Империя машин

Мальчик молча смотрел на них.

Они шептались, о чем—то друг с другом. Мальчик лишь услышал: «если это действительно он и мы его бросим, нам конец». «Мы обещали Альфредо – это плата».

– Попробуй его поднять и быстро перевернуть на живот. Убедимся не сломана ли спина.

Быстро подперев и вдвоем перевернув так, что дыхание сперло они устроились и раздели его до торса.

Начали щупать.

– Везунчик, доски в порядке, только тряхнуло сильно, да и не впервой, я вижу. Смотри, сколько синяков и ушибов.

– У него карта есть. Где только достал?

– Да… Не простой пацан, в такие годы… Не удивлюсь, если он весь путь от того острова по дну проделал.

– Смотри! Карта у него, он даже больше прошел.

– Изначальный путь – вода, но на карте написано – похороны.

– Мой дом… – едва смог вымолвить мальчик и начал терять сознание. Образы сливались и образовывали белую картину.

– Там может располагаться только одно место – восьмое убежище.

Лет десять, как сигнал пропал, я не путаю? На дне…

– Значит ошибались. Насчет три подняяяли…

Так и прошло его первое знакомство с миром.

Открыл глаза он спустя несколько дней.

Долго разглядывал потолок, покрытый трещинами от старости, потом перевел взгляд на стены с облупившейся белой краской.

Осмотр успокоил его.

Мягкая кровать, под спиной валик с острыми чешуйками, ноги закрыты одеялом.

Он попытался потрогать лицо, но у него не вышло и поднять руки.

В дальней комнате раздалось движение, и к нему зашел человек в маске—полумесяце, укрывающей глаз и щеку.

Был ли он одним из тех, кто его «откопал» в туннеле, или нет – он не знал.

– Уже пришел в себя? Быстро, однако, мы бы хотели узнать твой путь. Куда идешь? Откуда пришел? И почему? Если будешь сотрудничать, то все хорошо закончится, ну и самый главный вопрос – откуда у тебя это? – достал он медальон.

У мальчика пред глазами промелькнуло тело, с которого он снял его, и он вспомнил, что видел на теле бумажку, на которой было написано: Если ты найдешь меня мертвым, кто бы ты не был, тебе обеспечено спасение. Я сделал ужасную ошибку, помог императору подняться на трон, и теперь моей последней просьбой будет – верни все назад, если ты захочешь и сможешь – то верни, прошу, это не просто медальон, не давай его никому, и помни мои слова: «День сменяется ночью, кинжалы хранят судьбу. Эти слова – и братство парящих кинжалов будет защищать твои тылы».

– Что ты сказал? Склонился ниже человек, и мальчик почувствовал его зловещее дыхание.

– День сменяется ночью, кинжалы хранят судьбу.

Незнакомец встал, начал ходить по комнате, вышагивая ровные шаги из края в край.

– Человек в маске, нашел меня и передал медальон. Он сказал, что это мой шанс на спасение, и он дарит мне это – соврал мальчик, но его голос звучал так убедительно, что он сам поверил в свою ложь.

– Я Альфредо, Альф, как кличут друзья. Из твоих слов я понял – что это все, о чем он сообщил. Я не понимаю его выбора, но принимаю его. Мы будем тебя обучать, чтобы ты стал тем, кем он захотел тебя увидеть.

– Хочу ли я им быть?

– Можешь отказаться, мы не принуждаем, ты полностью свободен, мы вернем тебе все снаряжение, дадим припасов столько, сколько ты сможешь унести, можем дать проводника, но на большее не рассчитывай.

«Полностью свободен?» – его насторожила формулировка. Он еле шевелился.

– Я остаюсь.

– Мудрое решение.

– Оно не мудрое, а логическое. Я начал свой путь из убежища, оно затонуло спустя дня три после того, как я вышел на поверхность. Мне исполнилось девять.

– Сколько ты говоришь? Тебе девять лет?

– Какой сейчас год?

– 774 от сотворения материка и 31 от создания империи.

– Откуда люди знают, когда был сотворен материк?

– Я предполагаю, что все это выдуманная история, но надо же с чего—то начинать счет? Вот они и решили, взяли какое—то крупное событие за точку, и обозначили ее нулем.

– Время не может быть нулем, и, если сегодня идет 774 год, получается, мне четырнадцать, но я не помню…, наверное, отец сбился, либо я столько лет лежал в беспамятстве.

– Возможно, а твой отец – ты так его назвал?

– Он не мой настоящий, настоящего я никогда не видел, говорят он погиб во время потопа. Отец сказал, что последние слова были – Лени, и что—то там еще. Я даже не помню – с досадой проговорил мальчик.

– Можно узнать твое имя?

– Я его не знаю, мне так и не придумали, да и я сам предпочитал быть без него – сказал мальчик, но эти слова давались ему нелегко.

Он помнил писателя, когда тот сказал на титульном листе:

«Человек без имени как лодка без весел. Ее бросает течение, и она не знает, когда нужно свернуть».

– Неизвестный…

Мальчик похолодел. Неизвестный… Имя – засов. Отпадение всякой наличности, всякого Я, близкого сердцу. «Но это – твое имя» – возразил ему внутренний голос, и мальчик принял его

– Также сказал отец.