Костяная паучиха

– Пахнет дегуманизацией, – почти нежно пропела она и тут же ойкнула, словно что-то вспомнив: – Ах да, вы едва ли знаете, что это такое. Церковь предпочитает жечь книги, вместо того чтобы читать.

Зубы до боли сжались, он хмуро посмотрел на ведьму, чей глаз блестел в щели сундука.

– Зато мы не мучаем людей, не заражаем болезнями только для того, чтобы посмотреть, как она развивается. Помнится, Капитул сам был не против купить парочку-другую рабов для своих экспериментов.

– Я никогда не состояла в Капитуле.

– А я никогда не жёг книг.

Повернувшись к надсмотрщику, он дёрнул подбородком, приказывая убраться с глаз долой.

– Сколько прошло? – быстро спросила она. – Как долго я пробыла в ящиках?

В голос ведьмы проскользнуло отчаяние – бальзам на душу усталого инквизитора.

Уже повернувшись, чтобы уйти, Павиус позволил себе небольшую паузу, кожей чувствуя её нетерпение.

– Тридцать пять лет.

Ахнув, она отпрянула от щели.

Глава 6 – Граф Вилан

Слова ударили сильнее любого меча. Задохнувшись от ужаса, Мия отпрянула, пытаясь осознать эту цифру.

Тридцать пять лет.

Мия надеялась на смерть, когда вкладывала меч в руки юнца, но попала в плен. Долгий. Слишком долгий.

Тридцать пять лет.

Жива ли Зорина? Сейчас ей пятьдесят пять.

Она вздохнула.

Милой нежной Зорине пятьдесят пять.

Мия помнила её девчонкой, девушкой, но не увидела женщиной. Завела ли она семью? Сумел тот беспутный мальчишка добиться её расположения? Быть может, у Зори уже появились внуки.

Возможно, что-то случилось? Что-то не так с Зорей? Оттого Дарий совершил что-то, из-за чего Церковь открыла на него охоту?

А вдруг Зорина умерла? Дарий, потеряв последнего дорогого человека, захотел и сам умереть? Не самая простая задача для того, кто отмечен вниманием самой смерти.

Стукнувшись о стенку тесного ящика, Мия попыталась сменить позу.

Ящик пах пряностями, в таких перевозили запрещёнку, чтобы собаки не учуяли. Запрещённые Капитулом чародеев магические ингредиенты, которые тем не менее все использовали.

Лежа в ящике, Мия прислушивалась. Наступило утро, лагерь пришёл в движение.

Звенит сбруя, кони бьют копытами землю. Фыркают и причмокивают, переговариваясь между собой.

Звенят оружием люди. Говорят громко, грозно, но перед церковниками тут же смягчают тон. Святые братья ходят бесшумно. Говорят тихо. Много молятся. Чувствуется, что произошедшее сильно их впечатлило.

Да и Мию тоже. Давно она не встречала таких созданий – извращённых и поднятых грязной магией. Магией, идущей против естественного порядка. Интересно было бы заполучить несколько особей для исследований.

На мгновение она представила, как обращается с подобным предложением к церковникам, и захихикала, испугав проходящего мимо надсмотрщика за рабами.

Покачиваясь и скрипя, караван добрался до замка. Разглядывая в щель огромную чёрную громаду стен, Мия пыталась вспомнить – видела ли что-то подобное раньше. Где они? Бывала ли она в этих землях?

Сильно ли изменился мир за тридцать пять лет?

– Слава Всевышнему, добрались. Я слышал, что твари пробираются по ночам в деревни и воруют скот и людей, – шепталась охрана каравана.

Лошади стали беспокойными и не хотели идти вперёд, упирались и обеспокоенно ржали. Возница заругался, засвистел хлыст. Чавкая грязью под ногами, лошади втянули телеги во двор.

Из своего сундука Мия могла разглядеть лишь кусочек грязного двора. Пахло нечищенной конюшней, скисшими помоями и выгребной ямой. Среди всего этого смрада нос уловил тонкий аромат смерти.

“Странно, что собаки не лают, – отстранённо подумала Мия, пытаясь устроиться в неудобном ящике, слишком тесном для взрослого человека. – Они едва ли не первые должны были среагировать на душок смерти”.

Через щель она наблюдала, как рабов, словно скот, выгнали из клеток и собрали в кучу в центре двора. К ним вышел человек в чистой дорогой одежде и стал ругаться с караванщиком. Он заказывал здоровых и крепких, а эти сразу упали на землю.

– Мы защищаем вас от Проклятых земель и тварей, а вы даже нормальных рабов привести не в состоянии?! Они едва стоят на ногах!

Выглядели они действительно неважно. Болезненно худые, ободранные, все в синяках и ссадинах. За всё время путешествия Мия не видела, чтобы им принесли воды или хлеба.

– Забираем всех, – покровительственно произнёс человек вне поля зрения Мии.

– Господин. Они не сегодня-завтра…

– Покормите и отведите их помыться. Выдайте одежду, ночи ныне холодные, – говорящий спустился по ступеням в грязь. – И Бога ради, снимите цепи!

– Слушаюсь, Ваше Сиятельство, – коротко поклонился слуга, ругавшийся с караванщиком, и принялся раздавать команды.

“Сиятельство? Значит это и есть граф, к которому мы спешили”, – удивилась она, разглядывая молодого мужчину, едва переступившего порог тридцатилетия.

Золотисто-русые волосы подстрижены выше плеч и даже несмотря на пасмурный день словно светятся внутренним светом. На нём был светлый камзол с вышитыми на груди золотыми лисами. Невероятно роскошный наряд для такого грязного двора.

Заметив церковников, он резко развернулся и, просияв им улыбкой, поспешил поприветствовать гостей.

Словно не замечая грязи, граф опустился на одно колено и поцеловал руку епископа.

– Ваше Преосвященство, – произнёс он, склонив голову, пока епископ осенял лорда священным знаком.

Его лицо при этом приняло глумливое выражение, и ему пришлось сжать зубы, чтобы подавить улыбку.

Неожиданно граф скосил глаза, и Мия встретилась с ним взглядом. Глаза цвета расплавленного золота, с зелёными крапинками, напомнили о давно погибшей подруге, заставив сердце болезненно сжаться.

– Для меня честь принимать столь высоких гостей, – вновь поклонился он, на этот раз инквизитору. – Прошу вас, проходите. Гарри, проведи гостей в зелёную гостиную, пока готовят комнаты!