Хохот Демиурга. Мысли в моей голове

– Оно-оно.

Виктор аккуратно, будто боялся решетку спугнуть, начал красться к ней. Затем так же нежно он ее снял. Из шахты повеяло неописуемо свежим воздухом.

«Это оно» – у меня руки дрожали в волнении. Свобода так близко – на расстоянии в несколько шагов. И не важно, что будет дальше, главное, сейчас мы выберемся!

Будто ветка хрустнула за спиной, и мы втроем разом оглянулись.

В дверях стоял Никита, но не в обычной своей форме. Он мерцал, просвечивался и искажался – возможно поэтому его улыбка казалась особо зловещей. Он попытался что-то сказать, но рот открылся в пустом звуке, улыбка сменилась сосредоточением, Никита исчез, но тут же появился вновь, исчез еще раз и возник снова таким же полупрозрачным, но в этот раз со шпагой в руке.

– Что это с ним? – задал Ник вопрос в пространство.

– Он еще слаб, – будто изучал Никиту в слух Виктор, – похоже, не до конца может проникнуть во Внутреннюю Ригу. Видите, как он пытается сфокусироваться и как его размазывает? Кажется, ему не удается восстановить связь с внутренним миром… Шанс есть – надо бежать!

Договорив, Виктор резким скачком хотел нырнуть в выход, но Никита исчез, и в тот же миг возник у шахты – он перехватил Виктора, когда тот почти успел пересечь границу – шпага вошла в затылок так же легко, как шампур в кусок мяса. Виктор обмяк. В руках Никиты возникла вторая шпага.

Никита еще не мог, или не хотел говорить, но его мимика все передавала. Мы опоздали, выход был надежно перекрыт.

Меня накрыло отчаянием, захотелось бросить все, упасть и свернуться калачиком. Или, лучше, попробовать убежать туда вниз, чтобы утопиться в море. Никита победил. И так будет всегда, чтобы мы не делали…

– Я его задержу, а ты – беги! – Прокричал Ник и бросился на Никиту.

– Нет, Ник, бесполезно! – Попробовал я остановить, но он вступил в схватку.

Он набросился на Никиту в прыжке – шпага проткнула живот, но Никита потерял равновесие под массой несуществующего тела. Зияющая дыра шахты – вожделенный выход оказался свободным.

Да нет же! Все это фальшь! Если Никита здесь, то не может существовать никакого выхода. Я застыл, боясь пошевелиться. Ник был прав – я в точности как тот усатый…

– Беги же! – прорычал Ник и сильнее прижал к себе Никиту.

И я, не веря в успех, заставил себя рвануть. Кажется, Никита, занятый уничтожением Ника, даже меня не заметил. Выход передо мной – осталось последнее движение. Так чего же я застыл? А как же Ник? Сам решил собой пожертвовать – подтвердил слова, сказанные тогда в рубке. Он будет рад, если спасусь хотя бы я. Вот-вот, и я смогу отомстить. Увидеть Веру. Успею я убить Никиту быстрее, чем он сведет с ума Ника? Он тоже должен вкусить победу. Чего же я мешкаю?

Я обернулся на Ника, тот боролся из последних сил. Сам виноват, что решил собой пожертвовать. Мне пора! Я почувствовал дыхание ветра – того, рижского настоящего, пронизывающего до костей…

Но нет! Бежать – так всем вместе!

Больше не рефлексируя и не думая, я развернулся к сражающимся и вытащил шпагу из головы Виктора. Пускай борьба окажется заведомо проигрышной – с меня хватит быть трусом!

Оттянув лежащего на Никите Ника, я ударил прямиком в сердце – заложив в удар всю накопленную ненависть. Никита только злобно улыбнулся, посмотрев мне в глаза, и начал вытаскивать острие – делал он это легко, несмотря на мое сопротивление.

Ник тоже смотрел на меня, едва находясь в сознании. И в его глазах читался вопрос, почему я не убежал, когда была такая возможность.

Нет, Ник, твои труды не уйдут понапрасну. Мы выберемся вместе!

Носком ботинка я ударил Никиту в челюсть – его хватка ослабла, я пяткой ударил еще и еще. А потом колол и колол ему в лицо, пока от него не осталось одно кровавое месиво.

Никита конвульсивно дергался. Собирался по кускам – естественно, я не убил его, но надеюсь, задержал на несколько секунд.

– Давай, Ник, отлежишься на свободе.

Мне не удалось поднять, поэтому я просто потащил его по полу к выходу. Не оборачиваясь на Никиту, ни о чем не думая, я протолкнул Ника в шахту. За моей спиной раздался смех, я почувствовал дыхание в затылок, меня пронзило чужим гневом, а затем и шпагой, но я сделал последний толчок и упал прямиком в вожделенную дыру.

Ветер бил в лицо. Я был липким от крови. И я куда-то летел то вниз, то вверх по шахте. Дыхание перехватило. Торжество и почему-то страх устроили пляску во мне. И все больше и больше нарастал именно панический страх. Мне было страшно закончить полет и явиться на свет. Я не хотел покидать уютную Внутреннюю Ригу. Я начал кричать – должно быть так же, как младенец во время родов.

Ужас перемен переполнил сердце и оно лопнуло, а вслед за ним и я. А потом я открыл глаза и тут же прищурился от бьющего в них света. Ник лежал рядом со мной…

Это и правда конец? Нам удалось, мы выбрались?

11. Татуировка

Глаза быстро привыкли к свету, и я сперва увидел стоящего надо мной Виктора, затем и Никиту немного поодаль. Виктор был грустным и отрешенным, Никита улыбался во все тридцать два зуба.

Это провал. Присутствие рядом Никиты говорит о том, что ничего не вышло… Были бы у меня силы – зарыдал и забился бы в отчаяние. Но меня хватило только спросить слабым голосом:

– Где мы?

Спрашивал я у Виктора, а ответил Никита:

– А ты разве не узнаешь?

Я попробовал приподнять голову и осмотреться:

– Храм Утех…

– Именно! А где ты рассчитывал оказаться?

Отвечать было бессмысленно. Нужно беречь силы на, видимо, предстоящие пытки.

– Ты что, Савел, правда думал, что выход есть? Ты в это поверил? И куда, по-твоему, должны были выйти мертвецы, восстать из могил и устроить зомби-апокалипсис? Нет уж, увольте! Никуда вам отсюда не выбраться! Но спектакль вы разыграли отличный – повеселили меня! – Никита обратился к Виктору: – Тебе, как его режиссеру, отдельное спасибо. Нет, а как ловко ты вытянул из него признание! Значит, Савел, ты бы заставил меня страдать?

Я смотрел на лежащего рядом Ника, пытаясь понять, жив ли он, то есть в сознании ли… А потом мне стало очень больно, но не телу – душе.

– Зачем, Виктор? – я брезговал на него даже посмотреть, спрашивал, не поворачивая голову: – зачем тебе надо было так со мной поступать? За что? Что я тебе сделал?

Никита рассмеялся:

– Ты посмотри-ка! Он требует объяснений! Может ты еще перед ним и извинишься?

– Дай я… – Виктор робко перебил, – ему действительно объясню… Савел, ты спрашиваешь, «зачем»? Помнишь, я тебе говорил, что все проще пареной репы? Что ты должен будешь понять? Я так же, как и ты, Савел, хотел спасти жизнь. Только не свою, а чужую… Передо мной стояла задача разработать концепцию для Хюлта. А я копирайтер, и обычно работаю в связке с арт-директором… Ну, первый отвечает за содержание, второй за оформление… Писатель и художник, помнишь..? А художника у нас не было, предыдущего Никита давно уже… Но там, в реальном мире, есть у меня друг, таланту которого ты бы позавидовал. И Никита о нем знал, ведь он знает все, что с нами было – как и положено Богу. Но мы должны быть благодарны его милости – Никита услышал мои мольбы не трогать, пощадить человека. Он дал мне шанс найти кандидатуру из уже имеющихся ресурсов. А дальше… Когда он узнал, что я предлагаю в качестве художника тебя…

– Я знал, – Никита перебил Виктора, – что ты ненадежный, что несклонен к работе. Единственный способ тебя замотивировать – пообещать нечто эдакое. И да – мне показалось, что будет весело тебя разыграть и вот так проучить. Страдать меня заставишь, говоришь?

– Виктор! – позвал я из последних сил, – помнишь, я говорил, что не прощу предательства? Так знай, что тебе придется поплатиться! Ты меня слышишь? Рано или поздно, Виктор, но ты поплатишься!

– У, как страшно! – Никита опять рассмеялся, – наверное, сразу же после того, как заставишь меня страдать? Ладно, понимаю, ты очень расстроен. Но не переживай – выхода нет – это правда, но вскоре ты увидишь нечто поинтереснее… О! А вот и твой друг очнулся!

Я тоже увидел, как Ник открывает глаза и осматривается кругом. Оценив обстановку, он обернулся ко мне:

– Значит, не получилось?