Чертоги разума. Изгнанник

– Ай! – Он покачал головой, потирая ушибленное место. – За что?!

– За выпендрёж в разгар такой трагедии! – возмущённо охнула Рут. – Ты хоть понимаешь…

– Что натворил? – закончил за неё Капитан. – Этот концерт может стоить тебе жизни.

– Я не мог иначе.

– Ты разучился молчать?!

– Нет, я разучился подчиняться и тебе советую!

– Твои поступки подвергают опасности не только тебя, но и всех нас! Это игра с огнём. Тебе мало того, что случилось с твоими родителями? Я не хочу, чтобы ты пошёл по их стопам!

Лариан замолчал. В голове вспыхнула не то злость, не то стыд. Его родители… как он может!

– Всё это в прошлом, а нам нужно думать о том, что делать сейчас и… – начала было Рут, успокаивающе выставив руки вперёд, но договорить она не успела, Доус её остановил:

– Ш-ш-ш! Сюда идут.

Все притаились. Несколько мгновений прошло в тишине, затем в дверь постучались, и вошёл Постовой. Он посмотрел на всех по очереди, но в конечном итоге взгляд его остановился на Доусе.

– Вас ждут, Капитан.

Тот кивнул. Постовой поспешно вышел.

– Ну и какой план? – спросил Лариан, посмотрев на Доуса. В глазах племянника тот разглядел лучик надежды.

«Он не знает, что делать», – мысленно застонал Капитан.

Он окинул Рут и Лариана задумчивым взглядом.

– Есть один, – мрачно сообщил Доус и вышел из комнаты.

Дверь за ним затворилась, и наступила тишина.

– Не люблю, когда он так говорит, – наморщив нос, хмыкнул Лариан.

Капитан Доус шествовал вдоль коридоров – высоких и будто бы хрустально прозрачных. Их шеренги тянулись вдоль и поперек, огибали вычурные залы и массивные двухдверные арки. Эти бесконечные лабиринты Галлитерия заставляли забываться в прозрачном неведении стеклянных стен, окунаться в омут хрупкого забытья, застланного пеленой. Полы и потолки отражали тебя, твоё лицо, твою походку, твои мысли. Они словно бы смеялись над тобой. Оценивали.

В этом и была задумка. Находясь в стенах Галлитерия, ты понимал, что являешься всего лишь крохотным стёклышком, абсолютно ничем по сравнению с масштабом этой системы.

Доус прошёл пару коридоров и свернул под боковую арку, затем ступеньки стеклянной лестницы привели его на второй этаж. Там, в конце ещё одного прямого коридора, и располагались нужные ему двери.

Широкие массивные створки автоматически распахнулись перед ним, впуская в полукруглую комнату с полом и стенами из сияющих бледно-лазурных плит. В центре за большим круглым столом сидел Судья Дилгертон. Он поднял стеклянно-чёрные глаза на вошедшего Капитана.

– Вы вызывали меня, сэр? – спросил Доус, остановившись в дверях.

– Да, проходите, Капитан. Присядьте, – учтиво предложил Судья Дилгертон и указал на стул, стоявший в середине кабинета. Капитан Доус послушно пересёк комнату и сел на него.

– Вы приняли решение? – осторожно поинтересовался он.

Судья Дилгертон блеснул на него взглядом и откинулся на спинку кресла.

– Да, разумеется, – заверил он, потирая ладони.

Капитану не понравилась восторженная нотка, прозвучавшая в голосе Судьи.

– И каково же оно? – напряжённо вопросил Доус.

Судья Дилгертон ответил не сразу. Он долго разглядывал свои руки, периодически бросая на Капитана быстрые взгляды. Тот напрягся, понимая, что сказанное ему может не понравиться. Воздух будто бы накалялся и кипел, напряжение, витавшее в нём, покалывало нервы.

– Я не намерен менять своего решения, – разорвав тишину, сказал Судья Дилгертон. Его голос звучал бесстрастно и холодно, как звучал всегда. Ни тени сочувствия или сострадания, лишь пустое и гордое безразличие.

– Я понимаю, – вступил Капитан Доус, стараясь унять кипящую внутри панику, но лицо его оставалось спокойным, – но это не выглядит корректным решением. Нельзя подвергать его казни. Можно переучить его.

Только последний звук слетел с его губ, Судья Дилгертон надменно фыркнул и пригвоздил его к месту стальным взглядом.

– Таких, как Лариан, не переучить! От таких избавляются. Я дождусь, когда он станет совершеннолетним, и мы приведем казнь в исполнение. – Он облокотился на стол и слегка подался вперёд, сцепив руки в замок. – Я не вижу иного выхода.

Льдисто-белые волосы Судьи Дилгертона замерзшим водопадом стекали с его плеч и мягко опускались на стол. Капитан Доус знал этот взгляд. Прямой и пронзительный. Он говорил о том, что иного решения Судья не примет. Это был вызов ему. Вызов от Лариана.

Доус невольно поморщился, стараясь как-то скрыть разочарование. Но у него был ещё один шанс хоть как-то облегчить участь своего племянника. Всего один.

– Послушайте, сэр, – начал он, глубоко вздохнув. – Я понимаю, что сейчас довольно глупо пытаться переубедить вас, но, может, я смогу направить это всё в… иное русло.

– Что вы имеете в виду? – сощурился на него Судья Дилгертон.

– Помнится, данным-давно мы организовывали проект «Пандора». Как вы знаете, сутью этого проекта служила некая цель – уничтожение ИИ…

– Это было безрассудство.

– Да, возможно, но не сейчас… и выход из строя одной из турбин – тому подтверждение.

Доус прервался, наблюдая за реакцией собеседника. Судья Дилгертон молчал, не сводя с него чёрных глаз. Он выглядел заинтересованным. Капитан продолжил:

– Нужно действовать, иначе времени у нас не останется. Тогда никто не согласился на этот, как вы выразились, безрассудный поступок. – Доус нервно провел рукой по волосам. – А что если послать туда того, у кого не будет выбора?

Судья Дилгертон в раздумье свёл брови к переносице.

– Вы предлагаете Изгнание? – хмыкнул он. – Я не допущу, чтобы у Лариана появился шанс улизнуть от меня! Это ещё более безрассудно!

– Нет, всё не так, как вы думаете, – заверил его Доус. Руки предательски вспотели. – Мы отправим его туда лишь на время! До совершеннолетия. И если он не исполнит указания и не выполнит миссию, возложенную на него, до того, как ему исполнится восемнадцать… он… я…

– Вы вернёте его сюда, на казнь, – закончил за него Судья Дилгертон, дёрнув уголком рта. – Верно?

Капитан Доус тяжело вздохнул, потирая шею.

– Да, я верну его сюда. К вам. На казнь.