Костяная паучиха

Могильная плясунья.

Прядущая смерть.

Столько имён для такого маленького и хрупкого человека.

Лунный свет проникал в комнату через незашторенное окно. Крался, словно кот в ночи, чтобы коснуться изящных маленьких ступней, выглядывающих из-под тяжёлого одеяла.

Павиус вошёл беззвучно. Створки балконных дверей не посмели скрипнуть. Плотный ковер заглушил шаги.

Она пошевелилась, переворачиваясь на спину.

Павиус потянул одеяло на пол, обнажая хрупкое тело, облачённое в полупрозрачную сорочку. Тело белело на чёрных простынях, маняще звало: укрой меня, согрей!

Он поставил ногу на простыни и, словно зверь, мягко перетёк вперёд, оказываясь над ней.

Глаза женщины приоткрылись, и следом губы издали не то вздох, не стон.

Тело вмиг отреагировало на этот призыв.

Опустившись ниже, он впился в приоткрытые губы, накрывая её тело своим.

Хрупкая, мягкая, тёплая.

Чувствовать её через сорочку было недостаточно. Опустив руку, он быстро подобрал подол, коснувшись гладкого, словно шёлк, бедра. Играясь, провёл по коже пальцами и направился выше.

Она издала глухой стон, прямо в его губы. Тонкие руки принялись блуждать по его телу, распаляя.

Надавив коленом, он заставил её развести ноги, спешно задирая полы сорочки.

Он больше не мог ждать. Распалённый он вжался в хрупкое тело, желая взять его немедленно, но что-то изменилось.

Во рту он ощутил гнилостный вкус разложения, губы, ещё секунду назад манящие и мягкие, стали сухими.

Отпрянув, он ужаснулся. Под ним лежал полуразложившийся труп старухи. Когтями вцепившись в его спину, она прильнула, разевая чёрный рот с пеньками гнилых зубов, внутри которого копошились черви.

Забившись в постели, он проснулся. Простыни пропитались липким потом, тело трясло, а возбуждение, вопреки увиденному, не прошло.

Настоятель потребовал бы читать молитву крепости духа, пока возбуждение не спадёт. Если такое повторялось часто – использовали розги. Садили юношей в круг, и по команде они принимались лупить себя по плечам и спинам.

Для охотников и инквизиторов ходить с окровавленной спиной против тварей – не самая разумная идея. Боль сковывает движения, а нежить дуреет от запаха крови.

Потому Павиус, вопреки порядкам, справился сам, с помощью руки.

Долгожданное расслабление прокатилось по телу, чуть омрачённое мыслями о Паучихе.

Глава 14 – Ночные разговоры

В тот вечер, занятая своими мыслями, она напрочь забыла о договорённости с графом. Потому, когда почувствовала, как кто-то нежно коснулся спины, а после попытался обслюнявить плечо поцелуем, с визгом отскочила в сторону.

– Что вы тут делаете?! – испуганно спросила Мия, глядя на закрытую дверь за спиной ночного гостя, пытаясь понять, как тот проник в комнату.

– Вы уже забыли, как сами пригласили меня?

С нечеловеческой грацией он скользнул вперёд, подхватывая её руку и наклоняясь, чтобы поцеловать, но Мия рывком высвободилась, вновь отступая, и повалилась на одеяла, запнувшись о кровать.

– Ну раз так… – игриво протянул он, шагнул к ней и уже склонился, когда в его горло уткнулся сияющий лунным светом клинок.

Энергии в Мии было немного, и на полноценное сражение клинка могло не хватить. Эльф, подняв руки, отступил.

Чувствуя, как начинают дрожать руки от напряжения, Мия поднялась и попыталась обойти его. Тёмные глаза мужчины ярко заблестели. Едва Мия открыла рот, чтобы попросить его держаться подальше, как эльф поднырнул под её руку, перехватил покрепче и  вновь уронил девушку на кровать.

– Какие интересные игры вы предпочитаете, Госпожа Костяная Паучиха, – прошептал он, наклонившись к самому её уху.

От его холодного дыхания кожа покрылась мурашками.

– Ради всех Богов и Демонов, слезь с меня!

– Вы предпочитаете быть сверху? – этот бархатный голос можно было бы слушать часами, но не тогда, когда его обладатель пытается вытворить демоны знают что.

Мия ощутила желание воспользоваться чарами, что успела сплести, находясь в замке, но удержала себя. Чем меньше граф и его слуги знают об этом, тем лучше. Хотя Дарий говорил, что эльфы способны видеть магию, потому весь её план казался шитым белой паутиной. Оставалось надеяться, что видеть – не значит понимать, и она сумеет сохранить за собой хотя бы эффект неожиданности.

– Я предпочитаю сначала говорить, – отозвалась она, указав на кресла у камина.

– Как пожелаете, – отступая и наконец выпуская её руку, поклонился мужчина и с грацией дикого зверя опустился в предложенное кресло.

Настороженно глядя на эльфа, она боком добралась до второго кресла и неэлегантно плюхнулась, не ожидая, что сидушка будет настолько просижена.

– О чём желаете поговорить? – спросил он, чуть наклонившись вперёд, и посмотрел так, что Мии стало неловко.

Она вновь ощутила себя голой, но на этот раз на неё смотрели не с отвращением, а с желанием.

Стало не по себе.

– Для начала, как вас зовут?

– А как бы вы хотели…

Он соскользнул с кресла на пол, длинные ловкие пальцы едва успели прикоснуться колена женщины, как сразу же тонкие белые нити блеснули, поймав свет пламени камина, и эльфа бросило назад в кресло. На красивом лице отразилось недоумение.

– Давайте начистоту, – подняла руки Мия, ослабляя нити.

Нехорошо, если она привяжет слугу графа к креслу, хотя очень хотелось.

– Я не могу ответить… – тут она замешкалась, – на все эти ваши шутки.

– Хотите без предварительных обхаживаний, хорошо, – пожал он плечами, тут же сменив интонации на более спокойные и чуточку властные.

Едва он начал подниматься, как Мия пригрозила ему: