Аджимушкай. Красные звезды в каменном небе. Роман. Том 3

И мы просто расходный материал? Необходимые инструменты? Дрова в печи? Булыжники в мостовой? Украшения на стене? Поспевший свежий урожай?

Почем от нас ничего не зависит? И мы только нелепые смешные куклы. Никчемный мусор… Кто о нас вспомнит, как мы жили и боролись в этом жутком подземелье? Если о нас забыли даже сейчас? Мы тонем во Мраке, забытые всеми…

Как хочется жить! Просто жить, без изысков, причуд и своенравных желаний. Обыкновенно и радостно. Как тысячи других неприметных жизней. И вот этого простого нас всех лишили. Бросили в страшную мясорубку войны. Почему ты до сих пор не прекратил все это? Бои, схватки, войны, убийства, ненависть и ложь? За столько веков… Ты спокойно смотрел как умирают миллионы твоих детей?

Ты же Всемогущий… Ты действительно «Отче…», Отец наш небесный? Или неуловимое хитрое коварное Чудовище? Прячущееся за маской света и благости? Это недоступно для нашего хлипкого разума. Наверно…

Колесо беспощадной смерти крутится с начала времен… Какое-то безумие! Не понимаю…

И сейчас я превращусь в Тень, коих тут сотни. Таких же канувших душ…

Ты еще меня слышишь? Я тебя почти не вижу. Ты словно исчезаешь в каменном сумраке. Все в этом мире пропадает. И Ты тоже…

Есть ли что-то, что не подвержено смерти? Одна недоступная незримая сила, которая принимает разные эфемерные формы. И мы лишь неразличимые мгновения этой сумасшедшей игры?

Можем ли мы что-то изменить? Было ли так всегда? Не пора ли все переделать? Как мы перековали вековой уклад эксплуатации? Прогнать всех упырей, в том числе и бесплотных! И создать новую жизнь, прекрасную и свободную…

Как было бы хорошо. Дышать утренним воздухом, видеть солнце и ощущать его горячее прикосновение на своей коже…. Самому растить, создавать небывалые миры, делать больше самого себя, всегда идти за горизонт! Культивировать прекрасный сад и законы братства! Чтобы никто не умирал и не страдал. Это так просто!

Зачем нужно зло и тьма? Откуда они? Мы все хотим просто жить…

Мрак сгущается. Кажется, я опускаюсь все ниже. Меня что-то тянет в темный водоворот. Я не знаю, живой ли я еще или уже покойник. К черту все! Какая разница…

Если я еще себя ощущаю, хоть как-то, значит не все потеряно. И мы еще посражаемся за себя и за лучший мир! Мы еще дадим бой! И сразим врагов, пришедших из Мрака…

Эй? С крылышками! И свечением вместо лица!

Не уходи! Подожди… От тебя тепло идет, родное, как от солнца! Я устал от дикого холода в этой каменоломне! Промерз до костей, до души… Дай погреться чуток! Мы все забыли что такое свет и горячий воздух полудня! Сухая растресканная земля. Мы вернемся когда-нибудь к тому, что у нас было? Или это теперь останется стирающимся воспоминанием, зыбким образом, странным непонятным сном. Почему все так происходит? И вся наша жизнь рано или поздно исчезает? Словно ее и не было никогда.

Послушай, светлячок небесный! Ты такой же как мы? Или совсем другой? Как все сложно бывает.

Кто-нибудь проходил этот Лабиринт? Узнал зачем он? Что скрыто этой преданной Тьмой? Великая тайна? Солнце существования? Запретные врата? Штурвал реальностей? Невообразимая реликвия? Ключ могущества? Алтарь души? Вой сквозняка… И шелест мелких останков чего-то брошенного в тоннелях. И проницательный изучающий взгляд непредсказуемого мрака. Все как обычно!

Никакого ответа. Только раскаленный рой собственных мыслей. Вот и все… опять эта чернота. И полная неизвестность. И привычная ноющая боль где-то внутри. Опять по новой! Вперед… Поглядим кто кого!

Глава 14

Как неистовый всесокрушающий ураган проносятся атаки воинов подземелья по близлежащим к каменоломням поселкам.

Поселок Капканы.

В темноте начальник особого отдела Никифоров гитарной струной стягивает горло немецкого часового… Тот, дико выпучив глаза, даже не хрипит – такая удавка не позволяет издать ни звука. И пойманный солдат Вермахта, трепыхаясь, грузно оседает на землю.

Старший лейтенант Бармет, захватив караульного правой рукой за рот и подбородок, левой рукой глубоко всаживает клинок под левую лопатку… И дальше скользит вдоль стен… Бойцы катакомб заполоняют улицы поселка, тихо врываясь в дремлющие дома, орудуют штыками, ножами и прикладами, забивают заточенными саперными лопатками спящих фашистов – немцев и румын, не оставляя никаких шансов застигнутым врасплох врагам.

Над поселком не звучит ни единого выстрела. Все невозмутимо и сонно как будто просто кто-то внезапно возится по хозяйству или что-то случайно упало в старом затхлом сарае…

Отряд Никифорова-Бармета, промчавшись ветром теней, уходит, оставляя за собой чернеющие казармы мертвецов, десятки поверженных врагов, витающий полуночный ужас Возмездия; забрав трофеи, растворяется в густом смоляном мраке.

Азовское северное направление. Немецкие полевые укрепления на побережье.

В ночной темноте, как панцирь беспощадного монстра, поблескивают стволы артиллерийских орудий, голодно и яростно смотрящих в сторону моря. Караулы, с легкой усталостью, обходят огороженные столбами с колючей проволокой военную зону… Здесь все спокойно, как всегда. С начала победоносного наступления германский войск в Крыму, никаких происшествий. Локальные столкновения случаются южнее в подземельях, где засели партизаны от Старого Карантина до Булганака. А здесь царит удивительное для войны спокойствие и даже какая-то ленивая размеренность. Издалека даже доносится умиротворяюще звук прибоя… Обыденная ночная идиллия. Русских давно нет. Внешней активности почти никакой. Все попытки посягательств на отвоеванную территорию пресекаются патрульными катерами. Не меняющийся распорядок смены однообразных дежурств. Местами съедающая скука и монотонно повторяющиеся часы все тех же обязанностей чистки и обхода…

Неожиданно у одного из расчетов, искрящимся фонтаном ввысь поднимается огненный столб, за ним еще один… и еще! Ночь становится необычайно светлой и призрачно непонятной. Что это? Налет авиации? Обстрел подошедших кораблей? Но вокруг привычная, незыблимо растекающаяся тишина… Откуда это все? Уже несколько артиллерийских орудий разлетаются на куски. Тут же огненные кинжальные линии разрезают полотно спящей неповоротливой ночи. Гром разрывов гулко, как рев проснувшегося чудовища, прокатывается по взъерошенной степи…

Комбат Панов приподнимается и дает длинную очередь из автомата.

– Гарно запылало! Як в печи… А ну, хлопче, задавим цю гадину! До последнего писка! У нас еще время трошки есть, пока они вокруг не очухались! Заспиваем песню, казачки!

Завязывается упорный бой. По широкому простору пляшут дикие всполохи выстрелов и разрывов. Что-либо понять довольно сложно в этой вакханалии беснующегося пламени. Сплошная безумная кутерьма из изворачивающегося пламени и раскаленных осколков железа и камней…

Комиссар Храмов, окопавшись на одной из сопок, поливает мечущихся и засевших обороняющихся немцев, из трофейного «МГ»…

– Так, ребятки! Не засиживаемся… Напираем по полной! Обходи с флангов! Подноси заряды! Шевелись, братва! Поднимем это осиное гнездо в воздух!

Красноармейцы стараются уничтожить прибрежную батарею… Или хотя бы нанести максимальный урон. Времени мало. Если поднимутся близлежащие армейские части и возьмут в кольцо… Вероятность вырваться будет минимальной и грозит полным уничтожением штурмовой группы. Поэтому все нужно делать с предельной скоростью!

Огонь бешено пляшет по склонам курганов, выкашивая все живое. Кажется, что укрыться просто негде, от неистового шквала смертельного пламени. Метущиеся контуры едва можно разобрать… Кто, где? Откуда бьет из своего оружия? Где свои, где чужие? Все смешалось в сумасшедшее крутящийся смерч из вспышек, криков, разорванных тел… Из которого, кажется, уже никому не выйти.

– Ось це шабаш на Лысой горе мы им устроили! Нехай потанцують… Погане племя! – выкрикивает Панов, нащупывая гранаты на поясе, – Це вам не Эвропа! Получай ничну гастроль народного коллективу пидземелля! Попрыгайте на розпечений сковороди, чертяки! Забигали, паучины мерзенни! Конец вам… Нехай вражины скачуть в агонии пекельной. Нехай потешаются!!! Бисы проклятущие…

Новые взрывы ослепляют… Земля дрожит. Расплавленный металл рвет человеческую плоть, сшибает с ног… пробивает броню и каски. Кровь смешивается с растресканной холодной землей…

Поселок Баксы.

– Не торопись, Коля! – еле слышно шепчет Белов лейтенанту Ефремову, – Поспешила девка замуж… Ничего хорошего! Встанешь рано поутру…. Короче, ждем разведку!

Командиры вжимаются в тень забора на окраине поселка. За ними тянутся размытые контуры красноармейцев с поблескивающим оружием, примкнутыми штыками, насупленные, с горящими глазами, нависая хмурыми тенями, утопая в бесконечной темноте…

– У них казармы вон в тех бараках, – продолжает Белов, – на отшибе! Они перенесли их от центра, подальше на восток, после последних наших нападений. А мы крюк по степи сделали, чего они не ждали! Вот теперь сыграем на бис…

– А если они не здесь? – оборачивается Ефремов, – Как-то все пустенько! Охрана вообще смешная…

– Разведка доложила что, там! Неделю пасли, подбирались… Сейчас знаем наверняка! Гоша Бармет не ошибается… Фрицы тут безопасно себя чувствуют, расслабились, мы тут уже давно не гуляли под луной! Вот сегодня исправим эту ошибку…

– Мы только эти бараки на себя берем? – поглядывает по сторонам Ефремов, – Может еще что захватим?

– У нас задача только эти казармы, – чеканит Белов, – и скорый отход! Немного задержимся – и сами в капкане окажемся… Поэтому не зевать! Навалились – взрыхлили ночную почву, удобрили, посеяли, отпахали – ушли! Все… Засыпали гранатами, как семенами и до подземного амбара, назад!

– Если что-то пойдет не так? Не по плану?

– Тогда отходим по белой ракете! Без какой-либо самодеятельности. Варианты отступления мы все прорабатывали! Ну все, соколики, пошли урожай снимать, созревший! Все как я учил…

Красноармейцы выдвигаются вперед… Глухие вскрики, звон стеков и первые завивающиеся вихри пламени вырываются из окон фашистских казарм….

Поселок Аджимушкай.

В ночной черноте южной ночи что-либо разобрать почти невозможно. На линии полосы соприкосновения с территорией каменоломен еще гуляют нервные ослепляющие лучи прожекторов и вспыхивают осветительные ракеты, а некоторые участки, ближе к поселку погружены в глухой безмятежный сон. Это почти мертвая зона. Здесь размещены вспомогательные военные объекты и кое-какая техника. Это своего рода буферная зона между поселком и передовыми постами. Здесь всегда относительно спокойно. Потому что в случае удара русских, всегда есть возможность отойти или успеть занять надежную оборону. Но сегодня почему-то все не так… Когда часы переходят 2 часа по полуночи и стрелки ползут дальше вниз… один из стоящих у хозяйственного блока бронетранспортеров нелепо подпрыгивает на огненной вспышке. И завивается буйным пламенем. Тут же недалеко проходящий патруль разбрасывает в стороны еще одним ослепляющим взрывом… Пронзающие огненные жала выстрелов разрывают топкую плоть ночи.. Где-то раздаются надрывные крики. Мечутся очертания солдат охраны. Завывает сирена тревоги. Сквозь дремлющую ночную пастораль прорывается оскал хаоса и паники. Бензовоз у дороги разлетается на куски ошметками железа и резины, заходится вихрем в темное небо…