На углу Вселенной

«Глупости, – отмахнулось одеяло. – От тебя не потребуется ничего экстраординарного. Только готовность к сотрудничеству. На работе скажи, что берёшь отпуск. Ты же не был ещё в отпуске в этом году?»

– А если откажусь?

«Ну и зря, – одеяло, похоже, рассердилось. – Тебе выпадает такая возможность, а ты… В общем, так. Время подумать у тебя есть, до завтрашнего вечера. Ровно в двадцать три часа по местному времени портал закроется. Но имей в виду – второго приглашения не будет. В следующий раз нам придётся искать другого сотрудника. Если согласишься – просто возьми в руки эту вещь», – одеяло исторгло из себя белоснежный помпон, лёгким пуховым облачком опустившийся на прикроватную тумбочку рядом с будильником. Помпон затуманился и превратился в сиреневую сферу размером с чайное блюдце.

Что было дальше? – спросите вы. Я проснулся в семь утра по звонку будильника. Никакой пуховки или сферы на тумбочке, само собой, не было и в помине. Одеяло тоже пропало, как и не бывало. «Приснилось, – с облегчением подумал я. – Нервы расшалились. Действительно, пора брать отпуск».

На работе написал заявление об отпуске и весело рассказывал коллегам, как буду ловить рыбу и собирать грибы в подмосковном посёлке. Но странное дело – облегчение, которое я испытал в самом начале дня, сменялось разочарованием по мере того, как этот день клонился к вечеру. Как будто стою перед дверью, за которой меня ждут удивительные приключения, а я боюсь открыть её. Почему? Что мне грозит? Разве мне не опостылела толкучка в метро в час пик, когда чувство локтя постепенно сменяется чувством злости из-за того, что один попутчик упирается этим самым локтем в грудную клетку, да так, что становится больно дышать, а другой громко дышит в затылок и при этом ещё хлюпает носом? Можно, конечно, работать на удалёнке, но не в моём случае.

Постепенно недовольство собой сменилось глухим раздражением. О чём я, собственно говоря, думаю? Ведь пуховки всё равно нет, очередная моя фантазия. Надо поменьше читать на ночь научной фантастики. Поеду в отпуск, отдохну, а потом примусь за новое интересное дело. Мне предложили место на Симеизской обсерватории, буду там старшим инженером на радиотелескопе. Хоть диаметр телескопа не очень большой, всего двадцать два метра, но для наших целей вполне подходит.

С такими мыслями, почти примирившись с собой, я поехал после работы к Глебу, предварительно созвонившись с ним по телефону. Просидел у него четыре часа, потом резко встал и засобирался домой.

– Ты куда? – удивился Глеб. – Мы же партию в нарды не доиграли!

– Понимаешь, мне надо домой. Совсем забыл – должны позвонить вечером.

– Ну-ну. Раз надо, значит, надо.

Друг ничего больше не сказал, но, пока я зашнуровывал в прихожей ботинки, боковым зрением ловил на себе его удивлённый взгляд.

– Пока, старик.

– До скорого. Звони, если что, – Глеб открыл дверь и выпустил меня на лестничную площадку.

Домой я прибыл без пяти минут одиннадцать. Ещё с порога увидел, как на прикроватной тумбочке мерцает сиренево-алым цветом круглый шар, то расширяясь до размеров крупного заварочного чайника, то сжимаясь в почти невидимую точку. Я, как был, в обуви и в верхней одежде, протопал в комнату.

«Что ты решил?» – Одеяло висело в воздухе рядом с тумбочкой. Его края заколыхались. Один угол протянулся к моей руке, и я непроизвольно пожал его. Как будто обменялись рукопожатием.

Времени на раздумья уже не оставалось. Сейчас или никогда. Я подошёл к тумбочке и взял в руки мерцающую сферу».

*      *      *

Роман закончил чтение, отложил в сторону листы с напечатанным текстом и задумался. Действующие лица в рассказе – Роман и его друг Глеб. Странно. Как будто про них с Глебом написано. Автору известно даже, что Роман занимается поиском внеземного разума. Только никакой дачи у него нет, да и на Симеизскую обсерваторию никто пока не приглашал. Пока? А что, если это письмо из будущего? Или из параллельной реальности, в которой всё похоже, да не совсем?

Для чего ему подсунули это письмо? Главное – кто? И что это за «интернет» такой? Сплошные вопросы и ни одного ответа. Уже засыпая, Роман подумал, что надо поинтересоваться у Глеба, играет ли он в нарды.

Глава 6. Институтские будни

Вокруг института творилось что-то непонятное. Ворота настежь, внутри грузовая машина с герметичным кузовом без опознавательных знаков, лай собак. Леночка Фролова – Роман её часто встречал в буфете, она работала в отделе межзвёздного излучения – пыталась отнять у мордоворота в рваной фуфайке тощего пса, которого мордоворот уже почти засунул в кузов своей душегубки. «Опять собак отлавливают. Но и то сказать, расплодилось их вокруг многовато в последнее время».

Наверное, если бы профессор Преображенский пересадил человеческие органы облезлому коту, тот с таким же сладострастием отлавливал бы бездомных собак, как этот дядька. Облезлый кот с трёхдневной щетиной держал собаку одной рукой, а другой отмахивался от наседавшей на него Леночки. Роман подошёл поближе.

– Что вы себе позволяете?

– У меня план! – рявкнул облезлый кот. – Не мешайте работать!

– И это вы называете работой? – У Леночки от возмущения голос сорвался на фальцет. – Отлавливать бедных бездомных животных, а потом их умерщвлять? Куда вы их везёте? Я знаю – вы прямо в кузове будете газ пускать!

– Не твоё дело, дамочка! Куда надо, туда и везём. Сказано – отловить всех собак на прилегающей территории и доставить по адресу… Ах, твою ж каналью!

Извивающийся в правой руке мордоворота пёс изогнулся и исхитрился цапнуть обидчика за руку повыше локтя. Тот взвыл и от неожиданности выпустил животное. Пёс кинулся в сторону и, отбежав на безопасное расстояние от врага, обернулся и зашёлся в заливистом лае. Ему дружно вторили другие собаки, в количестве не менее пяти, которые реагировали на всю сцену поимки своего товарища гавканьем, тявканьем, воем и скулежом, находясь при этом на почтительном расстоянии от машины и поблизости от спасительных кустов.

– Пошло оно всё к…!

Неразборчивая ругань облечённого властью преследователя собак потонула в общем хоре четвероногих представителей этого славного класса млекопитающих. Братьев наших меньших. Братьев – кому? Этот облезлый кот им братом точно никогда не будет, подумал Роман. Ни братом, ни другом. Только теперь Роман заметил разбросанные рядом с машиной куски отдельной колбасы по два двадцать. Очевидно, чтобы приманить собак и поймать их. Но что-то пошло не так.

– На кой мне всё это надо? – с этими словами неудачливый зверолов забрался в машину и, громко хлопнув дверью, завёл машину, нервно развернулся перед лестницей, чуть не наехав на нижнюю ступеньку, и, рыча мотором, выехал за ворота.

Никого, кроме Леночки, эта история, видимо, за живое не задела. Все сотрудники оставались в своих кабинетах, только две или три физиономии торчали в окнах коридора на втором этаже. В холле первого этажа за большим овальным деревянным столом сидела Волобуева Ирина и собирала заявки на продуктовые заказы.

– Роман, заказ брать будешь? Сегодня икру красную дают и колбасу сырокопчёную. – Ирина сделала вид, что не заметила Лену, вошедшую в институт следом за Романом.

– Да нет, не буду.

– А что так? Деньги кончились? Займи у меня, в зарплату отдашь.

– Просто не люблю красную икру. Вот если бы жёлтую… – отшутился Роман. – А из колбасы предпочитаю докторскую, она полезнее.

Группе профессора Кардашевского выделили комнату на втором этаже, на месте бывшего музея астрономии. Посчитали, что музей можно перенести в подвальное помещение, всё равно туда никто не ходит, кроме школьников во время экскурсий, а экскурсии бывают от силы один раз в месяц. Каждый из четверых сотрудников профессора имел в собственном распоряжении стол. Конторку профессора тоже сюда перенесли из круглой комнаты на первом этаже. Для этого пришлось вызвать пару дюжих молодцов, которые, обвязав конторку специальными тросами, подняли её с первого на второй этаж с помощью лебёдки за две минуты.

Комната была открыта, за своим столом сидел Михаил и читал старый выпуск журнала «Нэйчур» на английском языке.

– Привет, Михаил! Что читаешь?

– Да вот, решил обратиться к истокам. Статья «Поиски межзвёздных сообщений», 1959 год. После этой статьи радиоастрономы и стали искать сигналы на длине волны двадцать один сантиметр. Логично, конечно. Излучение нейтрального водорода, а водорода больше всего во вселенной. Ну, да ты всё это знаешь, а мне ещё предстоит познакомиться.

– Миша, а кто ты по специальности? Я на прошлой встрече толком не понял…

– А, извини! Я – кибернетик. Вот моя настольная книга, – Михаил показал Роману зачитанный томик. – Норберт Винер, «Кибернетика, или управление и связь в животном и машине». Павел Григорьевич пригласил меня в свою группу как специалиста по теории информации. Буду писать диссертацию по теме «Возможные способы передачи информации между живыми и неживыми организмами».

– Даже так? И как же информация может передаваться между неживыми организмами? И что это вообще такое – неживой организм?

– Твой сарказм почувствовал. Имеешь право. А ты знаешь, что до сих пор никто не знает, что такое вирусы? Что это? Живые или неживые организмы? А ведь они передают информацию! Да-да! Они содержат генетическую информацию в виде молекул ДНК или РНК и способны её передавать.

– Так ты биолог, что ли?

– Да нет, я же тебе говорю – ки-бер-не-тик. Помнишь, как в «Кавказской пленнице»: «И он совершенно точно сосчитал, сколько зёрен в мешке, сколько капель в море и сколько звёзд на небе. Так выпьем же за кибернетикэ!»

– Вот ты скажи, Михаил, когда у нас появятся такие компьютеры, чтобы у каждого на столе стояли? Я слышал, на западе уже есть.

– Да, у них с семьдесят седьмого года выпускают. Мы отстали немного. Но ты знаешь – совсем немного. В Зеленограде в НИИ «Научный центр» уже вовсю разрабатывают отечественные. У меня там однокурсник работает. Года через три-четыре и у нас будут, – уверенно заявил Михаил, упрямо мотнув подбородком. – Вот посмотришь!

– Вместе посмотрим, – поправил его Роман и направился к своему столу.

На столе белел сложенный пополам листок бумаги.

– Там тебе из канцелярии принесли. Сказали, как появишься – срочно зайти к замдиректору. Извини, сразу забыл сказать.