Практика Будды Медицины. Наставления в затворничестве

[Ринпоче продолжает чтение мантры Будды Медицины, а в заключение читает стослоговую мантру.]

Самое главное

Преданность гуру, три основы пути и так далее – быстрый способ очищения и обретения свершений ламрима. Наша основная цель – как можно быстрее обрести духовные свершения, а не начитать определённое количество мантр. Конечно, по возможности, лучше делать и то, и другое: искусно практиковать ламрим и начитывать нужное число мантр. После завершения затворничества мы сможем сделать огненную пуджу, и затем получим полномочия на дарование посвящения Будды Медицины и совершение других связанных с ним действий. Прочесть десять тысяч мантр – не главное. Главное – очищать и усиливать преданность гуру, отречение и бодхичитту. Наша основная цель – ослабление неведения, гнева, привязанности и других омрачений, а также развитие добросердечия. Это самая суть. Для этого нам нужно накопить большие заслуги и добиться как можно большего очищения. Задачей затворничества является очищение как можно большей неблагой кармы и накопление как можно больших заслуг.

Именно поэтому во время сессии мы по семь раз читаем каждую часть семичленной практики, и не просто читаем, но медитируем на значение её слов. Это подобно тому, как в пудже Будды Медицины мы обращаемся с молитвой к каждому Будде Медицины, сопровождая её семичленной практикой. Если, делая семичленную практику, мы читаем каждую её часть по семь раз и затем семь раз произносим имена, получается немного короче, но это то же самое, что в пудже Будды Медицины. В этом вся суть. Читая семичленную практику семь раз, не просто слова, а в сопровождении медитации, мы накапливаем невероятные заслуги и совершаем мощное очищение.

Думаю, на сегодня достаточно. В ходе сессий я буду продолжать давать объяснения.

Итак, доброе утро, снова доброе утро! Всем большое спасибо.

Ступа геше Ламы Кончога в монастыре Копан

6

Воскресенье, 28 октября

Учение перед посвящением Будды Медицины

[Ринпоче руководит чтением мантры Будды Медицины.]

История Геше Ламы Кончога

Я решил немного рассказать о Геше Ламе Кончоге, который недавно скончался, чтобы мы могли убедиться в том, насколько действенной бывает практика, и понять. что мы можем достичь того же самого[28 - История поиска и обнаружения его перерожденца рассказывается в фильме 2008 года Unmistaken Child («Избранный»).].

Я слышал от самого Геше Ламы Кончога и от других, что, обучаясь в монастыре Сера в Тибете, он получил множество учений ламрим. Он не ограничился изучением философии, но, по своему обыкновению, одновременно получал наставления по ламриму или комментарии на «Гуру-пуджу» от Пабонки Дечена Ньингпо, Пари Дордже Чанга, Его Святейшества Триджанга Ринпоче и других высоких лам, которые были учениками Пабонки Дечена Ньингпо. Он часто ходил получать такие учения, а также много раз совершал паломничество по Тибету, даже ещё обучаясь в монастыре. Я не намекаю на то, что, находясь в монастыре, он одновременно возникал во всех местах паломничества. Я в этом не уверен. Просто образ его жизни был таким, что он совершал много паломничеств и серьёзно практиковал. Он не особо желал стать учёным, ему хотелось больше заниматься практикой и осуществить полученные учения на своём опыте.

Когда он вместе с друзьями бежал из Лхасы, там уже были китайские солдаты, которые обозревали дороги и границы, а в небе кружили самолёты, поэтому путь был весьма опасным, и побег – нелёгким. Тогда Геше-ла сделал специальную пуджу защитникам, из-за чего небо заволокли облака и начался снегопад. На дорогах стоял транспорт китайской армии, заваленный снегом, и им удалось убежать, пройдя совсем рядом с китайскими машинами. Никто им не помешал. Я точно не помню, какой маршрут Геше-ла выбрал до границы.

Через некоторое время Геше-ла прибыл в Непал. Он не поселился в лагере Бакса в Западной Бенгалии, где собралось много гелугпинских монахов из Лхасы, а также монахов школ кагью, ньингма и сакья из других областей. По утрам и вечерам монахи Сера, Гандена и Дрепунга, а также монахи других традиций, вместе проводили пуджи на одном постаменте. Но когда наступало время диспутов, хотя некоторые из обучавшихся там монахов оставались и принимали в них участие, бо?льшая часть возвращалась в свои комнаты, потому что в их монастырях это было не принято. В основном те монахи получали комментарии и заучивали их наизусть, а не дискутировали о пройденных темах. В некоторых монастырях сакья, возможно, велись диспуты, но в других традициях, похоже, такого не было.

Покинув Тибет, Геше Лама Кончог много лет жил в местечке Цум, высоко в горах Непала. Я точно не знаю, как туда попасть, но из Катманду нужно несколько дней ехать на автобусе, а затем пятнадцать дней идти пешком. Это очень далёкое место. Геше-ла провёл там много времени, занимаясь практикой в пещерах Миларепы. Также многие годы он жил в хижине отшельника. Думаю, он достиг больших успехов.

Каждый раз, когда у Геше-ла кончались запасы продуктов, ему приходилось идти в ближайшую деревню. На то, чтобы спуститься с горы, пополнить запасы и вернуться, уходило много времени. Однажды, сидя в своей хижине, он решил, что больше никогда не спустится в деревню, и даже когда у него закончится цампа, просто не пойдёт за едой. В тот день, когда он это решил, ему приснился его коренной гуру Его Святейшество Триджанг Ринпоче, который также является моим коренным гуру. В его сне Его Святейшество Триджанг Ринпоче сделал пак, то есть смешал цампу с чаем на масле, и угостил этим Геше-ла. Чтобы пак получился вкуснее, в цампу с чаем можно добавить сыр и сахар. Но основными ингредиентами являются цампа и чай на масле. Его Святейшество Триджанг Ринпоче с большим наслаждением сам отведал этой цампы и угостил ею Геше-ла. На следующий день кто-то принёс Геше-ла огромный мешок цампы, и после того ему больше не приходилось спускаться в деревню за продуктами. Геше-ла рассказывал, что когда его запасы пищи подходили к концу, кто-нибудь приносил ему ещё. Я думаю, в этом проявилась сила отречения от восьми мирских дхарм, решения больше не выходить за едой.

Как говорится в учении о тренировке ума «Открытие врат в Дхарму: начальный этап тренировки ума на постепенном пути к просветлению» Ченнга Лодро Гьялцена, в котором приведено много практических наставлений кадампинских геше, когда мы отвергаем восемь мирских дхарм, всё необходимое просто достаётся нам само собой[29 - На этом тексте основана книга ламы Сопы Ринпоче The Door to Satisfaction.]. И тогда мы не умрём с голода. С голода можно умереть, если восемь мирских дхарм не отброшены. Когда же мы отбрасываем восемь мирских дхарм, благодаря благам практики Дхармы подобное не происходит. В прошлом этого ни разу не случалось ни с одним чистым практиком, ни с кем, кто отбросил восемь мирских дхарм.

Вот что я ещё хочу отметить. Конечно, практикующие медитацию должны так поступать, но долг организации ФПМТ – оказывать им помощь. Мы не должны думать: «Они обязаны так практиковать. Нам не нужно им помогать, снабжать их пищей или деньгами». Это неправильно. Йогин должен практиковать чисто, но другим людям нужно ему прислуживать. Помогая йогинам, другие также создают заслуги. Это подобно взаимоотношениям гуру и ученика. Гуру несёт ответственность за ученика, но и у ученика есть свои обязательства.

Подлинность учений подтверждается тем, что, как только Геше-ла отбросил восемь мирских дхарм, ему больше не пришлось ходить в деревню за продуктами. Один кадампинский геше (кажется, Бен Кунгьел) сказал: «Прежде мой рот был занят поисками еды, но я её не находил. Теперь же еде трудно найти мой рот». Это означает, что прежде чем обратиться к Дхарме, прежде чем отбросить восемь мирских дхарм и привязанность к этой жизни, он много трудился, чтобы раздобыть пищу, но у него ничего не получалось. Однако когда он отрёкся от своих желаний, у него появилось столько пищи, что ей стало трудно попасть к нему в рот.

Лама Еше любил поддразнивать Гена Джампу Вангду, одного из самых выдающихся практикующих медитацию старшего поколения в Дхарамсале и Далхаузи. Он приступил к медитации много лет назад, ещё в Тибете, а в Далхаузи обрёл шаматху – безмятежность ума. Однажды во время учений Его Святейшество Далай-лама сказал, что необходимо стараться экспериментировать с шаматхой, то есть на неё медитировать. Его Святейшество послал на проверку в Далхаузи, где многие занимались медитацией, геше Рабтена Ринпоче. Геше Рабтен Ринпоче жил в Бакса и был первым учителем, который познакомил меня с дуйра, вводным предметом по философии, своего рода её «азами». Позже, когда геше Рабтен Ринпоче сдал экзамен на степень геше лхарамбы, офис Его Святейшества пригласил Геше-ла в Дхарамсалу помогать Его Святейшеству. Кажется, в это же время туда пригласили и Лати Ринпоче. Геше Рабтен Ринпоче долго прожил в Дхарамсале, а затем Его Святейшество направил его в Далхаузи.

В Далхаузи группа практиков медитации, геше и лам-перерожденцев, получивших хорошее образование в монастырях в Тибете, продолжала обучение под руководством великого ламы Трехора Кьёрпона Ринпоче, который стал геше одновременно с Серконгом Дордже Чангом, великим йогином, подобным Марпе и Миларепе. Позже Серконг Дордже Чанг жил в гелугпинском монастыре у ступы Сваямбхунатх в Непале. Этот монастырь расположен ниже ступы, там, где люди оставляют свои машины перед восхождением на вершину холма Сваямбхунатх. А до того Ринпоче жил в непальской семье в доме на вершине холма.

В Бакса я был наслышан о Серконге Дордже Чанге и очень хотел познакомиться с этим великим йогином. Однажды я поехал на встречу с ним вместе с Ламой и Зиной, русской женщиной, которая стала нашей первой западной ученицей. Она была из семьи аристократов и её называли «княжна Рачевски». Мы, кажется, остановились в доме одного из сыновей Чини Ламы, старого смотрителя ступы Боднатх. У сына Чини Ламы было два дома, и мы гостили в обоих. Судя по всему, дома, который стоял у дороги и был отмечен изображением двойной ваджры, больше нет. Кажется, мы прожили в том доме почти год. Некоторое время мы жили в зелёном доме, а затем переехали в дом с двойной ваджрой.

Итак, однажды мы втроём поехали на ступу Сваямбхунатх. Наверное, у нас была какая-то кармическая связь, потому что не успели мы подойти к дому Серконга Дордже Чанга, как по лестнице спустился простой на вид монах. Он спросил, что нам нужно. Мы ответили, что хотим увидеть Серконга Дордже Чанга. Тогда монах сказал: «Подождите» и, видимо, пошёл в уборную. Поднявшись, мы обнаружили, что этот монах и есть Серконг Дордже Чанг. Мы просто не знали, как он выглядит.

Благодаря общению с Зиной мы посещали многих высоких лам других тибетских традиций. Иногда у неё были свои вопросы, а бывало, что Лама помогал ей их сформулировать.

В комнате рядом с кроватью была стопка текстов, и Зина попросила Серконга Дордже Чанга: «Не могли бы вы прочесть что-нибудь из этих текстов?» Думаю, это был необычный вопрос[30 - Начиная с этого момента, отсутствует около десяти минут записи. Подробнее об этой истории, о Зине и Серконге Дордже Чанге, см. в книге «Сердце пути», стр. 62–68.]… Он часто так говорил. Я бы не назвал это высокомерием, скорее, это было проявлением его свершений.

Мои истории подобны паутине, где одна нить связана с другой тут и там. Я уже не помню, как отвлёкся от истории о Геше Ламе Кончоге… Вспомнил! Я говорил о Гене Джампе Вангду.

Разумеется, многие из вас неоднократно слышали историю о Гене Джампе Вангду и также получали от него учения. Он очень преуспел в практике шаматха, а позже в Дхарамсале породил бодхичитту. Иногда Геше-ла приходил к нам с Ламой поговорить, по вечерам или в обеденное время. По вечерам он обычно соблюдал пост[31 - Один из обетов полностью посвящённых монахов – не принимать пищу после полудня. – Прим. пер.], но иногда с нами ужинал. Однажды он нам сказал, что уже семь лет не ходит ни к кому ради себя. Это не означает, что он семь лет ни у кого не был в гостях; он просто не ходил ни в кому в гости ради себя. Иными словам, за семь лет того у него породилась бодхичитта. Считается, что у того, кто только что стал бодхисаттвой, бодхичитта может прийти в упадок, но в целом после порождения бодхичитты у человека ни на мгновение не возникает желание собственного счастья. Когда порождается бодхичитта, приходят только мысли о счастье других.

Ген Джампа Вангду также постиг пустоту – наверное, когда жил в пещере ниже дома Его Святейшества Линга Ринпоче. Геше Рабтен Ринпоче обычно хвалил Гена Джампу Вангду, называя его большим счастливцем. Когда я пришел к геше Рабтену Ринпоче получать первое учение по махамудре, Геше-ла вдруг стал хвалить Гена Джампу Вангду и разрешил мне задать ему любые вопросы. Мне кажется, это был знак того, что примерно в то же время Ген Джампа Вангду обрёл постижение пустоты. Кроме того, он очень преуспел в Шести йогах Наропы и других высоких тантрических практиках.

После учений Его Святейшества Далай-ламы Ген Джампа Вангду приходил в мою маленькую комнатку в «Тушите», и мы с ним обсуждали прошедшие учения, причём, он говорил, опираясь на собственный опыт. Я очень надеялся однажды пригласить его на Запад, чтобы он руководил серьёзными затворничествами и медитациями на ламрим. Его уход был большой потерей. Думаю, если бы я попросил его поехать на Запад, Геше-ла бы согласился.

После ухода Ламы и перед кончиной Геше-ла я получил от Геше-ла линию учений о чудлен, затворничестве по пилюлям. Я опасался, что в будущем эта традиция может стать редкостью. Хотя в настоящее время многие из лам-держателей этой линии ещё живы, мне кажется, в будущем она может стать труднодоступной.

Однажды я спросил Гена Джампу Вангду, как быстрее всего обрести свершения ламрима. Он дал мне сущностный ответ, в котором подчеркнул важность очищения. Так чаще всего и бывает. Учитель, который сам является большим учёным, обычно указывает на важность обучения, говоря: «Тебе нужно много учиться». Учитель-затворник, который провёл всю жизнь в медитации, не получая углублённого образования, говорит о необходимости медитации. Конечно, некоторые наставники подчёркивают значимость и того, и другого. Если учитель с большим успехом осуществляет путь, он главным образом указывает на необходимость очищения. Думаю, в этом есть смысл, потому что без очищения ничего не сработает. Ум очень упрям, и без очищения просто ничего не выйдет. Даже если мы можем по памяти прочитать все 84000 учений Будды, весь Кангьюр и Тенгьюр, и объяснить их, не обращаясь к текстам, только этого недостаточно для изменения ума. Преобразование ума, свершения, требуют чего-то ещё.

Когда я задал вопрос о том, как быстрее всего обрести свершения ламрима, Геше-ла также сказал, что в повседневной жизни нельзя идти на поводу у себялюбия, а, напротив, нужно всегда применять от него противоядия. Вместо того чтобы дружить с себялюбием, мы должны держаться от него подальше, как избегаем опасного врага, который может причинить нам вред или убить. Необходимо применять противоядия от себялюбия. Хотя я не передал его ответ дословно, смысл того, о чём говорил Геше-ла, именно таков. Именно так можно отсечь препятствия и успешно осуществить ламрим.

Так, кратко, но ёмко, Геше-ла ответил на мой вопрос. Его ответ был основан на его собственном опыте. В учениях «Семь пунктов тренировки ума» есть такой пункт: «Обвиняй во всём одно». Это означает, что в повседневной жизни нужно относиться к себялюбию, опасному врагу, мешающему нам достичь временного или высшего успеха и счастья, – так, как войска США действуют в Афганистане: необходимо всегда быть там, где находится враг, и атаковать его постоянно, днём и ночью.

Как бы то ни было, Геше Лама Кончог много лет занимался практикой в различных пещерах. Приехав в Копан, он сказал: «Я завершил практику Ваджрайогини и ‘Гуру-пуджи’». Когда люди говорят, что они завершили практику, это обычно означает, что они достигли просветления. Именно это означают слова: «Я завершил практику Ваджрайогини» или «Я завершил практику ‘Гуру-пуджи’». Нам нет нужды практиковать, только если мы достигли просветления, а до этого момента приходится продолжать практику. Однако Геше Лама Кончог сказал нам именно так, а эти слова, как правило, означают, что человек достиг просветления.

Как я уже неоднократно рассказывал, после ухода ламы Еше ламе Лхундрубу и мне понадобился помощник в монастыре Копан. Прежде я уже несколько раз встречал Геше Ламу Кончога. Кажется, я познакомился с ним в Бодхгае, а позже он приехал в Копан и пробыл там несколько дней. Это было очень давно, когда лама Еше был ещё жив. Мне очень хотелось, чтобы Геше Лама Кончог поселился в Копане. Как-то мы совершали практику защитника, и я обратился к Геше-ла с несколькими молитвами, чтобы он спустился в Копан. Через какое-то время, кажется, непродолжительное, Геше-ла прибыл в Копан, хотя я не отправлял ему письмо с такой просьбой. Геше-ла рассказал, что однажды спустился из своего скита в деревню и направился в дом своего благодетеля. Он не получал никаких писем, но, находясь в доме благодетеля, вдруг почувствовал, что некая сила велит ему спуститься в Копан. Поэтому, даже не захватив вещи, он помчался в Копан. Прожив в Копане довольно много лет, он вернулся в Цум, собрал свои вещи и вновь спустился в монастырь.

Геше Лама Кончог принёс неоценимую пользу монастырю Копан. Он дал монахиням учения о предварительных практиках и комментарии на практику Ваджрайогини. Около десяти монахинь давным- давно приступили к трёхлетнему затворничеству по практике Ваджрайогини. Наверное, они уже завершили предварительные практики и провели множество циклов поста ньюнгне. Предполагалось, что они сделают сто циклов ньюнгне перед затворничеством по практике Ваджрайогини. Мне бы хотелось, чтобы, помимо предварительных практик, все монахини Копана сделали столько же циклов ньюнгне. Это была идея Геше Ламы Кончога, и мне она показалась отличной. Тогда трёхлетнее затворничество будет невероятно успешным и пройдет очень гладко, без препятствий, потому что монахини уже накопят большие заслуги. Много лет назад я думал о том, что у монахинь должен быть какой-то план в жизни, поэтому у меня возникла мысль, что им надо выполнить все предварительные практики. Кроме того, они наряду с монахами изучают философию и диспуты, а также грамматику и другие предметы, за исключением обширной темы винаи, так как у монахинь нет этих обетов. Помимо всего прочего, они осваивают тантру и тибетскую медицину. Мне думается, что в былые времена и монахи изучали тибетскую медицину.

Однако для каждой монахини задуман особый план: им нужно сделать девять предварительных практик, а затем уйти в трёхлетнее затворничество по тантре Ваджрайогини. После этого им останется только дождаться смерти и отправиться в чистую землю Кечари или принять совершенное человеческое рождение, продолжить развитие ума и далее приносить благо другим существам. Первая группа монахинь уже приступила к практикам под руководством ламы Лхундруба. Когда эта группа их закончит, её сменит другая, и так далее. Сангье Кхадро и другие жители Сингапура оказывают поддержку монахиням, находящимся в затворничестве.

Геше Лама Кончог также обучал западных учеников, не только в Копане, но и в Австралии. Предполагалось, что Геше-ла проживёт в австралийском «Институте Ченрези» не менее года. Когда я туда приезжал, я пытался убедить Геше-ла остаться, сообщив ему, что Австралию посетит Его Святейшество Далай-лама. Геше-ла ничего мне не ответил, но через шесть месяцев вернулся в Копан. Геше-ла дал в Австралии учения по «Освобождению на вашей ладони» и уехал в Копан. Только после моего прибытия в Копан Геше-ла рассказал мне о трудностях, которые у него возникли с переводчиком. Когда же я был в Австралии, он ничего мне об этом не говорил. Он просто смолчал. Я думаю, это было весьма разумно с его стороны.

Геше-ла очень много сделал для Копана, помогая со сбором денежных средств для строительства и даруя учения. Кроме того, он долго жил в центрах в Сингапуре, Гонконге и на Тайване, даруя посвящения и учения и проводя пуджи. Он отдал свою жизнь мне, центрам ФПМТ, ученикам и живым существам. И хотя болезнь подтачивала его тело, в своих трудах во благо других он был настоящим героем, что бы он ни делал – проводил пуджи или учил.

Однажды в Копане прошёл дождь и ступени старой гомпы намокли и стали скользкими. Геше Лама Кончог поскользнулся на ступенях, упал и ушибся. Кажется, он сильно ударился головой о бетон. Но он был очень доволен случившимся. Почему же? Он тут же подумал, что таким образом принял на себя препятствия в моей жизни. Так он мне сказал, и именно это его так обрадовало. Даже когда случались неприятности, подобный настрой ума был типичен для Геше Ламы Кончога.

В Тибете, когда я и ещё семьдесят три человека совершали паломничество, мы попали на озеро Палден Лхамо. Это озеро известно тем, что даёт предсказания, хотя не каждый что-то видит над его поверхностью. Многие приходят к нему, чтобы найти перерождения высоких лам, надеясь увидеть место, где родится ребёнок, его семью или самого ребёнка. Озёра защитников – это своего рода тибетское телевидение. В Тибете много таких озёр. Помимо озера Палден Лхамо, есть озёра Махакалы и многих других защитников. Есть также озеро Двадцати одной Тары. Некоторые из озёр очень суровы, и люди боятся к ним приближаться.

Мы взяли напрокат лошадей, чтобы отправиться на озеро Палден Лхамо, но Геше Лама Кончог, вероятно, был единственным, кто не поехал верхом. Он пошёл пешком. Несмотря на свой возраст, он никогда не ездил верхом. Думаю, так проявлялась его бодхичитта. Он не хотел, чтобы другие живые существа страдали, не желал использовать других существ ради своего удобства. Поэтому он никогда не ездил на лошадях.

Геше Лама Кончог практиковал сутру и тантру и действительно отдал свою жизнь за других. Живя в своём отшельническом ските, он прочёл весь Кангьюр, в котором более ста томов, в качестве пуджи долгой жизни Его Святейшества Триджанга Ринпоче.

Когда он жил в горах в Цуме, многие жители той местности страдали безумием. Люди пытались обращаться к более известным ламам за освящёнными шнурками с особым узелком, но тем, кто подвинулся рассудком, лучше от этого не становилось. В конце концов местные жители приходили к Геше Ламе Кончогу, и он давал им обычную нитку, – в ней не было ничего особого или красивого, но благодаря её ношению больные выздоравливали. Так происходило много раз, благодаря силе его практики.

Я не помню, когда у Геше-ла возникло онкологическое заболевание, это могло произойти давным-давно. Жаркие места не особо шли на пользу его здоровью, и я просил Геше-ла надолго поехать учить на Тайвань, в Гонконг и другие страны. Не знаю, когда он заболел раком. Когда Геше-ла был в Сингапуре, я написал ему письмо, в котором благодарил за то, что он пожертвовал собой ради нашей организации и живых существ. Я сказал ему, что очень благодарен за его служение Его Святейшеству Далай-ламе, ламе Еше и мне. Я сказал, что даже если он уйдет, его жизнь принесла столько блага другим! Я также попросил, чтобы его перерожденец вернулся в Копан.

Однажды я послал Геше-ла игрушечную поющую рыбу. Когда я проводил курс в центре геше Сопы, мне подарили эту игрушку монахини, а я отправил её Геше Ламе Кончогу, который в это время был либо в сингапурском центре, либо в больнице. Я слышал, что Геше-ла, как ребёнок, засыпал с этой игрушкой. Тензин Сопа рассказывал, что Геше-ла клал её в изголовье своей кровати и так засыпал. Затем посреди ночи, в час или в два, Геше-ла включал эту поющую рыбу. Обычно, когда приходили китайские ученики, Геше-ла лежал в постели, и встречи проходили в унынии. Но когда у Геше-ла появилась эта рыба, каждый раз, когда его навещали ученики, Геше-ла включал им пение игрушечной рыбы, и все веселились. Все смеялись до упада!

За свою жизнь Геше-ла также спонсировал много монастырей и строил повсюду статуи, не только в Копане. На денежные подношения за множество пудж, которые Геше-ла проводил ради людей, он строил статуи для разных монастырей. Он был таким самоотверженным, вплоть до самого ухода!

Во время умирания Геше-ла, похоже, смог распознать двадцать пять растворений, на которые мы должны медитировать при практике садхан Высшей Йога-тантры. За несколько дней до ухода Геше-ла сказал Лосангу Джамьяну, одному из геше монастыря Копан и теперь – резидентному учителю в центре «Гаосюн» на Тайване, что у него происходят видение миража и видение дыма. Это означало, что он смог распознать ясный свет и остальные знаки и на той основе применить медитации пути Высшей Йога-тантры.