Дух Фиилмарнен и его дети

– Нет, идем дальше. Ты взмок и если сейчас остынешь, то заболеешь.

Юноши снова двинулись в путь. Хиреворд шел впереди, а Гюрд тащился сзади. Внезапно Хиреворд резко остановился, так что Гюрд налетел на него.

– Что случилось? – спросил он.

– Смотри, – указал Снайдерс на наст и тревожно огляделся.

Остатки лыжни, по которой шли юноши, пересекал огромный след медведя. Гюрд скинул лохматую рукавицу и приложил ладонь к следу, чтобы измерить его. Результат устрашил обоих.

Это огромный шатун, покинувший берлогу раньше срока из – за ее разрушения, болезни или недостатка накопленного на зиму жира. А быть может, в него вселился зловредный дух, не имеющий тела. Он зол на всех и голоден, – прошептал Хиреворд и побледнел так, что стали видны все его веснушки.

– Видимо, он задрал всех охотников, – так же тихо сказал Гюрд. – С голоду он попробовал человечины и теперь разохотился есть человеческое мясо.

– Дорого бы я отдал, чтобы узнать, где он сейчас.

– Что будем делать?

– Сначала посмотрим, куда он пошел.

Следы выходили из леса справа от лыжни, пересекали ее и, углубляясь в лес по левую сторону, делали полукруг и шли параллельно с лыжней в двух перелетах стрелы от нее. Медведь шел в сторону, откуда двигались юноши.

– Как ты думаешь, почему он перешел лыжню и не последовал за Айлилем, Ирне и Хиллой? – спросил Гюрд.

– Лыжне два дня. Может, запах выветрился, а может, он был сыт. Вот что, Гюрд, давай вернемся на лыжню и что есть силы поспешим до вашего дома. Молись всем богам, чтобы они увели его подальше и не дали взять наш след, если он голоден. Укрыться здесь негде, убежать мы не сможем, охотничьи ножи и стрелы против него почти бесполезны.

Разговаривая о медведе, юноши не называли его прямо, а говорили «он». Согласно поверью охотников, зверь, названный своим именем, может даже на большом расстоянии услышать о планах людей против него и расстроить их.

Молодые люди быстро двинулись по лыжне. Гюрд старался не отставать, но Хиреворду приходилось то и дело поджидать его. Когда Элсли совсем выбился из сил, он понял, что совершил большую ошибку. Снайдерс не только не выиграл расстояние, но и довел друга до полного изнеможения.

– Мы сейчас отдохнем и пойдем дальше медленно, мы уже достаточно оторвались, – деланно веселым голосом сказал Хиреворд.

– Не обманывай, я тебя задерживаю. Иди один, а потом вы с моими родичами сможете вернуться за мной.

– Ты сошел с ума! – закричал Хиреворд, уязвленный тем, что его внутренний страх был разгадан. – Нам ничто не угрожает, я тебя не брошу!

– Хиреворд, поспеши! Ты должен предупредить людей!

– Не пытайся заставить меня уйти. Мы вышли вдвоем и придем вдвоем. Отдыхай, вскоре пойдем дальше.

Гюрд прислонился к сосне, чтобы отдышаться. Хиреворд встал рядом. Вдруг необычный шум заставил их насторожиться. Лес здесь рос на холмистой местности, а они стояли у подножия холма, поэтому им не был виден источник шума. Было ясно одно: шум раздается с той стороны, откуда они пришли.

– Наверно, это лось, – прошептал Хиреворд, и в ту же минуту медвежья голова показалась на вершине холма. Низко опустив морду и вынюхивая следы, огромный медведь бежал по лыжне, глубоко проваливаясь в снег.

– На дерево! – крикнул Хиреворд и, скинув лыжи, подсадил друга на ближайшую длинную, как костлявая рука, ветку. Сев на нее верхом, Гюрд, свою очередь, втянул товарища. Гюрд оказался сидящим в обнимку со скользким стволом. Хиреворд расположился рядом с ним, держась за его руку. Положение было неудобным: у Снайдерса не было никакой опоры.

Медведь, озлобленный и голодный, подбежал к сосне и как следует тряхнул ее. Дерево дрогнуло. После нескольких неудачных попыток сбросить людей, медведь встал на задние лапы, чтобы передними постараться зацепить их за ноги. Ему удалось задеть сапог Хиреворда, но когти сорвались, зато ветка сильно закачалась. Найдя слабое место добычи, чудовище стало ловить ноги Снайдерса. Юноша пытался поджать их под себя, но это грозило потерей равновесия. Из – за сильного раскачивания ветки Гюрд не мог влезть выше, а Хиреворду, державшемуся за его рукав и пояс, то и дело грозило упасть вниз. Наконец, медведь, подпрыгнул и, крепко вцепившись когтями в ноги Снайдерса, дернул его к себе. Хиреворд соскользнул, не выпустив из рук пояс Гюрда. Озлобленный сопротивлением, зверь передвинул лапы на пояс юноши и дернул сильнее. Снайдерс закричал: вместе с клочьями куртки медведь содрал с него и кожу.

– Тяни, тяни меня! – крикнул Снайдерс.

Держась одной рукой за ствол, Гюрд другой вцепился в капюшон друга, но втянуть его на ветку было невозможно. Случайно подняв глаза, он увидел, как по склону соседнего холма спускаются маленькие черные фигурки.

– Держись, Снайдерс, сюда идут! – крикнул Гюрд и заорал во всю глотку: – Эй! Сюда! На помощь!

Услышав голос, медведь разъярился пуще прежнего. Фигурки на холме остановились. Неужели уйдут? Нет, вот одна протянула руку в сторону юношей, и вот уже все они спешат сюда. Их опережают собаки.

– Гюрд, все! – жалобно крикнул Снайдерс и руки его разжались.

Медведь со злобой швырнул юношу на снег и сам упал на него всем телом, оскалив грязно – желтые зубы. Из-под его тяжелой туши торчала только рука Хиреворда, казавшаяся маленькой и хрупкой. Люди находились еще далеко, а медлить было нельзя. Гюрд прыгнул с дерева и упал зверю на спину. Вытащив нож, он отчаянно стал вонзать его в толстую шкуру. Взревев от боли, чудовище ударило его лапой так, что он отлетел на несколько шагов. Затем шатун поднялся на задние лапы и пошел в сторону новой жертвы.

Гюрд приподнялся на локте, из одного его разорванного плеча текла кровь, с ужасом глядя на смрадную пасть, где мед рядами зубов трепетал язык. Он уже приготовился к смерти, но тут на зверя напали собаки и стали драть за ноги, а какой – то человек бросился к нему и всадил в сердце нож. Пытаясь раздавить его, медведь обнял врага, взревел, вздохнул, словно сильно устал, и лапы его разжались. Он упал на бок и умер. Заворожено Гюрд смотрел, как по огромному телу пробегает судорога. Потом из – под его лапы вылез победитель. Это была Хилла.

К месту борьбы подбежали Стиг, Ойгла, Хелихелин, Айлиль и Ирне. Стиг отдал сыну свой капюшон, закрывавший плечи и грудь, чтобы он не застудил раненое плечо. Айлиль помог встать помятому и изодранному Хиреворду. Затем осмотрели шатуна. Он был огромный, костлявый, со сбившейся клоками шерстью. Тело его покрывали нарывы, залитые гноем, и чешуйчатые проплешины. Зубы, оскаленные в предсмертном крике, были длиной с палец Хиллы.

– Этот шатун носил в себе злого духа, ненавидевшего людей, – сказала Ойгла. – Не берите у него ни зубов, ни когтей.

– Мы воткнем ему в сердце кол, чтобы злой дух не мог оставить его, пока мы будем доставлять домой раненых, а потом, когда остальные удостоверятся в его смерти, утопим его в болоте, – сказал Стиг.

Когда кол воткнули, все вернулись в дом Элсли.

– Злой дух, живший в медведе, может войти в ваше тело сквозь раны, – сказал Стиг Хиреворду и Гюрду. – Надо прижечь раны железом.

В кузнице был разведен огонь, и Стиг раскалил кусок металла. Айлиль держал Гюрда за руки, пока отец прикладывал железо к его плечу. Гюрд вынес все без единого стона. Хиреворд, глядя на него, побледнел. Его мутило от запаха паленого мяса. На нем ран было больше.

– Лучше если мы привяжем твои руки к столбу, – сказал ему Стиг.

– Вы думаете, что я струшу и убегу?

– Нет, но ты не привык к железу, а медлить нельзя.

Хиреворд повиновался.

Мне раньше почти не приходилось болеть, – улыбнулся он Стигу.

Кузнец приказал Айлилю и Ирне крепко держать его за ноги. Это оказалось не лишним. Хиреворд к концу уже не сдерживал болезненные стоны. Приложив железо к последней царапине на щеке, Стиг сказал, глядя юноше в глаза:

– Вот на тебе и стоит печать духа земли. Отныне часть тебя принадлежит ему.

Было решено, что Ирне с отцом поспешат домой, а Хиреворд пока останется у кузнеца. После их ухода Гюрд расспросил Хиллу, почему Снайдерсы так задержались у них в доме. Оказалось, что когда они пришли, в жилище кузнеца, стоящем на отшибе, ничего не знали о свалившейся беде. Стиг и Ойгла ушли проверять расставленные в лесу силки, а дома была только Хелихелин. Ирне и Айлиль задержались, ожидая хозяев, вернувшихся затемно. После длительного разговора было решено, что семья кузнеца запрет дом покрепче и переселится на несколько дней в поселок Снайдерсов. Встреча в пути изменила все планы.

– Я скучал по вам все это время, – сказал Гюрд сестрам и родителям.

– Я это чувствовала. Я знала, что тебе нигде не может быть хорошо, кроме дома, – ответила Ойгла.

Гюрд перенес лечение своего отца легко и уже на следующий день ходил по двору и даже делал кое – что по хозяйству, а вот Хиреворд разболелся. Однажды, когда они остались одни в доме, Снайдерс спросил:

–Неужели это правда, что медведя убила твоя сестра? Как же ей не было страшно?

–Ей не было страшно, – с неожиданной яростью заявил Гюрд. – Она тебя любит, а ты как слепой!