Третья смена

– Не хочу носить чьи-то слёзы и кровь! Дети… Дети, как мы добывали сапфиры! Может быть, и этот тоже… Он хранится у нас в семье лет сто!

– Когда-то мы за него дрались… – Зевнула Алина.

– Сниму и больше никогда в жизни не надену! Забирай! Насовсем себе забирай!

12.

Про шесть утра Антон не пошутил. Заспанные дети торопливо вырезали бороды Нептунам (чтобы никого не обидеть, каждый мальчик получит костюм главного персонажа) и девочкам клеили блёстки на хвосты русалок.

– А пена экологически-безлопастная? – Шла след в след за вожатым Алина. Она узнала, что праздник закончится пенной дискотекой на берегу реки. – Химия попадёт в воду, и рыба умрёт. Бобры окосеют. Цапли гнездиться перестанут. Случится экологическая катастрофа, Антон!

«Катастрофа» повторил в мыслях старший вожатый нехорошее слово.

– Алина, пена каждый год одна и та же. Безопасная. Я принесу тебе почитать копию сертификата о том, что она не загрязняет водоёмы и состоит из органики.

– Дискотеку можно сделать возле кинотеатра. Там куча ливнёвок! Пусть вся гадость в канализацию течёт, а не в реку!

– Ладно, – согласился Антон, – проведём дискотеку на площадке у кинотеатра. Всё? Ты довольна?

– Аля! Помоги, пожалуйста, с трезубцем! – Позвал девочку Петька. – Куда скотч-то лепить?

– Спасибо! – запрыгала на месте Алина, удалясь спиной к Пете.

Подростки убежали в поделочную, где конвейер детских рук клепал шестьдесят трезубцев и восемьдесят два русалочьих хвоста. Сто лет назад детвора надрывалась в каменоломне по локоть в крови и грязи. Нынешние на том же самом месте зарывались в блёстках и разноцветном картоне.

– Отлично, Петька! – Следил Ляпишев из-за кустов. – Рожу тебе не начищу! А вот Алине – дуре достанется по полной!

13.

    Наши дни.
Кира Вильнюсовна перечисляла в голос наказания, одно из которых вот-вот получат Костя с Алиной за прогулку вовремя тихого часа.

– Мытьё полов в директорской. – Сверилась она со списком, – нет… уже занято Голубевым. Чистка картошки… тоже нет. Тут бронь под Веронику Дудкину. Мытьё окон, прополка сорняков, уборка листьев, – закатила она глаза. – Три дня с начала смены, а половина перечня уже кем-то занята.

– Только бы не прополка сорняков, – громко шепнула в ухо Кости Алина.

– Что? Сорняки не хотите? – Глянула Вильнюсовна на карту лагеря, прибитую к стене парой гвоздей. – У нас вся территория один сплошной сорняк. Мы же все такие био и эко.

Взгляд директрисы уставился на кусок газеты возле карты. Некоторые слова в статье были выделены жирным: «скандал», «розыск», «американец», «драка», «директор Третьей смены уволен».

Костя с Алиной переглянулись. Что могло так надолго загипнотизировать директрису? Что она увидела там не стене?

– Э… можно мы пойдём? – на всякий случай спросила Алина, медленно оборачиваясь к карте.

– Что?.. – Проморгавшись, Кира Вильнюсовна снова сосредоточилась на детях. – Да… Да! И быстро! Полоть сорняки! Видеть уже не могу эту крапиву! Одуванчики… Лопухи… и что там ещё… капусту всякую… Ну бегом!

Как только молодёжь покинула кабинет, Кира Вильнюсовна оторвала газетную заметку. Скомкав статью с названием «Две трагедии Третьей смены», директриса выкинула злосчастный кусок газетёнки в мусорку.

14.

– Хорошо, что нам сорняки достались! – радовалась Алина. – Мне нужно в лес, а с тележкой никто особо не заметит.

– А что в лесу? – Торопился Костя следом.

– Клад. Его Полина спрятала! И оставила подсказки.

– Полина? Спрятала клад?..

Костя остановился на широкой асфальтированной площадке с пересохшим фонтанчиком в центре. Статуя «Девушки с веслом» за белым бортиком фонтана обзавелась в этом году круговой камерой видеонаблюдения. Технику установили на кончик весла. Стоило подросткам пройти мимо, как механическое око сфокусировалось сначала на Алине, потом на Косте.

Костя заметил движение камеры, быстро кивнул.

– Хочешь, помогу тебе найти этот клад? – предложил Костя. – С тобой весело. Ты вроде ну… нормальная.

– Вот спасибо.

– Только это… обуйся, носки в колючках чертополоха, посмотри, – ткнул он пальцем на один синий носок и второй красный.

Алина сбегала в домик своего отряда, нацепила кеды и забрала из тумбочки блокнот. Внутри загадки от Полины и рисованная карта. На выходе из спальни столкнулась с Катей.

– Я с вами! – Упёрла она руки в бока.

– С какими ещё «нами»? – спросила Алина. Ей совсем не нужен был третий лишний на импровизированном свидании пусть и с ноткой наказания.

– С тобой и с Костей.

– У нас наказание. Хочешь полоть сорняки?

– Очень! – Смотрела она на блокнот и карту, которые видела у Алины в автобусе, пока они ехали в лагерь. – Ты будешь… искать сокровище? Я пригожусь! Могу землю копать!

– Ладно, только тише. Пока ещё кто-нибудь не проснулся. Бежим!

Костя за это время раздобыл садовую тележку и пару тяпок. Сверху накидал крапивы, вроде как работа в самом разгаре.

– Всего три загадки, – перевернула страницу Алина и зачитала друзьям:

Найди речную колыбель,
Внутри неё открой портфель,
Ты помнишь, Аля, там был шмель,
Который брякнулся в кисель.

Костя взлохматил волосы и надул щёки спрашивая:

– Ерунда какая-то. Кисель и шмель…

– Это не ерунда. Мне всё понятно! Это же моя близняшка придумала. Речная колыбель – лодка, – сразу догадалась Алина, – идёмте к реке.

На песчаном берегу загоревшими красными боками грелись под солнцем три новенькие каноэ. Костя залез в одно.