Костяная паучиха

Они могли бы остановиться в любом доме, где им предоставили бы стол и ночлег, но из-за своего груза останавливались в полях, как можно дальше от селений. Ночлег под открытым небом выматывал епископа, всё же он был уже не в том возрасте, чтобы спать на земле, без последствий для здоровья. Да и груз не желал смирно ожидать своей участи. Она постоянно пыталась завязать диалог с охранниками, а когда те не отвечали – угрожала, что начнёт петь матерные частушки во всё горло, мешая молиться.

Несколько раз епископу Арно пришлось достать шкатулку с сердцем и поучить проклятую тварь смирению. После первого раза она замолчала почти на сутки, но уже следующей ночью стала проситься в туалет. Пришлось вновь поучить её уму-разуму.

После нескольких дней пути, епископ Арно отправил вперёд гонца, чтобы тот подготовил для него ночлег. Хотелось бы остановиться в усадьбе какого-нибудь богатого аристократа, но и дом старосты подойдёт. Павиус планировал остаться с пленницей на случай, если, почуяв отсутствие Арно, гадина попытается затуманить разум одного из монахов.

Они уже ставили палатки на берегу живописной речки, что тихо журчала, неся холодные воды в столицу, когда в лагерь вернулся гонец. Обезумевшая от бешенной гонки лошадь в мыле едва не затоптала нескольких братьев, прежде чем Павиус усмирил её знаком.

Служка вывалился из седла и бросился к охотникам и инквизиторам.

– Деревня!… Там! Там. Такое!… – задыхаясь от страха, зачастил он и вдруг зарыдал.

Подошедший Павиус схватил паренька за воротник, поднял и отвесил пощёчину. Не сильную, но голова служки мотнулась в сторону на тонкой шее, словно вот-вот отвалится.

– Говори чётко, – приказал он. – Что случилось?

– Убили всех. Всю деревню вырезали! – завыл он, хватаясь за святой знак на груди.

– Кто вырезал? – встряхнул его мастер инквизитор, не давая впасть в истерику. – Ты видел кого-нибудь?

– Нет. Только кровь.

Павиус скомандовал немедленно седлать коней. Он взял с собой нескольких охотников и инквизиторов, опытных и проверенных в бою. Остальным приказал организовать оборону лагеря на случай, если неизвестное лихо придёт сюда за новой кровью.

До деревни добрались быстро. В свете угасающего солнца она выглядела почти обычно, но неестественно тихой. Не лаяли собаки, не мычали коровы, не бегали по улице дети, не топились печи.

Оставив лошадей за деревьями, отряд разбился на несколько групп и вошёл в деревню. На улицах пусто, дороги истоптаны, никаких подозрительных следов. Только мухи тучами слетелись к домам и противно жужжат.

– Лесные тяти? – спросил охотник Жан, держа наготове клинок.

Самый молодой в отряде, не достигший даже тридцати лет, он был опытнее и большинства седовласых коллег.

Привыкший иметь дело с тварями инквизитор даже не подумал, что дело, может быть, в лихих людях.

Но предположение охотника быстро развеялось. В первом же дворе они наткнулись на растерзанного пса, что до последнего пытался защитить своих хозяев. Бандиты так измываться над псом бы не стали.

Павиус осторожно подступил к двери и толкнул её мечом.

Тел не было. Только кровь. На полу, стенах, потолке. Словно кто-то тут взорвался.

Инквизитор Бор провёл пальцами по кровавому следу.

– Рассекли артерию, вот она и хлынула…

– Рассекли и на этом не успокоились, – проходя в дом, проговорил Павиус.

Он проверил печь, бочки и заглянул в подпол. Там порой прятали детей, если понимали, что спастись не удастся.

Никого

– Скверно, – выдохнул он.

Охотники обшарили деревню сверху донизу. Ни одной живой души и ни одного тела, если не считать животных. Следы когтей и зубов – разные. В избы лезло что-то крупное, оставляя широкие, глубокие борозды на стенах. Следы на окнах мельче и тоньше. Тела не тащили, а унесли, не оставляя следов. Много отпечатков босых ног.

Павиус достал намоленный свиток из специальной, запаянной воском трубки. Бумага быстро потемнела. Магия. Самая гадкая из всех – некромантия.

– Ещё раз проверьте дома, в каждую щель загляните, – приказал он. – А после – сожгите.

Пока пустые дома горели, инквизиторы, охотники и несколько монахов читали молитву об упокоении и очищении.

“Давненько не приходилось сжигать деревни, – думал Павиус, пока нараспев произносил молитву. – Засиделся ты в Соборе, Рейно, разжирел и обленился”.

В лагерь они вернулись ближе к утру, припылённые пеплом и пропахшие дымом. Епископ приказал немного поспать, прежде чем двигаться дальше.

Спи, когда есть возможность – гласили правила.

– Как прогулялись? – послышалось из ящика, когда Павиус проходил мимо.

Инквизиторы тут же остановились, насторожившись, но он махнул им рукой, чтобы шли дальше.

– Ваш брат передал привет.

– Дарий?

Даже не видя, он ощутил, как она напряглась, всем телом подавшись вверх.

– Не оставил никого. Ни женщин, ни детей. Только кровь на стенах и ни одной живой души.

– Тогда это точно не Дарий, – выдохнула она, не скрывая облегчения.

– Тогда кто же?

– Мне откуда знать? Я спокойно пребывала в пустоте всё это время. К слову, а как долго меня не было?

Помедлив, Павиус позволил себе продолжить, оставив ее вопрос без ответа:

– Твой брат создаёт чудовищ и натравляет их на людей.

– Вздор! – поспешно выкрикнула ведьма, едва он сделал несколько шагов в сторону. – Дарий никогда бы не поднял руку на женщину или ребенка! Даже ослеплённый яростью он бы…

– И тем не менее. Мы не нашли никого, кроме разбросанных животных. Спи, ведьма. Скоро ты нам понадобишься.

Глава 4 – Луна

Это ложь. Дарий никогда бы не навредил невинным.

Последнее было преувеличением, но Мия намеренно его допускала.

Хотелось немедленно выбраться из ящика и отправиться самой искать брата. Но без сил и информации это может занять много времени. Потому она оставалась на месте. Должно быть, церковники собираются использовать её как приманку. Что ж, пусть так. Ей остаётся только ждать…