Пустой Сосуд

Конечно, сомневался он и в брате. Четыре года изгнания редко способствуют доверию, так что в этом Эши себя не винил. Ещё сложнее было довериться бледнолицему прислужнику Фаттак по имени Ганорал. Его скользкие речи и костистое лицо слишком уж походили на ящерицу: шипастую и ядовитую. Опасную.

– Ганорал в порядке, – отмахнулся Руй. – То, что кожа у него светлее нашей, вообще ничего не значит. Он этих императорских гиен ненавидит больше твоего, уж поверь.

Они двигались вдоль кромки рынка, а взгляд Эши всё скользил по прилавкам, за которыми вели дела приезжие субихары. Незамысловатые символы белыми росчерками краски покрывали синевато-чёрную кожу многих из них. Эти люди, заселявшие каменистые отроги Вечных Гор на юге, отличались от ашмазирцев так же сильно, как сами ашмазирцы – от альдеваррцев. Смотрели ли субихары на них с такой же опаской? Даже если так, пришлые торговцы хорошо это скрывали.

– Ганорал был первый, кого я узнал в «Жале», – толковал Руй. – Ну, после Фаттак, конечно. Если бы я не верил, что он нам поможет, не потащил бы тебя в эту нору.

– Нору? – не понял Эши. Вокруг он ощущал лишь буйство жизни и сотен голосов, возбуждённых скорой наживой.

– Ну, паучью… – Руй задумчиво почесал затылок. – Они же в норах живут, нет? Или под камнями, там… Не важно! Логово ядовитых пауков тут, а не город.

– Руй, это же твой город, – Эши встал и сложил руки на груди. – Давно ты так считаешь?

– С тех пор, как моим он быть перестал, – брат горько вздохнул. – С тех пор, как его заграбастали законники, а ашмазирцы стали им подыгрывать и сами превратились в мразей.

– По-твоему, Зан-ар-Дум лучше? Тот, где тебя грабят в качестве обряда посвящения?

– Да там тебе хотя бы в лицо говорят, чего хотят, – Руй обвёл рукой ближайшие прилавки, чем заслужил острый, недоверчивый взгляд низкорослого субихара. – А тут… Тут тебе улыбаются, в уши помёт льют, а сами мечтают обобрать. И член оттяпают, если за него кто золота предложит, точно говорю.

Эши предпочёл молчать весь остаток пути вдоль рынка, дабы не выяснять, что ещё, как считал Руй, он может потерять по воле толстосумов. Вскоре ряды палаток остались позади, и братья шагали уже среди аккуратных строений из песчаника. Внутри этих низких желтоватых стен ютились полноценные лавки, где подлинные знатоки ремёсел предлагали товары для изысканных покупателей.

Этот небольшой квартал вырос на месте старых рыночных рядов, чтобы родовитые альдеваррцы, привыкшие к лавкам Левианора и других городов, ощущали себя привычно.

Руй недолго осматривался на перекрёстке двух узких улиц, а потом зашагал по тропе, что уходила за мясницкую. Каменистую почву дворика покрывала кровь – как застарелая, так и свежая. Расчленённые остовы крокодилов, свиней и коз свисали с толстых канатов, сияя обнажёнными костями, а оттяпанные от них части дымились на четырёх высоких жаровнях в середине.

Чуть поодаль, на свободной от кровяных потёков плеши, расположился Ганорал. Он восседал на широкой колоде, прикрытой серым полотном, и держал вытянутыми пальцами сочащийся окорок. Эши даже поплохело от голода, пока он смотрел, как бледнолицый выпячивает челюсти, размыкает губы и осторожно отгрызает полоску белёсого мяса, а вязкий жир стекает на его бритый подбородок.

– Неплохо, Шим, неплохо, – бубнил Ганорал, мечтательно закатив глаза. – Но вот соль… Да, соль нужна.

– Ближайший рудник в Ангараде, – проговорил ашмазирец с круглым животом под окровавленным фартуком. – Если буду солить, цена в два раза дороже.

– Хорошее мясо бесценно, – бледнолицый отложил полусъеденный окорок в широкую миску и вытер руки тряпкой. – Как говорят в наших краях, луна без мясца – что муж без яйца… Ах, Руй! Здравствуй-здравствуй.

Эши выглянул из-за спины брата и помахал, чтобы напомнить, что тот пришёл не один. Ганорал ответил изящным кивком. Он двинулся в сторону от мясницкой, маня прибывших пальцами, всё ещё блестящими от жира.

– Как дорога, господа? – спросил Ганорал, остановившись в тени высокого амбара. – Без приключений и опасностей, я надеюсь.

– Это всего лишь дорога от Зан-ар-Дума в Ашмазир, – ответил Руй с вызовом. – Я её пройду бухой, хромой и с завязанными глазами.

– Отрадно, – альдеваррец похлопал округлившимися глазами. – Надеюсь, вы не голодны, потому как времени не так много… Предлагаю сразу навестить Райшан…

– Подожди, – Эши выставил ладонь. Он не был готов навещать неизвестную ему женщину, не удостоверившись в надёжности плана. – Я хочу знать, что ты собираешься ей говорить.

– Друг мой кареглазый, всё должное уже сказано, – Ганорал протянул руку так, будто собирался прикоснуться к щеке Эши, заставив того отпрянуть. – Пусть я из того края, где о вашем языке слышали единицы, я умею говорить так, чтобы получить своё.

– Только попробуй…

– Всё хорошо, Эш, – встрял Руй, выставив обе руки меж спорящими напарниками. – Пойдёмте уже.

Продолжение пути оказалось совсем не длинным. С задворок мясника Шима заговорщики отправились на соседнюю улочку, где размеренным шагом пробрались через неровный строй ашмазирцев и альдеваррцев, бродивших среди дорогих лавок. Совсем скоро они оказались о такого же двухэтажного строения из песчаника, как и десяток других в этой части города.

Ганорал лёгким движением распахнул дверь и зашагал по выстланному скрипучим деревом полу. Размашистой походкой он проследовал к широкой стойке, где грузный ашмазирец с кудрявой бородёнкой вёл тихую беседу со сгорбленным седым мужчиной. Эши решил, что покупатель был не более, чем слугой очередного законника.

«И почему все мясники такие толстые?» – подумал он следом, но подходящего ответа найти не успел.

– Райшан, дорогая! – закричал Ганорал, после чего на него разом шикнули и мясник, и покупатель.

В арке за стойкой появилась сухопарая дама лет пятидесяти. Её лицо, тронутое морщинами, сохранило округлые ашмазирские формы, в то время как кожа была куда светлее привычного бурого местного оттенка этих мест. Запятнанная кровью косынка покрывала голову хозяйки мясной лавки.

– А я-то думаю, чего так сладко пахнет? – фыркнула Райшан. – А это Ганорал пришёл мне уши мёдом мазать. Чего вопишь, болезный?

– Видеть тебя – услада для глаз, – альдеваррец поклонился. – Как сказали бы в моих краях, ты – та жемчужина, что дала имя Жемчужному морю.

Мясник, что явно приходился Райшан мужем, ненадолго забыл о горбатом покупателе и бросил на Ганорала презрительный взгляд. Сама же дама притворно закачала головой, в то время как на её лице застыла довольная ухмылка.

Райшан провела гостей в крошечный коридорчик, откуда спустилась по шаткой лестнице в тусклое подземелье, выложенное крупными, грубыми валунами. Вдоль стен тянулись полки со свежим мясом. Багровые и алые куски, сочащиеся соком, поблёскивали в свете одинокого огонька, что мерцал на тумбе у стены. На крюках под сводом подвала же висели наполовину разделанные туши.

– Чего тут так холодно? – пробормотал Руй, обхватив локти.

И впрямь, в подвале мясной лавке Эши мигом озяб сильнее, чем в ночной пустыне в сезон ветров.

– Так вон же, диковинку раздобыли, – Райшан указала на единственный огонёк, который виднелся сквозь прорези бронзовой сферы, испещрённой символами. – Колдун снабдил за хорошую цену. Вбирает тепло, ещё и светит. И мясо дольше хранится, не соврал, гад!

Взгляд Эши изучал подвешенный к потолку остов свиньи: точнее, веер окровавленных рёбер и пару освежёванных ног, что ещё крепились к массивному тазу. От этого вида на языке проявился горький привкус крови. Эши вдруг поблагодарил отца за то, что тот выбрал делом семьи посевы, а не мясо.

– Итак, душа моя, как скоро явится слуга Аганнара? – Ганорал раздул ноздри и обнюхал жирный окорок. – Прошу, скажи мне, что мы не опоздали.

– Вы вовремя, – хмуро подтвердила Райшан с кивком. – Сегодня должна явиться Айат, а она всегда приходит рано. И не вздумай называть её слугой! Она – старшая по кухне, а не девочка на побегушках.

– Чудненько, – альдеваррец расплылся в улыбке. – Чудесненько.

Эши поглядывал то на хозяйку лавки, то на бледнолицее трепло на службе у Фаттак. Ганорал беспечно выхаживал по подвалу, заложив руки за спину, и что-то насвистывал, пока Райшан буравила взглядом пол в кровяных потёках. То и дело её глубокие глаза косились на альдеваррца, а грудь вздымалась, будто хозяйка намеревалась что-то высказать.

– Госпожа Райшан, – заговорил Эши. – Вас что-то смущает?

– Смущает? – отстранённо переспросила та. – Ну что ты, юноша?

– Кажется, я слышу иронию, – подметил Руй, усевшись на хромой табурет у самого выхода из подвала.

– Проницательные у тебя подельники, Ганорал, – хмыкнула Райшан.

– Вот, опять, – Руй выставил указательный палец. – Ирония!

Райшан растёрла руки, озябшие в выхоложенном магической сферой подвале, и подышала на сложенные ладони.

– Я сейчас рискую всем своим именем и родом, – проговорила она. – Уж простите, что я не в лучшем настроении.

– Увы, любезная моя, – пропел Ганорал, а глаза его накрыл недобрый прищур. – Как говорят в наших краях, долги лишь копить весело, но когда приходится платить, то уже не до смеха.