Как живется вам без СССР?

– Теперь колбасу у нас только мухи нюхают. Совсем нечего есть, – жаловались во дворах бабушки и целыми пакетами сбрасывали с балконов воронам хлеб, гречку, пшено и просо, очень жалея воробьев, но абсолютно не жалея людей, подоконники которых они закидывали мусором.

Потом кучи колбасы находили отчего-то не в магазинах, а в лесах, куда ее сбрасывали, как мусор, желая вызвать в стране недовольство пустыми прилавками. Какая-то неправильная и нечестная сила начала повально распоряжаться сознанием людей.

Вегето-сосудистая неустойчивость и подлость ворвались в их души, и вот уже узбеки крушат дома турков, сжигают в этих стенах живых людей лишь за то, что у них лучшей марки холодильник или на ковер-два в комнатах больше. На стенах домов по ночам рождались звериные лозунги: «русским – Рязань, татарам – Казань».

Потом поднялись на дыбешки армяне, искренне считая, что Армения – только для армян, забыв, правда, что царство армянское и в древности было кочующим, то на одной территории, то на другой, где удавалось меж другими народами после боев втиснуться. Лихие ребята от Арцаха, вооружившись древней воинственностью, решили нынче изгнать из своих селений лишних жителей, в итоге по холодным горным перевалам потянулись несчастные беженцы с голодными детьми и стариками. Боль и страдания выброшенных из квартир азербайджанцев в Ереване не заметили, но какой громкий стон раздался на весь мир, когда армяне из Баку столкнулись с крепко сжатым мусульманским кулаком, лупцевавшим уже кого ни попадя, по всем южным окраинам страны.

В Баку во время погрома на улице что-то жарили на огромном вертеле.

– Я это увидел из окна гостиницы и не понял, в чем дело? – рассказывал позднее однокурсникам журналист Всесоюзного радио Леонид Лазаревич. – Спустился, подошел к группе смеющихся людей. И услышал вдруг хвастливое, что они жарят армянина. Мне дурно стало. Я едва добрел до крыльца гостиницы.

Вскоре Леонид погиб в Карабахе во время боя.

На камнях за городом несколько дней лежали убитые армянские дети. Бандиты врывались в квартиры, грабили, убивали жильцов. Но когда на улицы азербайджанских городов вошли солдаты для усмирения убийц любой национальности, истеричный вопль, выдаваемый за святое возмущение, переполошил весь мир, дескать, советская армия убивает невинных… азербайджанских граждан.

Когда-то страна зачитывалась книгой Виктора Драгунского «Денискины рассказы»:

«Я услышал, как мама сказала кому-то в коридоре:

– Тайное всегда становится явным.

И когда она вошла в комнату, я спросил:

– Что это значит, мама: «Тайное становится явным?».

– А это значит, что если кто поступает нечестно, все равно про него это узнают, и будет ему стыдно, и он понесет наказание, – сказала мама. – Понял?.. Ложись-ка спать!».

«Но у меня было столько новостей для папы, что я не мог удержаться. Из меня высыпались новости, прямо выскакивали одна за другой. Потому что очень уж их было много. Если бы их было поменьше, может быть, мне легче было бы перетерпеть, и я бы помолчал, но их было много, и поэтому я ничего не мог с собой поделать.

– Пап, а ты знаешь, сколько в озеро Байкал можно напихать Азовских морей?

– Где это он нахватался? Откуда? Когда?

Мама улыбнулась:

– Он современный ребенок. Он читает, слушает радио. Телевизор. Лекции. А ты как думал?

Он сказал:

– Ты не мальчишка. Нет. Ты просто профессор! Настоящий профессор… кислых щей!».

«Хотя мне уже идет девятый год, я только вчера догадался, что уроки все-таки надо учить. Любишь, не любишь, хочешь, не хочешь, лень тебе или не лень, а учить уроки надо. Это закон. А то можно в такую историю вляпаться, что своих не узнаешь».

И что же изрек «профессор», когда вырос? Он вдруг сделал вывод, что «бесплатное образование бывает только в зоне».

– Неужели сын такого хорошего отца мотал срок на Колыме? – испугалась Анна. – Вся страна получала образование в университетах, а он в Мордовлаге? За какие преступление туда попал? Почему же Денисик ни одного урока толком не выучил, хотя и слово давал, что будет исправно это делать?

«Тайное ведь всегда становится явным», – утверждал в своих рассказах его отец. Биография Дениса Викторовича оказалась обычной: окончил филфак МГУ. Сайты рассказывают о нем многое: преподавал греческий язык в Дипломатической Академии, был политическим аналитиком в информационном агентстве «Постфактум», в журналах «Век ХХ и мир», «ДН», «Итоги», «Новое время», старшим научным сотрудником Института мира США.

Вроде удачно сложилась его жизнь, но филолог вляпался-таки в некрасивую историю. Получив прекрасное бесплатное образование в Московском университете, он, как и Мухаммед когда-то, кинулся позорить его, безжалостно хлестать собственным же кулаком. Будто персонаж комедии, Денисик охотно показывал зрителю, что может лупануть кулаком и направо, и налево, гляньте, каков я, могу и МГУ толкнуть.

Что такое неблагодарность? Свойство плохо организованных в душе людей. Так что не профессор вырос в семье автора «Денискиных рассказов», как думал папа. И далеко не мудрец. А бойкий молодой человек, который, как и в детстве, привык изрекать истины, не думая над тем, насколько они сомнительные.

И после изречения о том, что «бесплатное образование бывает только в зоне», Драгунский-Второй пожизненно будет выглядеть не прямым потомком писателя Виктора Драгунского, а наследником министра просвещения российской империи И. Д. Делянова, издавшего в 1887 году «Циркуляр о кухаркиных детях», в котором было заявлено, что непременно «гимназии и прогимназии освободятся от поступления в них детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей»?..

И освободились тогда же, выбросили всех разночинцев на помойку, сломав судьбы тысячи пассионарных людей.

Может, испугался Денис, как видим, отнюдь не профессор, что и другие получат образование, которое позволит его обладателям тоже преподавать греческий язык в Академии, да перекроют дорогу его будущим чадам к столь же прекрасным должностям? Вдруг это будут дети рабочих и крестьян… «А то можно в такую историю вляпаться, что своих не узнаешь».

Денис загодя убирал будущих конкурентов? Может, за этим ухарством дрожь в коленках была, страх, что дети его любимые не смогут так же легко нырнуть в Сундук, как это, благодаря его отцу, писателю, удалось проникнуть и ему?

Кстати, это тот случай, когда родители были честнее и лучше своих детей, которые хоть и выучили греческий, но умнее и добрее от этого не стали.

Потряс Анну в те годы и другой Драгунский. Давид Абрамович – генерал-полковник, дважды Герой Советского Союза… В Великую Отечественную войну – командир гвардейской танковой бригады.

В те годы, когда все яростно отталкивали друг друга от жизни, генерал вел себя с великим достоинством!

Энциклопедии о нем сообщают: «Родился в бедной еврейской семье портных. В 1936 году с отличием закончил Саратовское бронетанковое училище, был направлен на Дальний Восток. Спустя год командовал танковой ротой; одним из первых на Дальнем Востоке провел свой танк Т-26, не предназначенный для роли амфибии, под водой через бурную реку Сейфун и через 15 минут вывел его на противоположный берег, для чего негерметичные участки танка обмазал суриком и солидолом.

За эту инициативу Драгунский получил награду – именные часы от командира дивизии. Как командир танковой роты Давид Абрамович участвовал в боях у озера Хасан в 1938 году, удостоен ордена Боевого Красного Знамени.

В начале войны старший лейтенант Драгунский был на Западном фронте командиром танкового батальона. Осенью 1943 года после жестоких боев стал командиром 55-й танковой бригады, принявшей участие в освобождении Киева и Правобережной Украины. Когда в танковом бою в районе Малина под Житомиром 9 декабря удалось переправить танки. Благодаря этому был захвачен Сандормирский плацдарм.

За героизм во время форсирования Вислы и удержание Сандомирского Плацдарма командиру 55-й танковой бригады Драгунскому было присвоено звание Героя Советского Союза.

По распоряжению командарма П. С. Рыбалко в марте 1945 года Давида Абрамовича направили на лечение. Но к решающей битве за Берлин он «подоспел» и к середине апреля 1945 года вновь в 55-й бригаде.

27 апреля 1945 года на западной окраине Берлина 55-я гвардейская танковая бригада Драгунского соединилась с частями 2-й гвардейской танковой армии, и советские танки вошли в Берлин.

Вражеский гарнизон был рассечен на две изолированные части. Берлин пал. За умелое руководство действиями бригады во время штурма, мужество и отвагу, за стремительный бросок бригады на Прагу, гвардии полковник Драгунский стал дважды Героем Советского Союза.

Давид Абрамович Драгунский принял участие в историческом Параде Победы 24 июня 1945 года – его танкисты прославились в боях за Берлин и за освобождение Праги.

В 1949 г. Драгунский окончил Военную Академию Генерального штаба, и ему присвоили воинское звание генерал-майор. В 1957 – 1960 гг. командовал дивизией. В 1965 – 1969 гг. был первым заместителем командующего войсками Закавказского военного округа. В 1969 – 1985 гг. – начальник Высших офицерских курсов «Выстрел». С 1970 г. он – генерал-полковник танковых войск. В 1985 – 1987 гг. Д. А. Драгунский состоит в группе Генеральных инспекторов Министерства Обороны СССР.

С 21 апреля 1983 года и до последнего дня своей жизни Давид Абрамович был бессменным председателем Антисионистского комитета советской общественности (АКСО).

После развала СССР он остался на своем посту. Генерал говорил, что искренне считает сионизм опасной человеконенавистнической идеологией, что сионизм сильно повредил евреям СССР, развалил их социальную и культурную жизнь, сильно повредил им в продвижении по службе. «Сионизм концентрирует в себе крайний национализм, шовинизм, расовую нетерпимость, поощрение территориальных захватов и аннексий…». («Генерал Давид Драгунский. История советского еврея», журнал «Невероятные евреи», выпуск № 6, 2010 г.).

И вдруг из подворотни выскакивает свора зомби, которая ногами живет в одной стране, а мозгами и душой исправно служит другой. Этот собачатник накидывается на старого генерала, много сделавшего для своей Родины, а не для мифической, мол, бог дал нам землю, и мы должны ее взять, вырвать из горла, тысячи других загнать в могилы, забыв, что Бог, даже мифический, – категория нравственная, а не юридическая, признаваемая добровольно, однако не по принуждению.

Давида Абрамовича буквально растерзывают. Достается ему за то, что на курсах «Выстрел» преподавал военное искусство палестинцам, будто он по собственной воле выбирал своих курсантов. А палестинцы, негодяи эдакие, потом посмели, видите ли, защищать свои дома, а не наспех выстроенные на чужих землях жилища оккупантов. Генерала таскают по судам за то, что он не захотел признавать Серпентарий на юге за свой «Дом-2». Никак не признавал, что он с его обитателями одной крови.

Драгунский не носился со своей национальностью, как кенгуру с непромытой торбой. Никому не отравлял жизнь своими обидами на то, что не очень-то быстро, с его точки зрения, двигался по службе, видимо, понимал, что в том Апартеиде, в котором много навязывают шовинистических указаний другим, ни одному чистокровному русскому ни творческой, ни служебной карьеры пока еще не обеспечили. Он вслед за Герцлем мог сказать о себе твердо: «Я не следую религиозным импульсам».

И не создавал этот опытный вояка у себя в душе внутреннее гетто, из которого непременно бы вырваться, как из Египта. Притом в удобную для себя минуту. Да еще чтоб в любой момент предательство выдать за подвиг, мол, любуйтесь мною в Апартеиде, я же к вам бегу, оцените заслуги, приготовьте квартиру, виллу и должностное местечко! Подобной схоластикой мифов генерал не жил. Ему не от кого и незачем было бежать, в том числе и от самого себя. Он не был двойным и хитрым.

Драгунский любил страну, в которой жил и которую защищал. Никогда не лгал на нее, не обливал ее помоями. Вероятно, знал фразу Хаима Вейцмана (будущего президента Израиля) о том, что «все эти евреи не стоят одной палестинской коровы», сказанной еще в тот момент, когда Давид Абрамович в рядах Советской Армии спасал людей, в том числе, и евреев, от истребления в немецких концлагерях.