Гнездо страха

Первым делом я отделил плоть умерших от их костей. Когда задача была выполнена, я разобрал все скелеты и шалаши на части, поднял их в воздух и сложил вместе в одну кучку точно под светящимся зеленым глазом. Затем я начал возводить дворец. Некрополис. В моем представлении дворец смерти должен был представлять собой правильный ромб-октаэдр. Почему? Не знаю, но это именно та фигура, которой я придерживался в строительстве. Приставляя кость к кости, ребро к ребру, череп к черепу, я чувствовал, как сила яйца изменяет мое тело. Моя левая рука покрылась таким же пепельно-серым покрытием, как и правая. Оба плеча и лопатки покрылись сыпью из маленьких шишечек. Между лопатками стал расти горб. Чуть позднее, когда половина дворца была построена, я понял, что это растут костяные крылья. Когда у меня выросли когти, я порвал кусок ткани на спине и, таким образом, дал свободу своим крыльям. Они распахнулись на два метра в обе стороны, и я продолжил работу, уже не обращая никакого внимания на свои внешние изменения. Когда ромб был готов, у меня оставалась еще небольшая кучка костей. Их я использовал для украшения: поставил подпорки, минареты, украсил макушку черепами, пристроил мост ко входу, в общем, постарался угодить его будущей хозяйке. И как только последняя кость была пристроена, появился огненный портал, из которого вышли двое – Паймон и девушка-ангел.

– Ну вот, вы и встретились, – сказал Паймон, закрыв портал щелчком пальцев. – Пора меняться, только давай без глупостей, таким же щелчком я могу забрать ее у тебя.

– Забирай сферу и отпусти моего ангела, – сказал я.

– Джонатан?! – продохнула испуганная Хэйли, – Джонатан Мур, неужели это ты? Что с тобой случилось?

– Здравствуй, Хэйли. Со мной произошло то же, что и с тобой, меня похитил Джим Джонс, – ответил я.

– Повремените со своей мелодрамой, – сказал Паймон, поманив меня рукой, – давай яйцо.

Я отдал яйцо Паймону, и тот совершенно спокойно удалился в Некрополис. Я продолжил диалог с девушкой-ангелом, которая как-то смущенно сторонилась меня.

– Ничего удивительного, – многозначительно произнес я.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она.

– Ничего удивительного в том, что я теперь не нужен тебе, – я посмотрел на свои руки и ноги и добавил, – я омерзителен.

– Мне безразлична та маска, которую ты надел, Джон, важно то, что под ней, – Хэйли взяла мою костлявую когтистую руку, – сможешь ли ты стать тем, кто ты есть на самом деле или нет – не важно. Я чувствую тяжелую боль в твоем сердце. Ты стольких убил ради того, чтобы спасти наши тела, но совершенно забыл о душах.

Каждое ее слово ласкало мой слух, но в то же время и терзало те остатки моей совести, которые я оставил специально для Хэйли. Мой взгляд приковался к зеленым глазам девушки-ангела. Она робко откинула рукой прядь рыжих волос, и я, глядя на ее безупречный образ, почувствовал, как к горлу подкатывает давно назревший вопрос. Но задать его я не успел. Паймон принялся воскрешать смерть.

– Ты по-прежнему молода и прекрасна.

– Спасибо.

– Но ведь прошло полвека.

– Я не старею, никогда.

Наше внимание привлек зеленый столб, ударивший из Некрополиса в небо. На острове стало светло, как при рассвете. Оглушающую тишину нарушил шум энергии, вливавшейся в сферу. Шум был похож на работу сварочного аппарата и не прекращался, пока столб не исчез. Тогда со всех сторон внутрь Некрополиса стали слетаться тени смерти. Началась гроза, поднялся ветер, молнии с раскатами грома сверкали где-то над океаном с промежутками в секунду – две, а то и чаще. Бам. Бам. Бабам. Бам. Черная туча, нависшая над миром, разрядилась и стала серой. Стало намного светлее. Тени закончили слетаться, и Паймон вышел из замка.

– Бьется, – сказала Хэйли, приложив руку к своему сердцу.

– Да, бьется, – подтвердил я, сделав то же самое.

– Я вселил смерть в низшего демона и огородил силой пентаграммы, – сказал Паймон, – она не сможет выйти из замка.

Только были сказаны эти слова, как окрестности потряс дикий гогот:

– А мне это и не нужно, – раздался громогласный голос смерти.

В воздухе появилась стая каких-то птиц. Приглядевшись, я распознал в них гроулеров, направлявшихся прямо к нам. Эти маленькие зверьки, похожие на летающих броненосцев, по всей видимости, выполняли указания смерти и представляли собой огромную опасность, ведь они были способны воплощаться в самые страшные человеческие кошмары. А что может быть страшнее, чем кошмар, который угрожает твоей жизни?

– Нам пора сваливать отсюда, – сказал Паймон и открыл огненный портал. Мы с Хэйли направились к спасительному пространственному туннелю, но через секунду портал закрылся. Я краем глаза увидел, как Паймон осел на колени, и тут же повернул голову в мою сторону. Из его живота торчали пять черных лезвий. Еще через секунду кто-то вынул эти лезвия, и тело Лииста, в которого вселился Паймон, упало на земь. От увиденного мои глаза расширились. За спиной Паймона оказался Метис – мой абсолютный страх, как я его называл в детстве. Лихорадочно вспоминая заклинания некромантии, я применил первое, что пришло в голову.

– Цепи, – выпалил я, но никакого эффекта не последовало. Тут я вспомнил, что магия не действует на гроулеров, и что у меня в кармане лежит кукла, которая, как утверждала Королева Флави, способна разделаться с ними. Но когда я достал ее, было уже слишком поздно. Из живота девушки-ангела торчала точно такая же пятерня.

Мое сердце опало.

За ее спиной стоял такой же Метис.

– Нет, нет, НЕТ!! – запротестовал я против случившегося. – Нееет! – захныкал я, упав на колени.

Лицо Хэйли исказила гримаса боли. После двух спазмов (ей не удалось вдохнуть) ее веки задрожали, голова опустилась вниз, белая накидка обагрилась кровью. Метис вынул из ее спины свою когтистую лапу, и девушка-ангел умерла, распластавшись на земле. Другие подлетевшие гроулеры также воплотились в Метисов, и в итоге вокруг меня встали восемь воплощений моего самого жуткого кошмара. Последний взгляд зеленых, как изумруд, глаз Хэйли все еще стоял перед моими глазами. Опустошенный, отчаявшийся и подавленный горем, я навсегда потерял надежду обрести счастье в этом мире, и я не стал сопротивляться. В этой ситуации я потерял последнюю каплю здравомыслия и был вынужден оборвать нить логики, которую я пытался вести на протяжении последнего года моей жизни, на той мысли, что мне пора. В конечном итоге я был готов к смерти и ждал того, как ко мне подойдет Метис и вонзит свою пятерню в мой живот. Перед тем, как это произошло, раздался голос смерти:

– А ведь правду тогда Сардж сказал, твоя девка весьма перспективная.

Во мне закипела злость, и как знак того, что умирать мне еще пока рано, Метису не удалось вонзить в меня свои когти. Его рука напоролась на затвердевшую поверхность моей кожи, и тогда я крикнул в ответ:

– Ты себе даже не представляешь, насколько! – и силу моим словам добавил очередной удар молнии.

Тот Метис, что стоял передо мной раздумывать не стал. Левой рукой, представлявшей собой длинный щупалец, который, как плеть, свисал с плеча, он схватил меня за шею и приподнял над землей. Почувствовав удушье, я начал соображать гораздо быстрее. Жители Эйвии, все до одного, тренировали умение владеть оружием ближнего боя для того, чтобы дать отпор гроулерам, а это значит, что я тоже могу их убить. Не имею представления о том, как работает кукла, ведь я забыл спросить волшебные слова для ее активации, я бросил ее на землю. Вся надежда осталась на оружие духов. Декопитатор был слишком большим, им я не размахнулся бы в этой ситуации, а вот пара кинжалов пришлась весьма кстати. Создав их силой мысли, я сразу же пустил их в ход, вонзив два полупрозрачных белых кинжала в области сердца и правого виска. От второго удара Метис растворился, а вместе с ним был повержен и гроулер. Летающий броненосец свернулся в комок, как это делают эти животные в мультиках, и упал на землю. Стало ясно, надо бить в голову. Взмахнув своими крыльями и вызвав декопитатор я набросился на другого Метиса и ударив своим оружием, словно клюшкой для гольфа убил еще одного гроулера. Теперь задача казалась мне легкой, я наивно решил, что с крыльями я неуязвим, но стоило мне только об этом подумать, как у оставшихся шести Метисов тоже выросли крылья. Схватка продолжилась в воздухе. Я вертелся как вихрь, отбиваясь от кошмарных монстров, но каждый раз, когда я пытался попасть по голове, противник подставлял свои рукоподобные конечности, которые при отрубании тут же отрастали. До поры до времени мне казалось, что я контролирую ситуацию, но вот я неудачно попал в ключицу одного из монстров. Декопитатор всего на секунду застрял в магической плоти, но этой секунды было достаточно, чтобы Метис успел схватить мою руку своим щупальцем. После этого остальные Метисы, все это время ждавшие подходящего момента, схватили меня за руки, ноги и крылья. Я стал извиваться, вырываться, брыкаться, но все было бесполезно, вскоре я оказался прижатым спиной к земле. В паре метров лежала кукла, которую я выбросил, – мой последний шанс победить, а я не знал, как ею воспользоваться. Я стал подбирать слова:

– Защита от страха, защита от гроулеров, уничтожить гроулера, рассеять страх, – кукла не реагировала, – убить гроулера…

Один из Метисов, державший пятерней край моего крыла, отпустил его и схватил меня за горло. Теперь я мог только видеть и слышать. Все, что я видел – это мерзкую рожу Метиса, у которого глаза были выколоты и зашиты, от носа остался один обрубок, а челюсть и вовсе отсутствовала. Слышать же кроме грома было нечего, но вот очередная молния ударила где-то вдалеке, и смерть решила попрощаться со мной своим скрежещущим голосом.

– Вот и все, Джон Мур, пора отправляться в зеркальные льды. Страх и сила правят этим миром, а ты слаб и труслив!

Да, я действительно всю жизнь был слаб физически, но моей силой с недавних пор стало обретенное бесстрашие, и я не мог просто промолчать. В моих легких еще оставался воздух, с помощью которого я, сделав неимоверное усилие, произнес шепотом:

– Я. Не. Боюсь. – тут кукла засветилась. – Тебя!

Увидев желтый свет, исходивший от куклы, я тут же сообразил, что делать. Подцепив куклу когтем от моего крыла, я вложил ее в левую руку, которая уже была вытянута в сторону Метиса и крепко сжал ее в кулаке. Метис тут же испарился, а гроулер, который его воплощал, как и следовало, свернулся в комок.

Я расслабил кулак, направил руку на другого Метиса и снова с силой сжал. Щупальца, державшие меня за шею, исчезли, и я смог продохнуть. Поочередно расправившись с остальными четырьмя Метисами, я поднялся на локтях и крикнул:

– Я сказал, я не боюсь тебя! Слышишь, смерть, ты больше не властна надо мной, и даже, если я умру и попаду в какие-тио там льды, знай, что я не боюсь этого. Твоей Сомны больше нет. Ты не хозяйка этого мира! Ха!

– Ты глубоко заблуждаешься, Джонатан, – звучал устрашающий голос смерти, – я уже захватила этот мир!

Только эти слова были сказаны, как в десяти метрах от меня ударили четыре молнии. Сначала я не понял, почему я не попал в радиус поражения, но потом стало ясно- эти молнии были скорее не электрические, а магические. С их помощью смерть вызвала монстров. Несколько секунд я наблюдал за тем, как из сполохов молний формировались тела огромных уродливых чудовищ. В эти секунды я успел подняться на ноги и понять: пора сваливать. Так как я искренне любил Хэйли и не успел с ней попрощаться, я не мог оставить ее тело на острове. Поэтому, когда раздутые до безобразия монстры, покрытые волдырями и шишками размером с ведро, направились в мою сторону, я резко рванулся к девушке-ангелу, и, схватив ее на руки, взмыл ввысь. Крылья с легкостью выдерживали наш общий вес, и я, чтобы не испытывать судьбу, полетел прочь от острова. Но, прежде чем окончательно его покинуть, я приземлился на берегу, и, включив навигатор, сверился с картой. Я находился в трех с половиной тысячах миль к югу от Индии и в пяти от Австралии. «Теперь, когда смерть вернулась к жизни», – думал я, – «мне, наверняка, захочется есть, пить и спать, поэтому я должен выбрать кротчайший путь. Надо собраться с духом».

Приняв решение, я полетел в сторону Индии. Гроза продолжала грохотать, но дождь так и не начинал падать, а туча так и оставалась серой. Летел я примерно со скоростью тридцать километров в час и после пяти дней беспрерывного полета, покрыл-таки расстояние от острова до материка.

Жажда начала меня мучить на третий день. К счастью, это произошло не от износа организма из-за работы крыльями, а от обычной необходимости в метаболизме. Я не уставал от полета, как от бега, но, как бывает при беге, не мог сосредоточить свои мысли. Я много спрашивал себя: что будет дальше? Но не мог дать себе вразумительного ответа. На моих руках лежала мертвая девушка-ангел, и, в первую очередь, в ее смерти я винил Джима Джонса, затеявшего эту глупую игру с костлявой старушкой. Я не мог особо размышлять, но я мог чувствовать и во мне вскипали всего два чувства, которые я смог впоследствии определить: этими чувствами были злоба и печаль. Вместе они сделали меня безразличным к чужим судьбам, и, хотя я уже и так убил больше тысячи человек, учитывая солдат, я осознавал, что готов убить еще десятки тысяч, чтобы достигнуть своей цели. А после смерти моей любимой у меня осталась только та цель, о которой я забыл на время спасательной миссии, на то время, пока я утешал себя надеждой на счастливую жизнь. Этой целью, естественно, была месть. Месть богу Лэбэку, месть Джиму Джонсу, месть обществу, которое допустило сорок четыре года мук в городской психиатрической больнице. Я не успел спросить Хэйли о самом главном, о вопросе, который назревал у меня всю мою жизнь, и я уже не надеялся задать его. Но я знал наверняка, нет, я был уверен на двести процентов, что мои враги ответят мне за все.

На четвертый день к жажде прибавилась сонливость, а затем и голод. Временами я клевал носом и терял ритм полета. Мои силы увядали, требуя отдыха, но каждый раз я вспоминал, что под ногами океан, и что больше половины пути уже пройдено. Чтобы как-то взбодриться я стал напевать мелодию, знакомую мне еще с детства. К моему удивлению, я помнил ее наизусть, и ее исполнение не доставляло мне труда.

Bury all your secrets in my skin, come away with innocence and leave me with my sins.

Пел я негромко, но, повторяя эту песню вновь и вновь, я не мог отделаться от мысли, что меня кто-то слышит. Я не знал, следят ли за мной мои родные, слышат ли меня боги, но я позволил себе поверить в то, что меня слышит Хэйли, и это придавало мне сил.

«Возможно, она еще не ушла из этого мира? Возможно ее душа еще со мной».

Совершенно неожиданно я пришел к мысли, что, возможно, если я сделаю из нее зомби, то смогу задержать ее душу на пути к небесам. И, как только приземлился на суше, первым делом я выполнил задуманное. Я приземлился на скалистом берегу, положил ее на землю и применил зомбеоз, не меняя ни единой детали в ее теле. Хэйли встала передо мной, ее белая накидка и серые джинсы были заляпаны кровью, волосы были растрепаны, а глаза смотрели прямо и ничего не видели. С тоской разглядывая ее лицо, я пришел к мысли, что такой она мне видится гораздо более человечным, нежели божественным созданием. «Наверное, это все из-за крови», – сказал я себе и, почувствовав очередное урчание в животе, решил продолжить путь.