Костяная паучиха

Кожа покрылась мурашками, среди ароматов кофе и алкоголя Мии почудился запах крови.

– Как вам замок? Достаточно ли расторопны слуги? Нравится ли вам наша кухня? – спросил Виланд, раскрутив вино в пузатом бокале и выпив всё в один глоток.

Нетерпение?

– Всё прекрасно, благодарю, – сцепив пальцы на животе, отозвался епископ

– Я заметил, что вы ничего не поели? – обратился Виланд к Мии.

– Вы знаете одно из моих прозвищ, но не знаете, почему я не ем и не нуждаюсь во сне? – невольно улыбнулась она.

К чему эти расшаркивания?

– Давайте перейдём к сути? – первым не выдержал мастер инквизитор и тут же бросил Мие: – А вам стоит подождать за дверью.

– Только если вы составите мне компанию, – уже привычно оскалилась она в улыбке, заведя руки за спину.

Потерев пальцы, Мия создала крохотного белого паучка и отпустила ползать по комнате.

– Я встречал вашего брата, Костяного Ворона, – просто сказал граф, и Мия мгновенно забыла об инквизиторе.

– Вы видели Дария? Где он? С ним всё хорошо?

– Боюсь, нет, – Виланд покачал головой, задумчиво проведя пальцем по краю бокала. – Ранее мы встречались в столице, он привозил туда свою дочь. Мы премило пообщались и расстались, оставив друг о друге лишь хорошее впечатление.

Он вздохнул, рассматривая красный след на пальцах, и продолжил:

– Но несколько лет назад я вновь его встретил. Это было уже после смерти отца. Его перехватил патруль на пути к Проклятым землям. Он выглядел очень болезненным и шёл один. Я предложил ему кров и помощь, но Ворон отказался. Тогда он сказал, что идёт разрушить проклятье и освободить мои земли. Я обрадовался, хотел выдать ему провиант, людей, любое содействие…

Он вдруг замолчал, и серая тень набежала на светлый лик, открывая, что он не так молод, как Мие показалось вначале. Проклятье всё же коснулось и его, углубив морщины и выпив блеск из глаз.

– Он не вернулся, – догадалась Мия, обессиленно опускаясь на край софы.

– Нет, – был ей ответ.

Помолчав секунду, граф продолжил:

– Начали пропадать люди в деревнях. Потом появились эти жуткие твари. Что бы не говорила Церковь, – он спокойно посмотрел на подобравшегося Епископа, – сколько бы людей сюда не посылали, они оказались не способны остановить распространение зла. Чем больше людей умирало на этой войне, тем больше тварей становилось.

Стало тихо.

В горле пересохло.

– Теперь вы видите, во что превратился ваш брат, – в голосе мастера инквизитора прозвучало мрачное торжество.

– Нет, – мотнула головой Мия. – Он не пошёл бы на подобное. Хотя, возможно, сгинул в этих землях, скитаясь в одиночестве. Тогда остаётся надеяться, что он получил долгожданный покой.

– Я не могу пустить в Проклятые земли ещё одного некроманта, – вытирая пальцы о салфетку, спокойно произнёс граф Виланд.

– Думаете, я пойду по стопам брата? – приподняла она брови.

– Мне бы этого не хотелось. Но увы, ни молитвы, ни освященные печати, ни обряды не могут спасти нас от Проклятья, – он перевёл взгляд на церковников, что заметно напряглись, оскорблённые его словами. – Простите, но это так. Вы здесь гости, а я вижу и чувствую, как Проклятые земли продвигаются всё дальше. В этом деле пригодился бы настоящий маг.

– Ересь, – сощурившись, произнёс епископ Арно. – В столице вас за такие речи…

– Но здесь не столица, – устало вздохнул граф и вновь поднял бокал, эльф, до того стоявший неподвижно, словно статуя, наклонился и налил вина. – А если мы продолжим игнорировать проблему, она рано или поздно доберётся до столицы.

– А что говорит Капитул чародеев? – влезла Мия, не понимая, почему они не воспользуются очевидным решением.

– А вы не знаете? – с искренним удивлением переспросил граф и бросил вопросительный взгляд на церковников, те сидели с каменными лицами. – Я неспроста назвал вас последним некромантом. Церковь объявила магию посягательством на божественное и всех, кто не успел бежать, сожгла вместе с книгами.

Мия открыла рот и не смогла выдавить из себя ни звука.

С Капитулом чародеев у неё были сложные отношения. Те много лет подвергали гонениям её и брата за то, что те посмели изучать магию вне стен Академий.

– Вот уж верно говорят: всегда найдётся рыбка покрупнее и позубастее, – с нервным смешком выдавила она.

Глава 11 – Ересь

Граф щёлкнул пальцами, и слуга шагнул в сторону, зажигая лампу. На стене висела карта местности с пометками.

– Нашим разведчикам удалось выяснить, что Проклятье завязано на нескольких артефактах… – граф указал на карту, но его прервал Епископ.

– Интересно, как им это удалось? – подозрительно сощурился тот.

– Жертвуя своими жизнями, – сухо отозвался граф.

Невиданная наглость: так разговаривать со служителем Церкви! Скрестив руки на груди, Павиус мрачно уставился на графа. После всего того, что этот мальчишка наговорил, его бы стоило арестовать и подвергнуть проверке. Великие аристократические дома были подвергнуты анафеме с передачей земель и счетов церкви, и за меньшее.

– Во-первых, паучий лес, – граф указал на карте на некогда зелёные заросли вдоль реки. – Мы полагаем, что дело в паучьей королеве. Некромант создал её, поместив артефакт вместо сердца.

Имени Костяного ворона не назвали, но Павиус заметил, как подобралась Паучиха. Нахмурила подведённые тёмным брови, закусила щёку изнутри.

– Мои разведчики покажут дорогу, но глубоко в Проклятые земли пройти не смогут.

– Почему? – в лоб спросил Павиус.

– Потому, что в отличие от вас, мы живём под тенью Проклятья долгие годы, – взгляд Виланда растерял шутливость и столичное лукавство, коим блистал вчера вечером, он смотрел прямо, и не думая опустить глаза перед служителем Церкви. – Я хочу, чтобы они ещё немного пожили, прежде чем уйдут в тень.

– Ересь! – стукнув кулаком по подлокотнику кресла, подскочил на ноги Епископ Арно.

– Проклятье отравляет нас уже долгие годы, – проигнорировал его Виланд. – Всё, что я могу, это попытаться уберечь тех немногих, кто несёт это бремя вместе со мной. Вы пришли с юга, Проклятье ещё не успело проникнуть в ваши кости, к тому же с вами будет некромант, – он стрельнул взглядом в Паучиху, что в молчаливой задумчивости разглядывала карту, – у вас больше шансов вернуться живыми.

– Ваши еретические речи…

– Снимите Проклятье и можете осудить меня со всей строгостью закона. А пока, – он поднялся, – чувствуйте себя как дома.

Граф направился к выходу и в дверях бросил: