Костяная паучиха

В комнату сунулся слуга и помог облачиться в строгий официальный наряд Мастера Инквизитора. Зачесав назад волосы, Павиус не отказал себе в минуте самолюбования.

Светлые волосы, подёрнутые на висках сединой, добавляли ему солидности. Костюм, позволяющий блистать на официальных визитах, не сковывал движений. Однажды Павиус сражался в нём со скрыгой прямо во время бала и вышел победителем. Пока остальные путались в длиннополых мантиях, он заколол тварь скрытым в рукаве освящённым клинком.

Глава 8 – Гостеприимство

“Я мёртвая дева, но даже для меня этот корсет туговат”, – подумала Мия, покинув покои.

Несмотря на середину дня, замок казался погружённым в дремоту. С Проклятых земель наползли серые, тяжёлые тучи, отчего длинные высокие коридоры погрузились в сумрак. Огромные картины на стенах, изящные вазы, статуи – всё словно накрыло серой пеленой.

В сопровождении молчаливого эльфа Мия направлялась в зал.

Милый граф выделил ей не просто комнату, а целые апартаменты из нескольких помещений. Кроме того одарил нарядами, какие Мия могла видеть лишь на картинках, когда сопровождала княжну много лет назад.

Ступая по пустым коридорам, Мия пыталась держать спину прямо, опасаясь, что выглядит в шикарном платье, как корова с бантиками.

“Сколько не ряди, а как была коровой, так ей и осталась”, – вспоминался ей голос из далёкого детства. Поморщившись, она мотнула головой, отбрасывая прошлое подальше, и тут же испугалась, не развалится ли причёска.

– Что-то не так? – спросил эльф.

– Всё хорошо, – тихо отозвалась она, и эхо подхватило её слабый голос. – Где все слуги?

– Им не велено появляться перед гостями. Они передвигаются другими путями.

Она покосилась на эльфа. Красивый, как зимнее утро после ночного снегопада, и такой же холодный. Странно видеть его на службе у человека. Как-то Дарий сказал, что люди для эльфов – как собаки для людей. Полезные и верные создания, жаль, недолговечные.

В огромной зале собрался народ. Мелкая аристократия, местный епископ, обряженный в чёрное и золотое. Как и замок, они все казались какими-то серыми, припылёнными, несмотря на пёстрые наряды.

Единственное яркое пятно – сам граф Виланд. В светлом камзоле, с красным коротким плащом, этак небрежно наброшенным на одно плечо. На груди приколота брошь с лисицей – гербовым зверем семьи. Казалось, ему нипочём серость и уныние. Он с улыбкой привечал как арендаторов, так и мелкое дворянство, собравшееся в замке.

Не желая привлекать к себе внимания, Мия поспешила отойти к стене, поближе к камину. Даже её мёртвому телу было неприятно холодно в этом огромном, продуваемом сквозняками и припылённом вечной тенью замке.

Сразу же рядом оказался граф Виланд. Местное солнышко, дарившее свет каждому, кто оказывался рядом.

– Госпожа, – он поклонился и, стремительным движением подхватив её руку, коснулся губами пальцев.

По спине побежали мурашки. Руки у него были ледяными, а губы и вовсе подобны кускам льда.

– Безмерно благодарен за оказанную честь.

– Что вы, это я должна вас благодарить, – подхватив юбку, Мия присела в реверансе.

Неожиданно он наклонился к её уху и спросил:

– Позволите использовать вас, чтобы разогнать уныние?

– А я могу отказать? – с усмешкой приподняла она бровь.

Если бы не воля графа, инквизитор пришпилил бы её мечом к стене, как бабочку. Опыт подсказывал, что пока не накоплена энергия, ввязываться в открытый бой с ним не стоит.

– Разумеется, – вновь касаясь губами её руки, прошептал граф, глядя в глаза.

Он стоял непозволительно близко. Расплавленное золото глаз гипнотизировало. В драгоценных камнях серёжки запутались отблески пламени камина. Голос, тихий и проникновенный, пробирался под одежду и щекотал обещаниями…

Моргнув, она скинула наваждение и, оскалившись, погрозила ему пальцем.

– Простите, не удержался.

– Что-то мне подсказывает, что вы не умеете принимать отказы.

– Истинно так. После рождения отец отослал меня подальше от замка и обеспечил всем, что только мог пожелать молодой и беспечный аристократ. После его смерти я вернулся, чтобы стать графом, но привычкам изменить сложно, – он погладил её пальцы. – Поможете мне немного расшевелить это общество? Пусть Проклятье со своей мглой останется за стенами замка.

– Разве кто-то в силах отказать вам в чём-то? – наклонив голову набок бок, повторила Мия. – Тем более, когда вы так просите.

– Господа! – громко объявил Виланд. – Позвольте вам представить мою дорогую гостью и, возможно, последнего некроманта в мире: Костяную Паучиху!

Все повернулись посмотреть на диковинку, и Мия ощутила себя жуком в банке. Зато лицо инквизитора скривилось так, что Мия почувствовала себя чуточку отомщённой.

Похоже, молодой граф привык к совсем иной жизни в столице, и местный застой ему – как кость в горле.

– Быть может, продемонстрируете нам свои таланты?

– Для этого придётся кого-нибудь убить. Боюсь, это может испортить вечер.

– Тут вы правы, – он вновь прикоснулся ледяными губами её пальцев, безмолвно говоря "спасибо". – Теперь этим провинциальный жабам будет что обсудить на год вперёд.

Расточая улыбки, граф принялся рассказывать какие-то байки о магах. Рассказы эти не имели ничего общего с реальностью и годились только для того, чтобы разогнать скуку очередной курьёзной историей.

Обведя гостей взглядом, Мия почувствовала лёгкую тревогу. Ни одного мага. У них тут Проклятые земли неизвестной природы, а при дворе никого, обученного обращаться с энергией?

Фраза графа «последний некромант» резанула слух, но Мия легко убедила себя, что сказано это было для красного словца.

Инквизитор и епископ, притащившие её сюда, оказались замечены графом Виландом и немедленно представлены под всеобщее обозрение. Наконец Мия узнала их имена.

– Его Преосвященство епископ Северин Арно, – представил гостя граф, – и Мастер инквизитор Рейно Павиус.

Епископы забавно покачались друг перед другом, словно неуверенные, кто из них главнее и кто должен кланяться ниже.

Наблюдая за ними, Мия затылком чувствовала пылающий сдерживаемой ненавистью взгляд инквизитора Павиуса. Обернувшись, она позволила себе лукавую улыбку.

– От вашей кислой гримасы вянут цветы и портится вино, – подходя ближе, произнесла Мия, наблюдая, как кривится худое скуластое лицо церковника. – Ну же, порадуйте нас, улыбнитесь!

Кажется, ещё чуть-чуть, и его физиономия треснет, не выдержав жара ненависти.

– У вас почти получилось, – шепнула она, проходя мимо, подальше от очарования графа Виланда, спешившего к инквизитору.

– Дорогой мой друг! – Виланд хлопнул инквизитора по плечу с таким видом, словно они не одну бутылку вместе в кабаке распили. – А, госпожа Костяная Паучиха. Будет ли уместно, если я спрошу о вашей последней битве?

Мия удивлённо приподняла брови. Что он имеет в виду?