Пустой Сосуд

– Всё равно это неправильно, что они единственного сына забрать готовы, – Кайош вздохнул. – Но законникам не докажешь. Когда я послал их в Змеево гузно, наутро сгорела пятая доля всей делянки. Они сказали, что заберут пепел на удобрение своих виноградников, и то будет первая подать из многих, представляешь?

– И стоила она того, гордость твоя? – презрительно спросил Руй. – Исход-то один, чего было упираться?

– Ишь, как заговорил-то юнец, – процедил Кайош в сторону отца. – Свои сыновья будут – поймёт.

– Будут, – заверил Руй. – И они, сука, будут жить в роскошном доме и гордиться мной.

Когда Кайош удалился, настал черёд томительного ожидания. Солнце жгло с особой жестокостью, пока употевшая толпа ашмазирцев медленно продвигалась к баррикаде. Тихий плач матери лишь бередил раны, а её уныние подхватила и Итаки. Отец настаивал на том, чтобы они обе остались дома и присматривали за работниками, и теперь Эши считал, что так и следовало поступить.

– Стоять! – выкрикнул солдат, когда перед ним возникло носатое лицо Руя. – Имя вашего рода?

– Бенезил, – гордо ответил старший брат. – Руй Бенезил.

Старый писец обмакнул облезлое перо в глиняную чернильницу и заскрипел по папирусу, который держали двое солдат. Он медленно водил рукой, то и дело останавливаясь и причмокивая. Наконец, старик обнажил редкие зубы и отшагнул в сторону.

– Проходи, Руй из рода Бенезил, – прошелестел писец. – Прощайся с семьёй тут.

Но Руй лишь бегло обернулся через плечо, улыбнулся и широким шагом отправился по ту сторону альдеваррской заставы. Отец протянул руку в немом вопросе, бросилась вперёд мать, но солдаты сомкнули строй в ожидании следующего сына на заклание.

– Скоро вернусь! – донёсся крик Руя поверх гомона толпы. – Вы только ждите!

***

– Нет, – на выдохе произнёс Эши, пока гнев застилал его глаза. – Нет. Нет, Руй! Я этого не сделаю!

Старший брат качнул головой и отвернулся. Он смотрел сквозь узкую арку окна на объятый жарким светом сад, а его челюсть медленно двигалась в такт неслышимым рассуждениям. Руй выглядел раздосадованным тем, как быстро брат отмёл его ужасную задумку. Ужасную и жестокую.

– Эш, ты же слышал, – сказал он с ноткой мольбы. – Нам нужно попасть внутрь, и шанс будет только один. Если мы не выясним заранее, как всё выглядит изнутри…

– Не такой ценой, Руй, – твёрдо произнёс Эши. – Мы найдём другой путь. Такой, при котором Клавидар не убьёт Итаки.

Выкрасть одежду Клавидара, переодеть в законника служащего Фаттак альдеваррца и заявиться на порог виллы Аганнара от лица десятника, скрытого под бронзовым шлемом… Эши считал, что такой замысел провалился бы, даже пойди он на то, чтобы подставить сестру вместе с юными племянниками. Аганнар не для того окружал себя элитой наёмников из дальних концов империи, чтобы пускать каких-то законников туда, где хранятся его сокровища.

– Брат, ты меня сейчас очень сильно подводишь, – правая рука Руя дрожала, как он ни старался прикрыть её левой. – Я обещал Фаттак, что так мы легко зайдём внутрь, разведаем всё…

– Значит, мы пойдём по-другому, – настаивал Эши.

– Слушай, – старший брат развернулся. – Я бы сам поговорил с Итаки, но мы с ней сколько лет не виделись, пять? Придётся ждать, пока от обморока отойдёт.

– Ты только ради этого меня позвал на дело? – Эши поджал губы и оттянул ворот туники. – Молчи, не вздумай отвечать. Запомни только, что никто не уговорит Итаки лечь под кулаки Клавидара ради этого. Даже я. Даже папа, будь он жив.

– Насколько всё плохо? – голос Руя окаменел, стал ровным, а рука перестала трястись. – С ней и Клавидаром.

– Если скажу херово – всё равно преуменьшу, – Эши подобрал пустую бутыль и провёл ногтем по шершавой глине. – Новый командир гарнизона и пить-то не запрещает им, так что…

Руй сжал кулаки и рыкнул.

– Зачем папа с ней так поступил? – тихо спросил он.

– Затем же, зачем ты так поступил с ним, когда склонил головушку и пошёл на войну, – Эши поспешил объясниться, когда грудь Руя надулась перед тирадой. – Да, он тоже решил, что спорить бессмысленно. Ты первый понял, что Клавидар плохо принимает отказы, как бы сладко он ни пел на нашем языке. И папа тоже был уверен, что семье так станет лучше. Спокойнее.

– И как, помогло?

– Ну… – Эши задумался. – Мы уцелели и после того, как дом и посевы Кайоша сгорели вместе с хозяевами. Не говоря уж о том разе, когда Клавидар вытащил тебя из подземелья Ородаила.

– Нас.

Руй вытянул руку и провёл пальцем вдоль всей арки окна, от одного конца к другому. Он опустил голову, хмыкнул и обернулся.

– Я тебя понимаю, Эш, – сказал старший брат. – Я бы не хотел, чтобы Итаки было больно, сам знаешь. Но если мы победим… Не будет больше никакого Клавидара!

– Если, – повторил Эши и поморщился от кислого привкуса. – «Если» – это очень много. Иногда оно означает шаг от жизни до смерти.

– Но я обеща

л Фаттак, что так мы и проникнем внутрь виллы, – продолжал Руй. – Она одобрила, а это дорогого стоит.

– И что же она одобрила? – удивился Эши. – Даю руку Змею на съедение, что Аганнар не пустит за порог какого-то неизвестного законника.

– А Фаттак решила, что пустит. Не обижайся, но она-то побольше твоего знает.

– Пока она меня в этом не убедила, – плантатор поднялся со своей дырявой подстилки и накинул лёгкий плащ.

– И куда ты? – спросил Руй возмущённо.

– Найдём твою мудрую Фаттак, – пояснил Эши. – Найдём и предложим такой план, из-за которого нашу сестру и племянников не изобьёт до смерти пьяный Клавидар.

***

Эши быстро утомился от хождения по низким коридорам «Скорпионова Жала». Руй вышагивал впереди, по-свойски заглядывая за занавески, переговариваясь с хмурыми местными и оглядывая очередной закуток этого убежища.

Но Фаттак им не встретилась ни в задымленной комнатке на втором этаже, ни в общем питейном зале – полупустом в разгар дня. Не было её и в верхних палатах, где торговка накануне поведала свой замысел: дверь оказалась стянута крепкой бечёвкой заместо замка.

– Ушла на прогулку? – предположил Эши, посмеявшись.

– Фаттак не уходит из «Жала», – Руй затряс грязными космами. – Я знаю, где она.

Он слетел по шатким, узким ступеням, вновь пересёк питейный зал, промчался мимо хмурой троицы ашмазирцев, куривших белый дым из толстых полых трубок. Путь старшего брата лежал в сад на задворках «Жала». Иссохшие кусты да тонкие пальмы едва ли отбрасывали достаточные тени, так что укрыться от дневного зноя можно было только в беседке, по белым колоннам и сетчатой крыше которой ползли зелёные лозы.

Нутро укромного убежища с дорожки было и не разглядеть, а подступы к ней надёжно перегородил Гуйрах. Капли пота стекали с выпуклого лба, мокрые пятна расползались по белой тунике без рукавов, пока сам он тщетно жался в крошечную тень шипастого куста, неспособную вместить его тело.

– Фаттак тут, я полагаю? – Руй кивнул на беседку вместо приветствия.

– Тут, беседует, – Гуйрах медленно опустил подбородок груди. – Пока нельзя к ней.

– Вот как? – старший брат встрепенулся. – С кем же беседует?

– Не знаю, – силач пожал плечами. – Мне знать не нужно, пока они проблем не устроят.