На углу Вселенной

Глеб внимательно посмотрел на Романа.

– Ничего в этом противозаконного нет. Купишь конфеты за свои деньги, имеешь право.

– Я подумаю.

– Подумай. Только недолго. Желающие быстро найдутся. – Глеб помолчал. – Слушай, Роман, ты когда последний раз в кино был?

– Я? Давно. А что?

– Не хочешь сходить со мной на фильм «Полёты во сне и наяву»? У нас тут в кинотеатре «Киев» идёт.

– Это там, где Янковский в главной роли?

– Кажется, да.

– Я не против. Только мне к половине одиннадцатого надо быть дома. Одна знакомая обещала позвонить. Понимаешь, я обещал съездить с ней на птичий рынок. – Роман вкратце пересказал Глебу события вчерашнего дня.

– Могу предложить свою помощь, – неожиданно сказал Глеб. – У моего знакомого ощенилась сука. Помесь ретривера с лабрадором. Не ахти каких дворянских корней, но и не из подворотни. Красивые щенки, мохнатые, чёрные. Он как раз ищет, кому бы пристроить. Один мальчик и одна девочка.

– Я завтра могу у неё спросить. А ты пока своего знакомого не обнадёживай.

– Договорились. Ну так как насчёт кино? Согласен? Тогда садись в машину. Доедем, тут недалеко.

Глеб вёл машину аккуратно, но немного залихватски. Правил не нарушал, проезжая мимо гаишников, в их сторону не смотрел или не поднимал взгляд выше пупка.

– Когда едешь мимо гаишника, никогда не смотри ему в глаза. Он взглядом цепляет и в пяти случаях из десяти останавливает. – При повороте с Киевской улицы на набережную Тараса Шевченко Глеб притормозил и переключил передачи. – Это я тебе рассказываю на будущее. Пригодится.

Роман хотел поддержать разговор, но не знал, о чём рассказать. Глеб первым нарушил молчание:

– К нам вчера в магазин итальяшки набежали. Толпа человек в двадцать: гогочут, смеются. У них тут посольство через мост. У одного – маленького, чёрненького – ожерелье на шее висит. Сделано из монеток наподобие наших копеек. И он самый многоголосый. Кричит и кричит: «Кавиар, кавиар!» Остальные поддерживают. Я им говорю – здесь кондитерский, «кавияр» на соседней улице. Не понимают, хотя я по-английски объяснял. Пришлось проводить до дверей валютной «Берёзки». Отблагодарили. Сунули целый доллар. Что мне теперь с ним делать?

– Итальянцы вообще не любят иностранные языки учить. На севере Италии ещё немного немецкий знают, потому что Швейцария рядом. По-испански понимают, разговорный испанский похож на итальянский. Но английский знают только в пределах «кавиара». Больше знать не хотят. Впрочем, так же как и во Франции. Даже если знают, сделают вид, что не понимают. Есть даже анекдот про французского попугая.

– Какой?

– Французу выписали штраф за то, что его попугай ругался по-английски. Я, говорит, его покупал когда, не знал, что он английским ругательствам обучен. Ему отвечают: переучивайте, попугаи в нашей стране должны быть патриотами!

Повернув на набережную Тараса Шевченко, Глеб припарковался прямо у кинотеатра.

– Я тут недавно смотрел документальный фильм, как у них там на Западе паркуются. Машина почти у каждого, улочки маленькие, могут полчаса колесить, пока место себе найдут. Как ты думаешь, Глеб, у нас так когда-нибудь будет?

– Как? Чтобы припарковаться было нельзя? Вряд ли. Новые машины дорогие, да и не купишь их так просто. Года два надо в очереди стоять. У меня-то в Южном порту куплена. Знаешь песенку? «Мы пришли сегодня в порт… и стоим, разинув рот». Опять же, с запасными деталями тяжело. Если у тебя нет знакомого человечка на автосервисе, то пиши пропало: днём с огнём будешь искать – не найдёшь. Тут у меня недавно аккумулятор полетел, так несколько дней по мастерским мотался, и только пару дней назад удалось выменять свой горелый на более-менее отремонтированный. Вот пока стартёр крутит.

До начала сеанса оставалось десять минут. Глеб предложил:

– Успеем выпить по кружечке пивка. Здесь буфет замечательный. Ты как, не против?

Буфет в зелёном зале действительно был великолепный. Бутерброды с сыром, с колбасой сырокопчёной стоили всего по десять копеек. Роман с интересом огляделся по сторонам.

– Ты часто здесь бываешь?

– Где? – не понял Глеб.

– В этом кинотеатре.

– Конечно. Я же живу в этом доме. Удобно. Мальчишкой ни одного нового фильма не пропускал, особенно мы с ребятами любили «Песни моря». Иногда вместо уроков бегали сюда, не стану скрывать. А на зимних каникулах по утрам крутили детские фильмы. И мы на всю неделю покупали абонемент. Толю Клюквина и Кроша наизусть выучил. Пошли в зрительный зал, пора.

После фильма молодые люди решили прогуляться по набережной. Темнело. Глеб посмотрел наверх и указал Роману на балкон на третьем этаже, второй слева.

– Вон мой балкон. Я там антенну соорудил – вбил крюк прямо в стенку между кирпичами. Знаешь, с детства люблю радиодело, в армии был радистом. А в юности сделал свою передачу, «Радио Сокол» называлась.

Глеб сделал небольшую паузу и голосом диктора произнёс:

– Говорит «Радио Сокол», говорит «Радио Сокол»! В эфире знаменитый вокальный квартет Beatles: P.S. I love you!

– Радиохулиганство?

Глеб усмехнулся:

– Можно и так сказать. К моему величайшему удивлению, меня почему-то не трогали. Наверное, решили: пусть мальчишка развлекается, принимая во внимание номер дома и название улицы. А улица – Кутузовский проспект, а дом – номер тридцать. А в доме двадцать шесть весь наш триумвират живёт: Генеральный дядя Лёня, председатель Комитета Глубокого Бурения дядя Юра и Глава Внутренних Дел Николай Анисимович. Отцу подарили как-то приёмник «Альпинист». У него диапазон средних волн. А я как раз вещал на средних волнах – триста метров. С этим «Альпинистом» были интересные истории. Однажды выхожу из своего подъезда, проверить, насколько далеко мой «Сокол» долетает. В нашем дворе стоит такси, водитель сидит в машине, ждёт кого-то и моё радио слушает. То есть я слышу «Битлов» и из «Альпиниста», и из машины. Как раз, помню, «Can't buy me love» играло. И пошёл я со своим приёмником к центру, в сторону гостиницы «Украина». Дошёл до двадцать шестого дома, прошёл мимо подъезда дяди Лёни, дяди Юры и Николая Анисимовича – слышно прекрасно. И так по набережной почти до фабрики «Сакко и Ванцетти» дошёл, упёрся в её забор и на этом решил эксперимент закончить. А ты?

– Что я? – не понял Роман.

– Чем ты в детстве увлекался?

– Астрономией. Сколько себя помню, всегда ею интересовался, читал книжки про космос, сам сделал телескоп. Только у нас в Москве плохо видно звёздное небо – слишком много света и пыли. Мы с друзьями выезжали за город, на чью-нибудь дачу, и там вели наблюдения.

– Луна, Марс?

– Не только. Сатурн, Юпитер, туманности, галактики разные. И просто звёзды – знаешь, какие они красивые бывают? Например, двойная звезда Альбирео, бета Лебедя. Оранжевая и голубая звёздочки видны рядом в небольшой телескоп.

Роман воодушевился, рассказывая о своём увлечении,       и его энтузиазм передался Глебу:

– Покажешь? Этот телескоп до сих пор у тебя?

– Нет. – Рома сник и сразу погрустнел, опустив голову. – Нету телескопа.

– Почему?

– Отчим пропил. Просил у матери деньги на выпивку, она не давала. Дождался, когда мы с ней из дома ушли, и стащил телескоп. Сдал его в какую-то лавку подержанных вещей. Я у него с трудом выпытал адрес, когда он проспался. Побежал туда – а телескопа уже нет. Продали. Хороший телескоп был, я с ним столько удачных наблюдений провёл!

– Да-а, дела-а, – протянул Глеб и вдруг воодушевился: – Вот ты и купишь себе телескоп на честно заработанные! Я видел, сейчас такие телескопы можно купить – закачаешься! Поедем в Кратово на дачу, покажешь мне звёздное небо. Я ведь тоже в детстве астрономией увлекался, «Детскую энциклопедию» читал. Хоть сейчас могу рассказать, чем истинное солнечное время отличается от среднего.

Роман посмотрел на Глеба с уважением.

– Я знаю многих астрономов, которые не сразу об этом смогут рассказать. А вот мой отчим – тот вообще считает, что солнце вращается вокруг Земли.

– Шутишь!