Гнездо страха

– Это ты так думаешь.

– А что мне думать, дракона-то у тебя больше нет.

– Это ты так думаешь, – повторил я с долей ехидства, – впрочем просто покажи мне, где этот джетпак.

Мысль о том, что я скоро увижу девушку-ангела, мысль, которая когда-то пустила мою жизнь под откос, снесла мне крышу, и я помчался спасать ее.

Реактивные ранцы стояли на специальной взлетной площадке и представляли собой металлические дельтапланы с крепежами и с «литровыми», как сказал Саша, двигателями. Мне объяснили, что, если я не хочу получить обморожение, то я должен надеть специальный костюм. Мне эта идея не очень понравилась, и вместо нее я просто превратил свою робу в собственную версию термокостюма, сделав ее облегающей и сохранив серый цвет с черным узором. Мне дали шлем, прицепили ремнями к корпусу джетпака, ввели координаты, и я прям, как какой-то супергерой, полетел в сторону Москвы.

В Подмосковье я оказался двадцать девятого ноября пятьдесят седьмого года. Там неподалеку от места дислокации я приметил небольшое кладбище, которое и поспешил посетить. Перед входом на кладбище стояли две каменные горгульи. По левую руку от них стояла сторожка, в дверях которой стоял старик и нервно курил.

– Вы что здесь делаете? – спросил он, когда я вышел на свет фонаря над сторожкой. – Кладбище закрыто.

– Да, я вот себе пару горгулий присматриваю, – ответил я.

– Как понять, присматриваю? – усмехнулся старичок, оставленный мною без ответа.

Дотронувшись до сферы и направив руку вперед, я оживил горгулий и в сопровождении нескольких непечатных выражений прошел на территорию кладбища. Я определенно произвел впечатление на сторожа, но мне по-прежнему надо было, по возможности, избегать применения сферы смерти, поэтому вместо того, чтобы использовать ее силу по полной, я просто слегка удлинил действие зомбеоза. Держа одну руку на сфере, я другой рукой воскрешал мертвых, чьи кости покоились в земле. Но оживлял я лишь тех, над кем не было надгробных плит, потому что на их передвижение опять же нужны были силы яйца. В кромешной тьме, освещаемой лишь редкими фонарями и вспышками зеленых молний, костлявые, бесплотные зомби вылезали из земли и следовали за мной вместе с двумя горгульями. Когда армия из двух сотен зомби собралась за моей спиной, я повел ее к особняку, в котором жил Джим Джонс.

А если быть более точным, то «должен был жить», потому как в самом особняке его не нашлось, дом казался пустым: не было ни охраны, ни электричества, ни еды в холодильниках, в общем, никаких признаков жизни.

Зато нашелся другой персонаж, которому, впрочем, я не очень обрадовался.

В одной из комнат в глубине дома непонятным образом играла музыка. Прислушавшись повнимательнее, я услышал гитару и мужское пение. Положив руку на сферу, я пустил трех мертвецов вперед и освещая коридор с импровизированным с помощью магии факелом двинулся к источнику звука. Туда, где, казалось, не проникал даже мрак, настолько было темно.

– That's when she said I don't hate you, boy, I just want to save your world if there something left to save – Доносилось из третьей комнаты, справа по одному из коридоров, – that's when I told her I love you, girl, but…

Вдруг голос оборвался, гитара стала играть тише, а в следующее мгновение я вместе с зомби ворвался внутрь. В тесной комнате не больше пятнадцати квадратных метров площади, у правой стены стоял стол. За столом сидел парень с гитарой, который не просто не испугался, он невозмутимо продолжал играть на гитаре и даже сменил мелодию.

– Now, John, do you hear? Because your angel is here. Reach out and touch me im near and leave behind you fear.

Услышав ту же песню, что звучала на русской военной базе, я протиснулся между двумя зомби и увидел знакомое лицо.

– Лиист? – спросил я, сверяясь со своими воспоминаниями. Что-то было не так. Сложившаяся ситуация как-то не клеилась с тем человеком, с которым я когда-то познакомился в рудниках Сомны.

– Нет, Джон, не Лиист. Это Паймон. Как тебе моя игра на гитаре? – спросил демон, – я знаю миллионы песен, какую тебе сыграть?

Желтые глаза Лииста светились в темноте, напоминая об испытаниях, которые он прошел, и мне тут же захотелось убить демона, но, поняв, что таким образом я убью и друга, я остановил руку.

– Хочешь убить своего друга из чувства долга? Валяй, – он отложил гитару, – но долг в любом случае плохое оправдание убийству.

– Как ты тут оказался? – спросил я.

– Гораздо важнее – зачем? Но я отвечу на твой вопрос, – Паймон жестом продолжил мне сесть напротив, и я сел на деревянный стул с другой стороны стола, – ты забыл про меня и не подумал, что смерть не станет поручать хранение своего яйца кому попало. Я вселился в телохранителя Фростеха и пробыл в нем, пока Кунген не убил его. Затем я незаметно вселился в этого целителя, и когда все разошлись, телепортировался в цитадель секты Джима Джонса. Джим был в курсе последних событий, произошедших в Сомне, и даже более того, он получил новое задание от нашего бога, но загвоздка в том, что он не может выполнить его при нынешних условиях.

– Я должен спросить – каких?

– Угу, а условия таковы, что сейчас все человечество бессмертно. Ты должен быть удивлен.

– Я удивлен. Ну, конечно, я ведь лично прикончил несколько сотен американских солдат.

– Так вот – нет, они живы, просто обессилены, как и миллионы стариков, которые должны были умереть в последние две недели, достаточно дать им пару зелий здоровья, и они будут как новенькие. Если б ты остался на погребение своих друзей после сопряжения, ты бы узнал, что они не мертвы. Магический огонь, вызванный Бельтором, не причинил им вреда, потому что они находились в миллиметре от смерти. А смерти не было в живых. Только это больше не должно продолжаться, потому что, как ты мог догадаться, Джонсу нужно оживить смерть. Взамен на это он готов пощадить твою подружку Хейлей. Он ждал, пока ты узнаешь о ней, поскольку боится тебя и послал меня сюда, потому что не знал, когда это произойдет. Так что теперь твой ход. Скоро мы все узнаем: спасет ли любовь мир или погубит его. Все зависит от тебя.

«Теперь ясно, почему мне не удавалось воскресить тех, кто был «недоубит» после сопряжения», – подумал я.

– Зачем Джиму Джонсу воскрешать смерть?

– О, об этом ты узнаешь чуть позже, сперва выполни задание. Мы отправимся с тобой на последний неосвоенный современным человеком остров, который называется «северный сентинел», и там из костей местных аборигенов ты соорудишь Некрополис для того, чтобы смерти было, где спокойно спать. После этого я воскрешу смерть и отпущу тебя. Мы с Джонсом получим свое, и тогда он освободит Хэйли.

– Да? А как вы поняли, что она это девушка-ангел?

– Это элементарно, – Паймон бросил на стол мою старую закладку с нарисованным ангелом и флешку на цепочке, – ты сам ее выдал. Так что скажешь?

Во мне возник конфликт между добродетелью и эгоизмом, который уже неоднократно напоминал о себе последнее время. Я должен был выбрать, что для меня важнее: личное счастье или спасение мира? Обычно в фильмах и книгах, которые мне встречались, герой успевает везде: и девушку спасти и предотвратить беду, но в моем случае один вариант исключал другой. И хотя по всем законам жанра должна была найтись хитрость, чтобы спасти всех, пока что я ее не видел.

– Я отдам яйцо только когда вы отпустите Хэйли, – решительно ответил я.

– Мы произведем обмен сразу после того, как Некрополис будет готов, – демон встал и протянул правую руку, – согласен?

– Согласен, – протянул я руку в ответ, и в это же мгновение Паймон дернул меня к себе, отскочив назад. Таким способом, демон проскочил во внезапно открывшийся портал и прихватил с собой меня.

По ту сторону портала находился остров. Конкретнее, мы вышли в небольшое поселение, принадлежавшее аборигенам. Они сидели у костра и совершали какой-то ритуал. Наше появление их сильно удивило. Чернокожие люди, застрявшие в первобытной эре, стали скапливаться вокруг нас и вскоре мы оказались окружены плотным кольцом молчаливых аборигенов.

– Они все твои, – сказал Паймон.

– Я должен убить их? – удрученно спросил я.

– Ага, и можешь не ходить далеко, строй Некрополис прямо здесь, мы в самом центре острова.

– Почему мне просто не выдумать этот Некрополис и создать его с помощью магии яйца? Я ведь могу создать все, что угодно.

– Не вся магия, доступная смерти, сохранит свою силу после того, как смерть будет воскрешена.

Аборигены стали проявлять к нам агрессию. Они подняли копья и начали что-то бубнить, обращаясь к нам.

– Откуда ты знаешь?

– Сила и страх, Джон, – они правят этим миром, и с их помощью можно узнать все. Ну, развлекайся, я вернусь, когда все будет закончено.

Договорив, Паймон исчез, а в меня тут же полетело первое копье. Увернувшись от него, я кинул взгляд на дерево, в которое оно вонзилось. За копьем последовали крики, и я решил действовать, пока эффект неожиданности еще мог сработать. Полетело еще два копья. Я кувыркнулся в сторону и застыл на корточках, копья пролетели мимо. Толпа вокруг пришла в движение, и я понял, что у меня оставались считанные секунды, чтобы определиться с тем, как я их убью, а загвоздка заключалась в том, чтобы не распугать их своим могуществом. Не бегать же мне в конце концов по всему острову за аборигенами, как кот за мышками. Единственным логичным выходом из этой ситуации было загипнотизировать их всех, чтобы они сами стали сбегаться ко мне. И тут мне в голову пришло создать большой светящийся глаз, описанный в каком-то фантастическом произведении, которое я читал в далеком прошлом. Я хорошо представлял себе действие этого глаза, и этого было достаточно, чтобы он сработал. Тьма, нависшая над островом, разорвалась лучами зеленого света, и в пол сотне метров над землей зажегся зеленый глаз. Естественно, все аборигены тут же подняли свои головы и, естественно, все они пошли на свет. Во мне не было энтузиазма убивать этих богом забытых людей, но вопрос о том, что мне дороже, даже и не стоял. Понятное дело целесообразность выживания девушки-ангела стояла за гранью добра и зла. И хотя, как заметил лукавый демон, долг, это – " плохое оправдание убийству", я все же принялся уничтожать это ни в чем неповинное племя.

Поначалу мне казалось, что этих аборигенов защищает какая-то неопознанная мной сила. Они не хотели умирать, как я ни старался. «Они же бессмертны», – вспомнил я, – «мы же только что об этом говорили. И как мне теперь строить Некрополис?». Решение появилось, откуда я не ожидал. Я услышал шепот на неизвестном языке, исходящий от яйца смерти. Словно она сама пыталась заговорить со мной.

– Повтори, – сказало яйцо и засветилось зеленой дымкой.

– Гало оми шено зуал, – стоило мне произнести эти слова, как яйцо начало крутиться вокруг своей оси, покрывшись зеленой пленкой. Я убрал руки, и оно зависло в воздухе, втягивая в себя воздух подобно вытяжке. Только помимо воздуха она еще и забирала души у аборигенов, о чем свидетельствовали потоки белых лент, вырывавшихся у них из груди. Поглотив все души, сфера упала на землю и стала вновь черной. Теперь я мог начать работу. Взяв в руки дэкопитатор, я принялся оправдывать его название отрубанием голов. Дело заспорилось. Хладнокровно повторяя одно и то же движение, я продвигался сначала сквозь толпу, а затем против часовой стрелки. Головы падали на землю непрестанно, а за ними следовали и тела чернокожих бедолаг, завороженных светом гипнотического глаза. Совершая эту черную работу, я прокручивал по многу раз один навязавшийся вопрос: «Эх, Хэйли, скольких же жизней стоит одна твоя?» и ответил сам себе в итоге: «Надеюсь, в этом мире их хватит».

Через полчаса триста с лишним аборигенов лежали отчлененные от своих голов на земле. В дополнении к тем костям, которые я получил, убив их, я заметил, что шалаши, в которых они жили тоже сделаны из человеческих костей. Встав в стороне от площадки, усеянной трупами, я взял с земли яйцо смерти и принялся за второй этап работы.