Перевернутое сознание

У Вурхина мы нашли бар со всякой алкогольной херней, так что мы опохмелись хорошо. Рик перед тем, как мы свалили из квартиры обоссал Вурхина, лежащего на кровати в бессознательном состоянии на кровати в собственной блевотине и крови. Был ли этот поступок низок с его стороны? Вероятно. Я тоже так подумал вначале. Но когда вспомнил, что компашка этого ублюдка сделала с нами. Я решил, что все было сделано правильно. По заслугам.

Молчаливый Франкенштейн все это время сидел в коридоре у двери. Мне снова стало его жалко. Я представил себя таким, чтобы я чувствовал. Это было страшно. Я задал вопрос себе: «Почему он такой? Зачем я жить так?» Потому что это игра природы? Или может ген? Или ж его мамаша слишком много сношалась? Или принимала всякую хрень в себя? Черт его знает. Я подумал о том, что лучше бы он и не рождался вовсе. Так бы и пребывал в вечном сне несуществования. И тебе бы не плохо быть там, сказал внутренний голос.

Мы сваливали из квартиры Вурхина, громко ржа. Бульдозер взял красный лифчик мамаши Вурхина и повязал его на ручку туалета. Потом он поднял с пола тручы и отправился с ними с ними в комнату, где был Вурхин.

«Надену их ему на мордальник!» – Произнес он, пьяно лыбясь.

«Погодь я с тобой».– Сказал Рик.

«Не долго давайте, пора сваливать!» – Лом схаркнул на лямку лифчика. Весь пол в спальне родичей Вурхина был завален нижним бельем его мамаши-экзотки. У стены валялся резиновый фалоимитатор.

Чувствовал ли я удовлетворение от мести, которую мы учинили над Вурхиным? Нет. Лишь пустоту и непонимание. У меня заныли ребра. Повязку, которую мне наложил хирург уже была полностью негодна воняла потняком. Я решил ее снять сегодня и будь, что будет. Бульдозер и его дружок взяли пару порно дисков и кассет из коллекции Вурхина – видать, он любил порой и позаниматься суходрочкой; эти два дебила решили последовать его примеру.

19 мая

В квартире Вурхина мы лишь учинили погром, поквитались с ним, да и Бульдозер с его дружком сперли порнушку Антоши. В общем-то и все. Из ценных вещей мы ничего не взяли. Это бы пахло уже криминальщиной. Хотя и это наша забава была не шуткой – но она нам сойдет с рук, я в этом был уверен. Вурхин станет молчать, будет держать пасть закрытой, чтобы не высветится на общем фоне и чтобы другие не поняли (а именно Павел Рейзов и Артем Свердов), что это он их заложил. Хотя эти пидоры сделали бы тоже самое на его месте, но когда ты жертва, то думаешь совсем не так.

Пятница… Мне всегда они нравились. Порой мне казалось что в этот день время останавливалось. Впереди выходные, которые никогда не закончатся. Неделя растянется в бесконечность, вернее выходные. Это прекрасно. Сейчас такого чувства у меня нет, все дни на одно лицо. Я старею? Ха! Ну я и придурок! Мне же всего семнадцать. А чувствую на все сто. Да верняк, внутри мне уже сто. Как есть те, кому внутри, может, сорок, а на вид все двадцать пять – так и у меня, только наоборот: внешне меньше лет, чем внутри. Дни как вода в отстойнике. Лишь сейчас разнообразие, когда мы мстим, но ведь это не надолго. Короткие периоды разнообразия сменяют друг друга, но основной долбанный период остается и крепчает, становясь неизлечимой необратимой опухолью.

НАСИЛИЕ ПРИНОСИЛО МОЕЙ ДРУГОЙ ПОЛОВИНЕ СОЗНАНИЯ КАКУЮ-ТО БОЛЬНУЮ УДОВЛЕТВОРЕННОСТЬ И, КАЗАЛОСЬ, ЧТО Я ОЖИВАЛ, НО В ИТОГЕ СПУСТЯ ВРЕМЯ РАЗУМ ЛИШЬ БОЛЬШЕ СКОВЫВАЛА КОРКА АПАТИИ, НЕПОНИМАНИЯ И ИРРАЦИОАНЛЬНОСТИ.

ЭТО Я ИЛИ КТО-ТО ДРУГОЙ, КТО ЗАВЛАДЕЛ МОИМ ТЕЛОМ, КАК КАКОЙ-НИБУДЬ ПАРАЗИТ?

Сегодня отомстили Артосу или Артему Свердову.

Повидал чересчур много разврата в «Бунтующем Пирате». Увидел глубже мир ДЬЯВОЛЯТ. Он влияет. Очень сильно. Он жаждет заглотить тебя, сожрать с потрохами. Мне захотелось быть плохим, очень-очень плохим. Едва удалось сдержаться. Мы окунулись в тот мир уже в двенадцатом часу.

«Бунтующий Пират» я уже писал о том, что там сношаются на каждом шагу. Сегодня я все это увидел и даже более. Так сказать, взгляд изнутри. В ход туда был платный – двадцатка. Платишь двадцатку одному из двух чуваков-амбальчиков, стоящих у железной двери, на которой горела вывеска «Бунтующий Пират» с ухмыляющимся пиратом, державшим в одной руке бутылку, а в другой девушку, точно какую-нибудь деревяшку. Орущую музыку мы услышали еще издалека.

«Мне здесь понравится. Уа-уа-уа!!!» – Выкрикнул Серый в синхронно музону и, двигая тазом как при половом акте.

«Не забывай, зачем мы здесь!» – Произнесла Третья Личность. Я другой уже давно был за стеной разумного и неразумного в моем сознании.

«Ладно, Димыч. Я помню. Но потом я кого-нибудь взгрею. Здесь же полным-полно пьяных метелок!».

«И также полным-полно тех, кто может тебе яйца оторвать за это, если не повезет». – Мимоходом заметил Лом, поглядывая в правый проход, где девка в одежке шлюхи нюхала наркоту из пакетика. Около нее, прижавшись к стене и свесив башку, сидел паренек.

«Как мы найдем его?» – Поинтересовался я у Лома.

«он где-то здесь, надо осмотреться. Веди себя спокойно, точно тебе начхать на все».

«Да я спокоен». – Соврал я.

«Ну и молодчина!» – Проорал сквозь бешено играющий музон Лом.

«Я отлить» – Сказал Рик.

«Погодь. Я с тобой!». – Одернул я за руку Рика. Синяка на его лице уже почти не было – лишь синевато-желтоватое пятно под левым глазом.

Попробовали спросить, где отливоны у одного поддатого идиота, но тот лишь почесал репу и ничего нам не сказал. Потом одна телка, у которой был коротенький топик, из которой чуть не вываливались ее…, велела нам шуровать вниз по лестнице с металлическими перилами (и правильно! На кой фиг деревянные – все равно ведь обгадят!). Рик спросил у нее, не знает ли она, Артоса Свердова. Та хмыкнула, и сказала, что знает этого сраного ублюдка. Он, вероятно, где-нибудь здесь зависает уже обкуренный, добавила она.

«Лучше не мочалить его на публике», – сказал я, следуя за Риком вниз по лестнице. Чувствовал я себя, точно находился в замке с привидениями.

«Верняк, но а как же иначе?»

«Первое правило – будь всегда осторожен и проигрывай ситуация наперед» – Нравоучительным тоном произнес я. Перед глазами у меня выросло то половинчатое тело с вылезшими кишками, которое мне померещилось (?) недавно.

«Вау! Правила! А какое же второе?»

«Делай так, чтобы было меньше глаз. А третье – иди ты, сам знаешь куда».

«Вместе с тобой, Диман. Окей?» – Мы рассмеялись под звуки грохочущей музыки.

Мы прошли маленький проход. В конце него была распахнутая дверь. Это и был туалет, как мы просекли. Лампочка на потолке рядом с ним не горела. С остальными же было все нормально. В толчке было все хорошо отделано: стены плиткой, а наверху подвесные потолки. Дверки кабинок были довольно чистые – не исписанные и не замаранные каким-нибудь говном. Наверху на потолке у окна я заприметил вмятину, верно, кто-то хорошенько швыранул туда что-то.

Кабинок было пять.

«Кто есть? Отзовись!» – выкрикнул Рик.

Ничего. Лишь из самой последней кабинки доносилась какая-то возня и непонятное бормотание.

«Секи сюда». – Рик ткнул меня в бок. Я повернулся. Он прижал ладони вместе, два сомкнутых указательных пальца были направлены вперед, а два сомкнутых больших – вверх. У него был пистолет.

«Ты чё затеял?»

«Будет здорово, поверь мне. – Рик в полуприседе и держа поднятым в потолок дуло своего воображаемого пистолета, приблизился к кабинке номер один (или раз, как любил говаривать наш учитель труда). – Полиция Майами, говнюки!» – Рик пнул дверь кабинки (та с хлопком открылась), выставив вперед свою пушку.

«Облом. Кого можешь арестовать так это используемый презик!»

«Вот какой презик-то тебе надо было Жерди-то подсунуть, Диман». – Выдал Рик. И мое настроение, которое вроде бы начало нормализовываться, тут же ухудшилось. Мне до остервенения захотелось убить Рика. Я вспомнил тот момент, о котором я до сих пор порой вспоминаю с сожалением. Я снова вспомнил Нэт, которую хотел вычеркнуть из своего сознания.

Из последней кабинки продолжали доноситься звуки и возня. Им, должно быть, было по фигу, что происходит за пределами их кабинки. Сто пудов, что там были какие-то пьяные вдугаря парень с бабой, или же один парень.

«Ты бы заткнулся, долбанный коп!» – Я долбанул ногой дверь следующей кабинки. Зашел туда и захлопнул за собой дверь.

«Да чё ты, как псих шизанутый. Из-за хрени всякой готов бесится». – Непонятливым голоском сказал Рик.

Я улыбнулся. Не знаю чему. Просто, вероятно, захотелось. В этой говеной жизни так бывает зачастую – тебе просто чего-то хочется, и этого не объяснить.

Звуки снова донеслись до меня. Я вспомнил фильм «Крик», где была схожая ситуация. Там чернокожий зашел в туалет такой же по делам и услышал какие-то звуки, он прислонился к стенке кабинки, чтобы лучше услышать, и получил нож в ухо. Так что его примеру я следовать не собирался.

«Кто у на-ас зде-э-есь? – протянул Рик, ботнув дверку следующей кабинки. – Никого. – Прокомментировал Рик. – Последняя, Диман. Ты идешь?».

Из-за нее уже доносилось более отчетливое мычание. Наверху продолжала грохотать музыка. Она была чуть приглушенной, но все равно здорово давило на черепушки – того гляди и сорвешься: заорешь не своим голоском и станешь крушить все направо и налево.

Рик ботнул дверь.

«Ты шмо глимое!» – Рыкнула полупьяная баба, обернувшись к нам (она была намалевана как вылитая ведьма).