Костяная паучиха

– Вы не получали наши письма? – спросил Инквизитор, выступив вперёд.

– Боюсь, что нет, – сокрушённо покачал головой граф, и среди волос мелькнула золотая серёжка с алым рубином.

“Какая потрясающая роскошь для подобного захолустья”, – мысленно подивилась Мия.

В гостиной ярко пылал камин. Гостям подали чай и закуски. Церковники заметно приободрились, только Инквизитор с седыми висками оставался хмур. Его не радовали ни растопленный камин, ни толстые ковры, на котором монахи оставляли комья грязи, ни аппетитно пахнущие куски мяса и подогретое вино.

Может, тоже чувствовал, как в комнату проник смрад разложения?

Когда служка объявил, что комнаты готовы, сундук отнесли в покои епископа.

– Обещаю ничего не трогать, если позволите выйти из ящика и размяться, – без особой надежды попросила Мия.

– Молчи, ведьма, – строго ответил старик. – Ты убила моего слугу!

– И спасла всех остальных.

Ответить он не успел. В дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, в комнату вошёл инквизитор. Узнать его было несложно. Шёл он беззвучно, только святой круг позвякивал о латунные пуговицы строгого камзола. Грязная походная одежда сменилась изысканным нарядом, пошитым по фигуре и украшенным вышивкой. Волосы зачёсаны назад, на висках белеет седина.

Церковники ныне те ещё модники.

– Владыка, – закрыв дверь, он быстро прошёл в комнату. – Мне кажется, не стоит оставлять её здесь. Позвольте инквизиторам делать свою работу. Мы позаботимся о ведьме.

Взгляд, что епископ бросил на инквизитора, показался Мие… Лукавым? Словно эти двое знали что-то, о чём не желали говорить при ней.

Но раз уж командование походом собралось, самое время попытать удачу.

– У меня есть информация.

Церковники сразу замолчали.

– Говори, ведьма, – прогремел голос епископа.

Мия почувствовала, как по коже пробежали мурашки. Интересно, сознательно ли он использует магию подчинения или нет?

– Дайте кости размять, скажу.

– Нет, – резко ответил инквизитор.

– Мы ведь должны быть союзниками, помните? Вы хотите, чтобы я вам помогла? Так ведите себя как люди, а не скоты, – последнее она прорычала, поддавшись злости.

– Мы не союзники, – жестом остановил инквизитора, схватившегося за меч, епископ.

Достав шкатулку, он раскрыл её и, чуть наклонив, продемонстрировал содержимое. Внутри серебряной коробки лежало розовое, обескровленное сердце.

Дыхание перехватило.

Медленно, чтобы она видела, епископ поднял стилет и коснулся сердца.

Пришлось закусить губу, чтобы не пискнуть от боли. Ударившись о стенки сундука, Мия сжалась, чувствуя, как на месте сердца разрастается пылающая боль.

– Хватит, – сквозь боль услышала она, и всё прекратилось. – Говори.

С трудом дыша, чувствуя, как медленно гаснет огонь в груди, Мия с ненавистью посмотрела на мучителей.

– Я приказываю, – угрожающе поднёс стилет к сердцу епископ. – Говори!

Ящик разлетелся на щепки, заставив мужчин отскочить. Энергия, забранная у послушника, всё ещё бурлила в теле, и её было достаточно, чтобы свернуть шеи парочке зарвавшихся церковников.

Глава 7 – Попытка договориться

Сундук из толстого дерева, обитый железом, разлетелся в щепки. Павиус и епископ шарахнулись в сторону, прикрывая головы. Тут же в епископа Арно полетел конец цепи, ударивший по руке, что держала стилет.

Захрустели кости. Брызнула кровь из раздробленной кисти.

Тело среагировало само, Павиус бросился наперерез, обнажая меч. Отскочив, ведьма едва увернулась от меча, но инквизитор и не думал останавливаться. Он метил в горло и руки. Опыт велел в первую очередь лишить ведьму способности творить магию.

– Тварей, что напали на вас, вела чья-то злая воля, – отскочив назад и легко, не глядя, вспорхнув на комод, произнесла она. – Это были не случайные гули, те не напали бы на такой большой отряд.

Павиус сделал выпад, Паучиха отступила и стеганула его цепью в грудь. Удар выбил бы из него воздух, но он успел поймать цепь свободной рукой и рывком дёрнул на себя.

Потеряв равновесие, она повалилась на него, ухватившись за одежду, чтобы устоять. На мгновение битва стала похожа на любовную сцену. Подняв серые глаза, Паучиха поймала его взгляд.

– Услышь же меня, Инквизитор, – прошептала она, и Павиус почувствовал, как тело дрогнуло. – Обычные гули не забирают мёртвых, тут что-то не так…

Договорить она не успела. Инквизитор схватил её за волосы, отдирая от себя, заставляя встать на носочки, выгнувшись, пытаясь уменьшить боль.

– Не смей ко мне приближаться, – задыхаясь, проговорил он. – Тварь!

Чувствуя, как пылает лицо, он оставил меч, выхватив из-за пояса кинжал. Холодное лезвие прижалось к белой коже на шее, но взгляд Паучихи оставался спокойным. Опустив руки, она не сопротивлялась, только смотрела спокойно, с затаённой в глубине глаз усталостью.

– Вы видели, у них нет половины черепа. Оставили ровно столько, сколько нужно для управления. Кто-то послал их за вами, – произнесла она.

Пальцы против воли разжались, словно из них ушла вся сила. Он хотел злиться, ненавидеть это языческое, нечистое отродье, но не выходило. Словно её отрешённость и спокойствие были заразны.

– Если вы не будете делать из меня врага, нам не придётся воевать, – тихо проговорила она и, мягко коснувшись жёсткой руки, убрала её со своей головы.

– Павиус!

Дрогнув, инквизитор сжал кулаки и заметил, как она вздрогнула от его изменившегося взгляда, поспешно отступая. Всё ещё нагая, она сжалась под его взглядом, обхватив себя руками, словно только сейчас обнаружила отсутствие одежды и смутилась.

“Нечестивая, грязная магия, – ругался он про себя. – Посмотрел ей в глаза, и она меня заворожила. Так и есть, заворожила. В следующий раз стоит выдавить ей глаза. Для нашей миссии они ей не нужны”.

Вогнав меч в ножны, он отступил к епископу, что баюкал покалеченную кисть. В пылу битвы шкатулка оказалась на полу. Подняв её, Павиус небрежно бросил шкатулку на кровать, заметив, как дёрнулась Паучиха.

– Быть может, это эксперименты вашего брата? – осведомился инквизитор, открывая ближайший шкаф.

– Исключено, – присаживаясь на край комода, решительно мотнула она головой.