Полное собрание сочинений. Том 20. Варианты к «Анне Карениной»

– Ты над?ешься?

* № 16 (рук. № 103).

Кити испытывала посл? об?да и до начала вечера чувство подобное тому, которое испытываетъ юноша передъ сраженiемъ. Сердце ея билось сильно, и мысли не могли ни на чемъ остановиться, возвращаясь къ роковому вопросу: «который?»

Но какъ только она начинала думать объ этомъ, она или вспоминала разговоры и положенiе съ Левинымъ и съ[478 - Зачеркнуто: Вронскимъ] Удашевымъ, или представляла себ? положенiя будущiя замужемъ за Левинымъ и за[479 - Зач.: Вронскимъ] Удашевымъ, но думать и р?шать ничего не могла. Когда она думала о прошедшемъ, она съ удовольствiемъ, съ н?жностью останавливалась на воспоминанiяхъ своихъ отношенiй съ Левинымъ. Воспоминанiя[480 - Зач.: о любимомъ умершемъ брат?] д?тства и воспоминанiя о дружб? его съ умершимъ братомъ придавали поэтическую грустную прелесть этимъ мыслямъ. Да и вообще ей легко, радостно было вспоминать про Левина. Въ воспоминанiя же[481 - Зач.: о Вронскомъ] объ Удашев? прим?шивалось что то[482 - Зач.: непрiятное] неловкое, несмотря на то, что онъ былъ въ высшей степени св?тскiй и спокойный челов?къ, какъ будто фальшь какая то была не въ немъ, онъ былъ очень простъ и милъ, но въ ней самой, тогда какъ съ Левинымъ она чувствовала себя совершенно простою и ясною; но за то какъ только она думала о будущемъ съ[483 - Зач.: Вронскимъ] Удашевымъ, все будущее представлялось прелестнымъ, блестящимъ, нев?домо поэтическимъ, съ Левинымъ же ничего не представлялось радостнаго, но что то туманное, с?рое.

Войдя наверхъ, чтобы од?ться для вечера, она, взглянувъ въ зеркало, съ радостью зам?тила, что она въ одномъ изъ своихъ хорошихъ дней и въ полномъ обладанiи вс?хъ своихъ силъ, что ей такъ нужно было для предстоящаго сраженiя: она чувствовала въ себ? вн?шнюю тишину и свободную грацiю движенiй и холодную мраморность, которую она любила въ себ?. Въ половин? осьмаго, гораздо ран?е обыкновеннаго прi?зда гостей, лакей доложилъ:

– Константинъ Дмитричъ Левинъ.

Княгиня еще была въ своей комнат?, и Князь не выходилъ.

«Такъ и есть», подумала Кити, и вся кровь прилила ей къ сердцу. Она ужаснулась на свою бл?дность, взглянувъ въ зеркало. Она знала, что онъ зат?мъ и прi?халъ раньше, чтобы застать ее одну и сд?лать предложенiе.[484 - Зачеркнуто: и она знала, что она должна отказать ему. «Н?тъ, это невозможно», подумала она и пошла къ матери.– Мама! вы выйдете къ Левину? – сказала она, стараясь говорить какъ можно проще.– Все, что ни сд?лаетъ, все глупо. – сердито сказала княгиня. – Разум?ется, – и пошла въ гостиную.]

«Боже мой, неужели это я сама должна р?шить этотъ вопросъ? – подумала она. – Отчего ни мама, ни папа, отчего мн? не прикажутъ: д?лай это или это. И потомъ такъ скоро. Ну, что я скажу ему? Неужели я скажу ему, что я его не люблю. Это будетъ неправда. Скажу, что люблю. И это неправда. А все-таки надо р?шить,[485 - Зачеркнуто: и не мучать его. Но что я скажу ему?] но зач?мъ такъ вдругъ, такъ скоро! Но всетаки надо идти, пока не вышла maman».

Она[486 - Зач.: говорила это] уже подходила къ дверямъ большой гостиной и слышала его шаги, но р?шительно не знала, что она скажетъ ему.

Онъ думалъ и чувствовалъ хотя не тоже, что она, но столь же мучительное и тяжелое.

«Зач?мъ, и неужели необходимо это страданiе нравственное, – думалъ онъ, – для челов?ка, который хочетъ сд?лать самое законное простое д?ло – взять жену. А чтожъ д?лать? ?здить въ домъ, выжидать. И такъ[487 - Зач.: князь Мишута] Облонскiй далъ мн? зам?тить, что я долженъ былъ давно сд?лать предложенiе, что я компрометировалъ. A мн? нужно знать, есть ли надежда? И вотъ теперь я, ничего не зная, не видавъ ее 8 м?сяцевъ, р?шаюсь сказать это слово. Р?шаюсь получить отказъ – позоръ.[488 - Зач.: Боже мой, неужели это] И я долженъ самъ сд?лать этотъ страшный вопросъ, отчего не другiе за меня?[489 - Зач.: и не скажутъ мн?. Но] Все лучше, ч?мъ это мученье нер?шительности, – думалъ Левинъ, входя въ гостиную. – И для нея это легче. Пускай же такъ и будетъ.[490 - Зач.: какъ ни мучительно] Заикнусь ли, не заикнусь, я скажу».[491 - Зач.: Такъ думалъ Левинъ од?ваясь и дорогой, и отрывки этихъ мыслей, застланные ужасомъ приближенiя минуты, бродили въ его голов?, когда онъ входилъ]

Едва онъ вошелъ въ пустую гостиную, какъ услыхалъ звукъ ручки двери и увидалъ ее въ с?ромъ[492 - Зач.: <простомъ, гладкомъ, с?ромъ плать?, съ улыбкой входившую съ другой стороны.– Мама сейчасъ выйдетъ, – сказала она садясь.> <въ темномъ, лиловатомъ съ чернымъ плать? съ че[пчикомъ?]> вм?сто Кити старую Княгиню съ строгимъ и н?сколько насм?шливымъ лицомъ.– Очень мило съ вашей стороны, что вы насъ не забываете, Константинъ Дмитричъ, что] плать?, входившую въ гостиную.

– Вы не устали посл? вашихъ[493 - Зач.: <пруэсъ> коньковъ] подвиговъ на льду? – сказала она, съ улыбкой подавая ему руку.

– Я не во время, кажется? слишкомъ рано.[494 - Зач.: Княгиня посмотр?ла на часы.– О н?тъ, и Кити сейчасъ выйдетъ.] Но я только того и хот?лъ застать васъ одну, – сказалъ онъ,[495 - Зач.: ни разу не заикнувшись и] не садясь и не глядя на нее, чтобы не потерять см?лости.

– Садитесь, Константинъ Дмитричъ, мы всегда рады вамъ,[496 - Зачеркнуто: Я не знаю, ваша дружба съ <Сережей> Евгенiемъ покойнымъ такъ связала насъ.] – говорила она, сама не зная, что говорятъ ея губы.

Онъ взглянулъ на нее,[497 - Зач.: сердито. Она покрасн?ла, чувствуя] и она поняла по этому умному, все вдругъ понимающему взгляду, что нельзя было[498 - Зач.: теперь притворяться и мучать его. Но она сама не знала, что д?лала и говорила. Она держала] говорить пустяковъ теперь. Она покрасн?ла,[499 - Зач.: Такъ продолжался несвязный разговоръ. <Левину и въ голову не могло придти сд?лать предложенiе матери, и она и онъ вид?ли> Левинъ догадывался, что Княгиня нарочно медлить выходить, чтобы изб?гнуть объясненiя, и потому онъ понималъ, что незач?мъ д?лать предложенiе матери, и что кром? отказа онъ ничего ожидать не можетъ. Kpacн?я и бл?дн?я, онъ самъ не помнилъ, что говорилъ съ матерью. Наконецъ] взяла альбомъ, лежавшiй на стол?, и стала открывать и закрывать застежку.

– Я сказалъ вамъ, что не знаю, надолго ли я прi?халъ....

«Какъ онъ помнить вс? свои слова, – подумала она, – это непрiятно».

– Что это отъ васъ зависитъ....

Она все ниже и ниже склоняла голову и не знала, что она отв?титъ на приближающееся. И еще ничего не случилось, но ей всей душой было жалко его – и себя.

– Можетъ быть, я съумасшедшiй и над?юсь на то, чего нельзя. – Лицо его д?лалось все мрачн?е и мрачн?е. – Я прi?халъ за т?мъ, чтобы предложить вамъ себя, свою руку, свою любовь. – А … быть моей женой.

Онъ погляд?лъ на нее изъ-подъ опущенныхъ бровей такъ, какъ будто ждалъ только отказа. Она тяжело[500 - Зач.: даже громко] дышала, не глядя на него; но какъ только онъ замолкъ, она подняла свои[501 - Зач.: прелестные] св?тлые, ясные глаза прямо на него и, увидавъ его[502 - Зач.: сердитое] холодное, почти злое выраженiе, тотчасъ же отв?чала то, что непосредственно пришло ей.

– Ахъ, зач?мъ вы это говорите. Я не… Это нельзя, это невозможно, простите меня…

Онъ вид?лъ, что она съ трудомъ удерживаетъ слезы. <Какъ онъ сид?лъ, такъ и остался, ухватясь об?ими руками за ручки креселъ и уставившись за уголъ висящаго со стола ковра, и на лиц? его остановилась злая усм?шка надъ самимъ собой.

«Еще бы, какже это могло быть?»[503 - Зачеркнуто: Надо быть съумасшедшимъ гордецомъ, какъ я, чтобы думать, что это могло быть, – думалъ онъ. – Но всетаки это ужасно, это тяжело, этаго стыда, этаго униженiя я никогда не забуду».– Вы простите меня, я очень, очень жал?ю, что доставилъ вамъ эту непрiятную минуту.] думалъ онъ, не поднимая глазъ, сидя неподвижно передъ ней и чувствуя, какъ, точно волны, наплывала и сплывала краска на его лиц?.

Молчанiе продолжалось съ секунду. Наконецъ онъ поднялъ глаза. Онъ сказалъ:

– Простите меня, – и хот?лъ встать, но она тоже начала говорить:[504 - Зачеркнуто: – Я васъ люблю дружбой, но]

– Константинъ Дмитричъ, будьте великодушны,[505 - Зач.: Онъ хот?лъ спросить причину и замолчалъ, услыхавъ, что она высказала ее. Онъ поднялся.] я такъ привыкла смотр?ть на васъ какъ на друга…

– Не говорите, – проговорилъ отрывисто, всталъ[506 - Зач.: не дослушавъ конца,] и хот?лъ уйти.

Но въ это самое время вышла Княгиня,[507 - Зач.: весьма] недовольная, но улыбающаяся своей четверговой улыбкой. Она с?ла и тотчасъ же спокойно начала говорить о томъ, что ей не было интересно и потому не могло быть ни для кого интересно. Онъ с?лъ опять, ожидая прi?зда гостей, чтобы у?хать незам?тно.[508 - Зач.: Только когда раздался звонокъ у подъ?зда и Кити вышла и всл?дъ за ней вошла гостья Графиня Нордстонъ, Левинъ понялъ, что все это было расчитано. <И несвободный, сконфуженный, даже и холодный видъ Кити подтвердилъ его въ этомъ.>Левинъ взглянулъ на Кити и почувствовалъ на себ? этотъ умный, быстрый, проницающiй вс? мал?йшiя подробности ея выраженiя [взглядъ]; она смутилась и холодно поздоровалась съ нимъ. «Да, я былъ съумашедшiй, – сказалъ онъ самъ себ?. – И они вс? врали – и братъ и Облонскiй. Этаго не могло быть».]

Минутъ черезъ пять вошла прi?хавшая подруга Кити, прошлую зиму вышедшая замужъ, изв?стная умница и болтушка Графиня Нордстонъ.

Графиня Нордстонъ была сухая, желтая, съ черными блестящими глазами,[509 - Зач.: элегантная] бол?зненная и нервная женщина. Она любила Кити всей силой своей души, восхищалась, гордилась ею.[510 - Зач.: и, какъ вс? любящiя барышень, думала только о томъ, какъ бы ее] Любовь ея къ Кити, какъ всегда любовь замужнихъ къ д?вушкамъ, выражалась только въ одномъ – въ желанiи выдать Кити по своему идеалу счастья замужъ. Левинъ, котораго она часто у нихъ видала, прежде былъ ей противенъ и непрiятенъ, какъ[511 - Зач.: непрiятенъ видъ куска хльба среди безд?лушекъ туалетнаго столика.] что то странное и чуждое, но теперь, когда онъ м?шалъ ея плану выдать Кити за Удашева, она еще бол?е не благоволила къ нему. Ея постоянное и любимое занятiе при встр?ч? съ нимъ состояло въ томъ, чтобы шутить надъ нимъ.

– Я люблю, когда онъ съ высоты своего величiя смотритъ на меня и или прекращаетъ свой умный разговоръ со мной, потому что я глупа и мн? не по силамъ, или онъ снисходитъ до меня; я это очень люблю: снисходить. Я очень рада, что онъ меня терп?ть не можетъ.

Она была права, потому что д?йствительно Левинъ терп?ть не могъ и презиралъ ее за то, ч?мъ она[512 - Зачеркнуто: видимо] гордилась и что въ достоинство себ? ставила, – за ея утонченное св?тское образованiе.[513 - Зач.: т. е., по понятiямъ Левина, изломанность.] «Какъ он? не понимаютъ, – думалъ онъ часто про нее, – что эту св?тскую притворную манеру мы[514 - Зач.: переносимъ только и прощаемъ, какъ у Кити, за ея прелесть, грацiю, красоту;] любимъ въ женщинахъ привлекательныхъ. Это покровъ таинственности на красот?; а она, эта дура (Левинъ былъ всегда р?зокъ въ своихъ мысляхъ), безъ красоты, безъ грацiи, даже безъ здоровья, думаетъ этой то слабостью, св?тскостью, безъ прелести, щеголять одною ею».

Между Нордстонъ и Левинымъ существовало то нер?дко встр?чающееся въ св?т? отношенiе, что два челов?ка, оба хорошiе и умные, презираютъ другъ друга вс?ми силами души, презираютъ до такой степени, что не могутъ даже серьезно обращаться другъ съ другомъ и не могутъ даже быть оскорблены одинъ другимъ.

Графиня Нордстонъ тотчасъ же накинулась на Левина.

– А! Константинъ Дмитричъ! Опять прi?хали въ нашъ развратный Вавилонъ, – сказала она, подавая ему крошечную желтую руку и вспоминая прошлогоднiя еще его слова, что Москва есть Вавилонъ. – Что, Вавилонъ исправился или вы[515 - Зач.: перем?нились] испортились, – прибавила она, съ[516 - Зач.: злой] усм?шкой оглядываясь на Кити.

– Я очень польщенъ, Графиня, т?мъ, что вы такъ помните мои слова, – отв?чалъ Левинъ, сейчасъ же по привычк? входя въ свое шуточное враждебное отношенiе къ Графин? Нордстонъ. – В?рно, они на васъ очень сильно д?йствуютъ.

– Ахъ какже, я все записываю. Ну что, Кити, ты опять каталась, а я ?здила утро къ своимъ друзьямъ.

И она начала разговоръ съ Кити. Левинъ собрался встать и уйти. Какъ ни неловко это было, ему все таки легче было сд?лать эту неловкость, ч?мъ остаться весь вечеръ и вид?ть Кити тоже мучающуюся, изр?дка взглядывающую на него и изб?гающую его взгляда. Онъ хот?лъ встать, но Княгиня зам?тила, что онъ молчитъ, и обратилась к нему.

– Чтожъ, вы надолго прi?хали въ Москву? В?дь вы, кажется,[517 - Зач.: мировой судья] мировымъ земствомъ занимаетесь, и вамъ нельзя надолго.

– Н?тъ, Княгиня, я ужъ этимъ не занимаюсь, – сказалъ онъ безъ улыбки. – Я прi?халъ на н?сколько дней.[518 - Зач.: – Мн? вчера мужъ разсказывалъ, – начала Графиня Нордстонъ, – что его призывали въ свид?тели къ мировому судь? о томъ, что кондукторъ сказалъ ли купцу какое-то «волочи» или что то въ этомъ род? сказалъ или не сказалъ.]

«Что то съ нимъ особенное, – подумала Графиня Нордстонъ, взглядываясь въ его строгое, серьезное лицо, – что то онъ не втягивается въ свои разсужденiя. Но я ужъ выведу его. Ужасно люблю сд?лать его дуракомъ передъ Кити и сд?лаю»[519 - Зачеркнуто: – Мн? кажется, что Мировому Судь? бываетъ скучно, – продолжала она, – и онъ выдумываетъ себ? д?ло и приглашаетъ къ себ? въ свидетели вс?хъ, съ к?мъ имъ хочется вид?ться. Можетъ это быть, Константинъ Дмитричъ?].

– Константинъ Дмитричъ, – сказала она ему, – растолкуйте мн?, пожалуйста, что это такое значитъ, вы все знаете. У насъ въ Калужской деревн? вс? мужики и вс? бабы все пропили, что у нихъ было, и теперь ничего намъ не платятъ. Вы такъ хвалите всегда мужиковъ.

Въ это время еще дама входила въ комнату, и Левинъ всталъ. Онъ сверху внизъ посмотр?лъ на Графиню Нордстонъ и тихо и грустно отв?чалъ:

– Извините меня, Графиня, но это не можетъ быть[520 - Зач.: и выдумано] и даже нехорошо выдумано.

И, разсердивъ ее ужасно и этимъ взглядомъ и этимъ отв?томъ, онъ отвернулся, вглядываясь въ лицо входившаго всл?дъ за дамой[521 - Зач.: офицера] военнаго.

«Это долженъ быть[522 - Зач.: Вронскiй] Удашевъ», подумалъ Левинъ, и, чтобы уб?диться въ этомъ, Левинъ взглянулъ на Кити.

Кити уже усп?ла взглянуть на Удашева и оглянулась на Левина, и ея невольно счастливые глаза встр?тили грустный, но всетаки полный любви взглядъ Левина. Кити опустила глаза[523 - Зач.: и смотр?ла на вс?хъ, но только не на вошедшаго, хотя она знала нав?рное, что онъ тутъ. До т?хъ поръ не смотр?ла, пока офицеръ Вронскiй не подошелъ къ ней, особенно почтительно кланяясь и подавая ей нервную съ длинными пальцами руку. Для Левина уже стало несомн?нно, что это былъ онъ и что она отказала ему, потому что любила Вронскаго.] и покрасн?ла. Левинъ понялъ, что она любила этаго челов?ка, такъ же в?рно, какъ еслибы она сказала ему это словами. Но кто же такой былъ[524 - Зач.: тотъ челов?къ, котораго она любила?] онъ?