перевернула страницу и покраснела ещё гуще. Карандашный набросок Миранды, сидящей на коне был сделан хоть и наскоро, но очень аккуратно. Платье рыбачки, прижатое к телу ветром, не только не скрывало, но наоборот подчёркивало её прекрасные формы. Миранда, перевернула ещё несколько страниц и, увидев себя в самых разнообразных позах, захлопнула альбом. Ей почему-то вдруг стало ужасно неловко, как будто она заглянула в чью-то переписку. Она отдала альбом Гвельфу и покачнулась. Мир почему-то стал жутко неустойчивым и закружился вокруг Миранды.

– Вам плохо? – участливо спросил Гвельф. – Давайте я помогу вам подняться в комнату.

– Нет, – наотрез отказалась Миранда. – Лучше на улицу.

Гвельф помог ей подняться и вывел на балкон. Ночь уже давно вступила в свои права, и звёзды сверкали россыпью бриллиантов, окружая прекрасную голову богини ночи – луны.

– Надо же, – прошептала Миранда, – луна здесь такая же, как у нас. А вот созвездия отличаются. Хотя нет! Они просто расположены как-то непривычно.

– Видите ту звезду? – спросил Гвельф, указывая на яркую звезду над самым горизонтом.

– Вижу, – отозвалась Миранда, прижимаясь к его плечу, чтобы лучше рассмотреть, куда он показывает. – Только давай перейдём на «ты». Согласен?

– Да, – кивнул Гвельф, – вы… Ты не туда смотришь. Ага, вон та, что поярче. Это Великий Харран. Она зажглась сегодня вечером.

– Надо же, – ахнула Миранда, – сверхновая ещё не успела появиться, а ей уже название дали.

– Нет, – мягко возразил Гвельф, – это не название, это и есть Великий Харран. Когда такое древнее существо прекращает свой земной путь, в небе появляется новая звезда.

– Как это романтично, – прошептала Миранда, ещё теснее прижимаясь к Гвельфу.

– Ты замёрзла, – не то спросил, не то констатировал Гвельф, обнял девушку и посмотрел ей в глаза. В лунном свете они казались ему бездонными озёрами, но длилось это недолго – Миранда закрыла глаза и запрокинула голову, подставляя губы для поцелуя.

Гвельф нежно поцеловал её и погладил по волосам. Она обвила его шею и ответила таким страстным поцелуем, что у Гвельфа перехватило дыхание. Его сердце колотилось так гулко, что он не услышал, как хлопнула закрывающаяся дверь. Зато услышала Миранда. Она обернулась, но через витражное стекло было невозможно узнать нечаянного нарушителя идиллии. Она дрожащей рукой провела по лицу и вырвалась из объятий Гвельфа.

– Пусти, – сердито сказала она. – Как школьники, право слово!

Миранда, проклиная себя то ли за минутную слабость, то ли, наоборот, за нерешительность, пошла в свою комнату, пытаясь на ходу разобраться в своих чувствах.

Гвельф же остался на балконе, и остаток ночи провел, подслушивая разговоры звёзд…

11

Из блога shi_lo