Гибискусу не хватает света

Но он сомневался, что они его слышали. Таркелья завороженно рассматривала постройки и символы на них, причудливо выделявшиеся своими тенями от различных источников света, а Игорь угрюмо промолчал, идя в окружении трех таких же угрюмых конвоиров. Неману вдруг стало смешно – ему показалось, что среди этого бедлама пространство вокруг титанца и его охранников является островком крайней серьезности и недовольства жизнью.

Носов свернул в один из узких переулков между постройками, остальные последовали за ним. Неман практически касался своими плечами противоположных стен длинного переулка, освещавшегося только с улицы, с которой они зашли, а также из проема, зиявшего в стене одного из домов. Именно туда и шагнул капитан «Мечты», а следом за ним зашли и остальные. Они попали в просторное помещение, в центре которого горел большой костер, чье потрескивание гулко разлеталось по всей комнате. Как и везде, тени от костра танцевали в своем языческом танце на полу и стенах, оживляя собой символы, что пережили своих авторов. Неман огляделся по сторонам. Помещение имело высокий потолок, украшенный различными замысловатыми узорами, смысла в которых контрабандист найти не мог. В центре этого зала имелось углубление, в которое можно было спуститься по узким ступенькам. Углубление находилось не сильно ниже уровня пола и занимало примерно одну треть от общей площади зала, в темных углах которого Неман разглядел силуэты чьих-то тел. Людей тут находилось много. Но вели они себя намного тише, чем те, что наслаждались жизнью снаружи и в других зданиях. Здесь велись негромкие разговоры, люди были одеты поприличней, да и выглядели получше. Вокруг костра стояли столы и стулья на разных удалениях от углубления. На них располагались бутылки, тарелки, банки, стаканы, люди, целовавшиеся друг с другом. К слову, они этим занимались кое-где и на полу. Неман с удивлением рассматривал зал, обходя вслед за конвоирами костер, от которого несло таким жаром, что после холодной улицы показалось, будто кожа начала оттаивать от одервенения. Почти обойдя огонь, контрабандист обратил внимание на группу людей, сидящих в полукруге на стульях и на полу, а также стоящих за ними и внимательно слушающих человека в центре этого полукруга. Он был одет в красную одежду, больше похожую на балахон, поэтому она сливалась с его такой же красной от света огня кожей. Человек не отрываясь вглядывался в бушующее перед ним пламя и что-то негромко говорил собравшимся, что-то крайне важное. Немана заинтересовало его лицо – вытянутое, гладкое, с широкими глазами. Над губой у него росли тонкие усы, заканчивающиеся как раз у уголков такого же тонкого рта. Волосы этого человека растрепались и лежали кое-как. Пока Носов, его пираты и пленники подходили к людям, не обращавшим внимание на то, что творилось вокруг, а внимательно слушающих, видимо, главного из них, этот человек все так же что-то объяснял с сосредоточением на своем лице, шевеля только своими губами. В его зрачках плясали все те же языки пламени, что вырастали на деревянных бревнах в основании костра, как фантастические растения.

И только тогда, когда Носов подошел к нему почти вплотную, этот человек как будто очнулся и с удивлением посмотрел на потревожившего его покой гостя, резко замолчав. Он несколько секунд всматривался в лицо Носова, который ответил таким же долгим взглядом, а затем стал рассматривать каждого из прибывшей к нему делегации. Вокруг танцевали тени и люди, затянутая недавно песня разносилась уже по всему лагерю, а Д’амброзио, рассматривая людей, остановил свой взгляд на Таркелье.

– Кто это?

– Взяли их вместе с кораблем в системе. Корабль поврежден, и они дрейфовали в космосе.

– Сильно поврежден?

– Мы уже восстанавливаем его. Мои ребята управятся за часов пять.

Д’амброзио кивнул, рассматривая теперь Игоря.

– Кто вы такие?

– Черные археологи, – ответил Неман.

Человек тут же перевел взор на него.

– Интересно. Что с вами произошло?

– Патруль. Мы переоценили свои силы и не смогли убраться так быстро, как этого требовала ситуация.

– У вас есть что-нибудь на корабле?

– Нет.

– Мы проверили. У них только аппаратура, – вставил слово Носов.

– Вы возьмете их корабль в рейд? – спросил Д’амброзио у капитана.

Пока они общались между собой, контрабандист постарался быстро и внимательно осмотреть людей, сидящих возле здешнего главаря. Хоть Д’амброзио и переключил свое внимание с того, что происходило до прихода пленников, но его слушатели продолжали внимательно следить за своим главарем, лишь изредка бросая взгляд на кого-нибудь из вновь прибывших. Лица у большинства из них оставались безэмоциональными, глаза – стеклянными, какие Неман видел у кукол. Каждый в руке держал что-то свое: стакан, бутылку, сигарету. Глядя на тлеющую точку на кончике практически выкуренной сигареты, контрабандист вдруг сильно захотел закурить. Он хотел было спросить у кого-нибудь сигареты, но внезапно передумал, когда обводил сидящих взглядом. Его бросило в пот, а ноги ослабли, хоть он и остался на них стоять. На несколько секунд он как будто оказался не в своем теле, оглядывая эту вечеринку со стороны. Но даже так он заметил среди сидящих знакомое лицо и глаза, удивленно глядящие на контрабандиста. Неман глядел в них и умолял высшие силы, чтобы это было неправдой. Ведь тот, кто смотрел на него сейчас, был когда-то его товарищем, которого он оставил, как и всю банду Кармен, украв «Гепарда». Неман с трудом вернул себе самообладание в тот момент, когда Д’амброзио начал говорить, и с усилием перевел взгляд на него.

– Сожалею, – без особого энтузиазма начал главарь пиратов, – но вам придется остаться с нами, пока мы не свяжемся с теми, кто готов выкупить вас за сумму, которую мы установим за ваше возвращение. Вещи останутся при вас, но мы не сможем организовать вам удобства.

– Вы вернете нас вместе с кораблем? – поинтересовался Неман, стараясь говорить твердо и не смотреть в сторону знакомого лица.

– Нет. Корабль мы конфискуем.

– Может мы договоримся? – не сдавался Неман.

– Вероятность этого мала, но если вы предложите нам что-то стоящее взамен… В любом случае, это подождет. Отведи их, – велел Д’амброзио Носову.

Тот кивнул своим ребятам и те скрутили пленников, отобрав их сумки.

– Тихо, тихо, – зашипел Неман.

Он услышал, как заревел Игорь, но на нем висло трое человек, а тут даже его изворотливость не могла помочь. Их потащили прочь из зала в соседнее здание. Пока их вели, Неман, скрученный конвоирами, боялся посмотреть назад. Он был уверен, что не ошибся и увидел лицо из прошлого. А это могло означать, что Кармен тоже тут. Обстоятельства начинали складываться не лучшим образом, что начало беспокоить Немана, но он постарался отвлечься ото всего, вспоминая голубое небо Земли.

Их завели в здание, тоже состоящее из одной просторной комнаты. Тут также горел костер, но поменьше, и, в отличие от прочих мест в лагере, здесь царило спокойствие. На полу лежало несколько человек в спальных мешках. Проходя мимо них, Неман сначала подумал, что это мертвецы, но он разглядел чуть заметное дыхание у людей, от чего сделал вывод, что если они и ранены, то ранены алкоголем. Рядом с ними витал соответствующий крепкий запах.

У дальней стены, находящейся в сумраке, стояло несколько железных палок, воткнутых в пол, соединенных наверху перекладиной. Пираты без лишних разговоров пристегнули руки ребят к вертикальным штырям с помощью старых добрых наручников и бросили их сумки рядом. Неман, лежа на полу, услышал неприятный звон.

– Осторожней! – прикрикнул он.

Ему не ответили. Пираты молча развернулись и отправились восвояси. Неман сел на пол, устроился поудобнее и начал обводить взглядом помещение. Оно в точности напоминало то, где восседал Д’амброзио: высокий потолок, углубление в центре, символы на стенах и потолке. Ночь не позволяла разглядеть все как следует, поэтому Неман повернулся к Таркелье и Игорю, чтобы посоветоваться с ними на счет дальнейших действий. Но, взглянув на Таркелью, он решил еще немного помолчать. Игра теней и света от огня преобразили и без того милое лицо девушки. Сейчас она выглядела очень красивой. Ее марсианская кожа как будто ожила в пляске языков пламени в центре комнаты. Теперь казалось, что Таркелья горит сама по себе, что это она дарит свет, а не костер; что это она центр комнаты. Девушка горела и завороженно смотрела на стену, как будто ожившую от света костра. Символы пребывали в постоянном танце друг с другом, завораживая не только археолога. Они как будто загипнотизировали Таркелью, сидящую на полу и горящую оранжевым пламенем.

– Видите? – полушепотом спросила она у парней. – Такие же символы есть и на артефакте. Это все одна раса. И они пытаются нам что-то сказать.

– Выглядит странно, – ответил Игорь. – Они совершали путешествия в открытом космосе, но оставляли наскальные рисунки, как наши предки.

– Мы не знаем, какова была их культура, – пожала плечами девушка, не оборачиваясь к титанцу. – Для них же это было естественно.

И снова в зале слышался только треск костра и крики с улицы. Неман еще раз оглядел помещение. Помимо спящих людей тут лежало несколько ящиков, стоящих вплотную друг к другу. Дальняя стена находилась в плачевном состоянии. В одном углу уже зияла дыра.

– Вы заметили, что у них нет никаких постов? И заборов, например, – поделилась шепотом своими наблюдениями Таркелья.

– Да. При этом кутят они тут напропалую, – прошипел Игорь. – Как будто они ничего не боятся.

– Пираты в принципе люди отчаянные, – предположила девушка.

– То, что тут происходит – не от их отчаянности, – вставил свое слово Неман. – Пираты знают, за что могут умереть и согласны с этой ценой. Но они редко умирают просто так. То есть, хочу сказать, здесь они чувствуют себя в безопасности, и, видимо, имеют на это свои причины, о которых мы не знаем. Потому что сколько раз я имел с подобными людьми дело, столько раз видел вполне себе укрепленные лагеря, пусть даже временные. Им же самим хочется продолжить свои дела, а не умереть ночью от чьего-то оружия или укуса.

– Они и так друг друга переубивают в пьяном угаре, – ухмыльнулся титанец.

– В любом случае, нам надо придумать, как выбраться отсюда. Лично у меня осталось около двадцати двух часов на все.

– Как ты выпутаешься? Эти наручники стальные. И замки биометрические.

– Мы что-нибудь придумаем, – уверенно прошептала Таркелья.

В этот момент шум с улицы, больше походивший на шум волн, то усиливающийся, то утихающий в музыкальном сопровождении, перешел во внутрь здания, в котором находились ребята, и в дверной проем протиснулось четыре человека, чьи тела бились в конвульсиях от безудержного хохота, который они старались сдерживать, проникнувшись спокойной атмосферой зала. В их руках виднелись кружки и бутылки, до конца не осушенные, поэтому из них то и дело на пол выплескивалась шипящая жидкость. Компания неуклюже, однако, аккуратно перешагивала через мирно спящих товарищей, все еще продолжая давиться от смеха. Но один из них, стараясь удержать равновесие на ходу, повернулся в сторону стены, у которой находились пленники, с опаской смотревшие на гостей. Тот, кто заметил привязанных к прутьям людей, шикнул и показал пальцем в их сторону.

– Смотрите, кто тут у нас.

Все четверо дружно захихикали и тут же изменили направление своего движения. Неману было трудно заглянуть им в лица и глаза, так как сумрак скрывал их от него, но в свете костра он успел заметить безумие, тлеющее во взглядах этих людей, приближавшихся все ближе. Таркелья от страха поползла назад, уткнувшись спиной в вертикальную трубу, к которой были прикреплены ее руки. Ее лицо исказилось от испуга и презрения к этим людям, одетым в не пойми какую одежду, от которых уже за несколько метров неприятно пахло, которые и на людей были не похожи, скорее на ходячие мусорные кучи.

– Какая милаха, – по-змеиному зашипел тот, что был уже в двух шагах от пленников, указывая на Таркелью. – Но грустная! Может поможем ей обрести радость?

– Это можно устроить, – поддержал его один из товарищей, и все они снова тихо засмеялись.

От этого смеха у Немана по телу пошли мурашки, настолько он был уродлив.

– Не трогайте ее! – крикнул контрабандист, когда один из четверки поставил свою бутылку поодаль, схватив ноги Таркельи, а двое других старались зафиксировать ее тело и голову, причем тот, кто держал тело девушки, без стеснения держался за ее грудь.

– Нет, нет, пожалуйста, – старалась вывернуться Таркелья.