Обрученные Венецией

– Я согласна, отец, – она натянула улыбку до самых ушеи? и мельком посмотрела на Джованни.

– Прекрасное платье, – произнес Джованни, подавая руку Каролине, когда она выходила из кареты.

– Оно вас благодарит за комплимент, – довольно резко ответила она на такую скупую похвалу виконта.

– Простите, синьорина, – поправился Альберти, ощущая неловкость за неправильно сформулированную речь. – Вашеи? красоте очень импонирует этот наряд.

– Благодарю, Джованни. А вот эти слова были скорее адресованы мне, чем моему платью, – она ехидно улыбнулась и горделиво прошла мимо него.

– Мы могли бы отправиться в центр, если вам угодно, – предложил виконт, рассчитывающии? на более длительное путешествие с прелестнои? синьоринои?. – Могли бы полюбоваться дивнои? роднои? архитектурои?, площадью, съездить на побережье ближе к порту…

– Ох, виконт Альберти, – томно вздохнула Каролина, – не следовало приглашать меня на прогулку, когда вам нужно было в город по делам.

– С чего вы так решили, всемилостивеи?шая синьорина? – изумился тот.

– С того, любезныи? виконт, что прогулка по шумному городу, архитектурои? которого я насладилась вдоволь за всю свою жизнь, не смогла бы принести усладу. Городские стены и скопление строении? будто сжимают мою душу меж камнеи?. А в порту? Бог мои?, вонь и суета – вот и вся прогулка.

Виконт гневно сцепил зубы, – еи? невозможно угодить, любое его слово она расценивает, словно пустои? звук, если вообще не оскорбление.

– Разве можно прогулку по городу, созданному человеческими руками, сравнить с этим художественным шедевром самои? кисти Всевышнего?! – восхищенно выдохнула она, оглядывая с высоты холма близ церквушки Санта Марта окружающее их великолепие просторов.

Морское побережье республики насыщалось поразительнои? живописнои? красотои?, которои? могли обладать лишь едва тронутые пригородные местности. Вначале лета в пеи?заже этих краёв преобладало буи?ство красок от фиолетового до красного цвета, словно природа изливала в себе истинную радугу. Цветы благоухали, не успев еще испытать на себе беспощадность солнечных ожогов, а зелень била в глаза, словно одурманивая своеи? сочностью. Вдали виднелся морскои? бирюзовыи? горизонт в соитии с нежно-голубым небом. Несколько купеческих кораблеи? по изящно ровнои? линии горизонта направлялись в генуэзскии? порт, находившии?ся в нескольких десятках миль отсюда. Прекрасные, дивные генуэзские берега…

– Прекрасныи? день, не так ли? – произнес Джованни, с улыбкои? поглощающии? взглядом прелестныи? стан своеи? спутницы.

– Солнечныи? – да, – ответила та довольно сухо, – но вот прекрасныи? ли…

Джованни прекрасно знал о неприязни Каролины, но он принимал ее нелестные высказывания в свои? адрес за неумелыи? женскии? флирт.

– Простите, синьорина, я испортил вам день? – прямо спросил виконт и остановился, ожидая, что Каролина последует его примеру и посмотрит ему в глаза.

Но она продолжила идти, словно не замечая порывов виконта лицезреть ее анфас.

– Не обольщаи?тесь, виконт Альберти, вы не испортили мне день. Мне пришлось давно свыкнуться с вашим частым присутствием в наших владениях. Но вот предложением прогуляться по парку, буду откровеннои?, я поражена.

В разговоре она даже не думала поворачивать голову в его сторону, поскольку еи? этого просто-напросто не хотелось. Он внутренне сходил с ума от бешенства – такого неэтичного поведения виконт не ощущал себя достои?ным.

– Вы не желаете присесть на скамью, любезная синьорина? – спросил он и пригласил Каролину присесть возле аккуратно остриженных кустарников рододендрона, цветущих ярко-сиреневыми цветами.

– Отчего нет? Благодарю, виконт.

Джованни не стал присаживаться, а лишь остановился напротив нее, чтобы посмотреть еи? в глаза во время беседы.

– Почему вы обращаетесь ко мне по званию, Каролина? – спросил он, ощущая, как титул непрестанно режет ему ухо.

– Чтобы вы помнили о своем положении, – ответила она и посмотрела в его глаза испепеляющим взглядом.

Все время, проведенное рядом с Джованни, Каролина пыталась наи?ти в нем хотя бы маленькую частичку сходства с незнакомцем, которого она встретила на благотворительном вечере в Милане. Но, чем больше она в него всматривалась, тем большее разочарование постигало ее. Хоть Джованни Альберти и слыл в Генуе довольно завидным мужем – с богатым приданным и внушительным именем, – Каролина не могла наи?ти в нем достоинств, которые смогли бы покорить ее. Ведь в нем отчаянно проявлялись те качества, которые синьорина презирала в своем собственном отце: скупость, сухость, жесткость.

– Прошу простить, прекрасная Каролина, но я дерзну задать вам прямои? вопрос: чем моя персона вам так неприятна? – спросил Джованни, которому порядком надоели колкости синьорины.

– Вы мне не неприятны, виконт. Вы мне безразличны.

– И все же… Мы знакомы с самого детства, но я так и не удосужился получить от вас хотя бы скудную горсть уважения из обширнои? плантации вашеи? неуемнои? души.

Каролина прекрасно понимала, что обманывать Джованни нет смысла, поскольку он не так глуп, как еи? хотелось бы.

– Полагаю, виконт Альберти, моя неприязнь по отношению к вам, скорее, вызвана вашим нежеланием познавать душу человека. Вы – материалист, вас интересуют те вещи, которые чуждо принимать моему сердцу прежде всего остального…

– Должно быть, этому вашему сердцу ближе крестьянин по имени Маттео? – с ирониеи? спросил виконт.

– Любои? простолюдин способнее на чувства, чем большинство представителеи? дворянскои? знати, – промолвила Каролина, невзирая на саркастические замечания Джованни. – Обратите внимание, что там, где нет денег, способна существовать духовность.

– Как по мне, так жизнь без денег ничтожна и бессмысленна, – ответил Джованни, и Каролине показалось, что половину из сказанного ею тот совершенно не услышал.

– Без денег жить и впрямь нелегко… – отвечала она. – Но не невозможно. Но можно ли жить без души?

Виконт зашел в тупик: Каролина взрослеет не по годам. Подобные речи ему ранее не приходилось слышать ни от нее, ни от иных знатных дам.

– Можете не утруждаться, Джованни, в поисках ответа на мою фразу. В конце концов, вы имеете право на личное мнение…

С этими словами она поднялась со скамьи, желая направиться к повозке для того, чтобы вернуться в палаццо да Верона, но Джованни стал на ее пути, не позволяя сделать более и шага. Устремившись своим взором в его глаза, она прочитала в них самолюбивую надменность, жаждущую сдавить женское сердце в своеи? власти.

– Каролина, ты же прекрасно понимаешь, – начал виконт и с наслаждением заметил, как из ее глаз едва ли не посыпались искры от гнева на его бестактность, – что в скором времени твои? отец даст согласие на нашу помолвку и тогда, можешь мне поверить, церковь нас свяжет узами брака до конца наших днеи?.

Она ощутила, как его тело, словно в нетерпении, приблизилось к неи?, а уста на ушко нашептывали еи? странные речи, воспламенявшие в неи? еще большую ненависть. И только ком, подошедшии? к ее горлу, не позволял вымолвить и звука. Ее душили набегающие слезы от осознания того, что все сказанное виконтом может оказаться правдои?, но она молчала, дабы не сорваться.

– И после свадьбы будь готовои? к тому, – продолжал шептать еи? озлобленныи? Альберти, – что ты будешь выполнять мои прихоти. И можешь мне поверить: любое пренебрежение моими желаниями с твоеи? стороны будет подлежать моему наказанию. И тогда жизнь в родительском доме тебе покажется раем.

Она ощущала в каждом его слове устрашающии? гнев, которыи? испускался из него, словно огнедышащее пламя. В этот самыи? миг еи? вспомнился тот огонь в глазах ее таинственного незнакомца на балу, казавшимся еи? очагом заботы и нежности. Она смело посмотрела в глаза этому исчадию ада.

– Прошу простить, любезныи? виконт, но не рано ли вы дали волю своим фантазиям? – с напускнои? усмешкои? произнесла она. – Такому вот грозному и властному, за все время нашего общения вам, Джованни, так и не довелось узнать мою внутреннюю сущность. Так вот, эта самая моя внутренняя сущность хочет обратиться к вашему благоразумию с такими словами: если ваша милость посмеет в будущем причинить мне боль, можете не сомневаться, что во мне довольно презрения и коварности, чтобы отблагодарить вас достои?ным возмездием. И тогда вам придется жалеть об этом до конца своих днеи?, – в ее голосе он ощущал ясную ненависть, которую она готовилась выплеснуть из себя, словно кипящую лаву из бурлящего вулкана. – Возможно, я не сумею ответить вам деи?ствием, поскольку моя физическая сила в сравнении с вшеи? – капля в море. Но вот что касается хитрости, то простите, друг мои?, – это удел не мужского разума, а женского. И применяя это орудие в своих целях, я заставлю вас жалеть о каждом шаге, сделанном против меня.

В последнии? момент его глаза пронзила ослепляющая искра презрения, и бесстрашному виконту стало не по себе. Все же он попытался удержать в себе порывы продолжить дискуссию.

– Не смеи?те провожать меня в имение! – приказным тоном произнесла Каролина, даже не оборачиваясь к виконту на прощанье.

Джованни не стал настаивать: подобное общение не оставляло в нем ни малеи?шего желания для продолжения беседы. Он лишь довел Каролину к экипажу, вручив ее под ответственность извозчику да Верона, и отправился восвояси.

"…когда она пребывала на грани между двумя мирами…"

Адриано сжимал лист с коряво и безграмотно выведенным содержанием: «Мне известно о вашем несостоявшемся участии в заговоре. Нам удалось разоблачить намерения миланцев. Решено начать без них и незамедлительно. Просим поддержки у Венеции. Через 10 днеи?, в четверг, за три часа до заката солнца. В случае согласия ожидаем вашего прибытия в среду ночью. В случае успеха обещаем республике достои?ное вознаграждение колониальными землями. Маттео Гальди».

Признаться, это письмо стало для сенатора Фоскарини настоящеи? неожиданностью, повлекшеи? за собои? ошеломление и растерянность. Отчего крестьяне торопились с мятежом, отказавшись от первоначальных замыслов? Что подвигло их на от чаянныи? шаг, влекущии? за собои? неизбежныи? провал? Желание сразить неожиданно, молниеи? с безоблачного неба? Охраняемую стражниками герцога территорию палаццо и приусадебные участки внезапностью, возможно, они и возьмут. Но каким оружием? Что за ребячьи глупости?

Хотя… очевидно, что генуэзские крестьяне оказались не настолько наивными, чтобы безоговорочно довериться миланскои? знати, и, вероятнее всего, решились деи?ствовать самостоятельно. Только вот… довольно странная просьба о поддержке Венеции… Смекалистыи? юноша Маттео все-таки сумел выяснить о «несостоявшемся участии» венецианцев в этом заговоре. Мальчишка Леон наверняка проговорился об их договоренности, а более грамотные поняли, что разболтали информацию чужакам-венецианцам. А это не есть хорошо… И все же они просят поддержки – странное дело… Какои?-то здесь существует подвох.

Провал крестьянского мятежа без поддержки более влиятельных персон вполне очевиден, а упрямство бедняков просто изумляет! Адриано приходилось видеть их план… ущерб государству будет нанесен и без участия кого-либо со стороны – это очевидно. Однако крестьянам явно не хватало оснащения – слишком мало оружия, чтобы одержать победу.