Иннокентий едет в деревню

Лизетт отступила.

– На автобусе поедешь?

– Наверное.

– Я соберу в дорогу.

Я вышел из дома и отправился к пшеничному полю. Завидев меня, Ленька напрягся.

– У тебя отпуск, – сказал я.

Мальчишка недоверчиво сверлил меня глазами.

– Я уезжаю. В Пушкинские Горы.

К Алисе.

2.10.1. Картонный Пушкин

День Рождения Пушкина, как уверяла Лизетт, бывает только раз в году.

Но меня не интересовали экскурсии по Пушкинским Горам, я не собирался вздыхать у реки Сороть, фотографироваться на скамейке Онегина. Мне не хотелось смотреть на трость у камина и гусиное перо на столе и ждать, что в домик няни вот-вот войдет поэт.

Я не пошел на концерт, не видел спектакль. Не бродил по выставкам, не принимал участие в конкурсе «Мой Пушкин» и мастер-классах по рифмоплетству. Я не смотрел, как девушки в русских сарафанах и мужчины в народных платьях водят хороводы и запускают в небо воздушные шарики. Не слушал, как они поют романсы на стихи Пушкина, читают стихи и частушки. Не встречал мальчишек и девчонок с нарисованными аквагримом бакенбардами на висках.

Я бродил по Пушкинским Горам в поисках Алисы.

И понял, что Лизетт была права. Чтобы что-то понять в Пушкине, нужно было остаться с ним наедине.

Казалось, дух поэта витает в заповеднике. В любое время, в любую эпоху. Старинный дух времени. Не выветрился до сих пор.

Я встречал Пушкина на мостике через реку, видел его на опушке. И не всегда это был мираж. Вырезанный из картона, он стоял у дороги с букетом цветов. Пригорюнившись, сидел на берегу босой. Босой, но в котелке.

Это был «Мой Пушкин». Я сел рядом, обнял его и загрустил. Подумал и снял ботинки. Из солидарности. Негоже русскому поэту, драматургу и прозаику, одному сидеть без обуви.

Так мы и сидели до вечера.

Тогда я надел ботинки и встал. В пояс поклонился картонной фигуре. Сказал «спасибо».

2.10.2. Кто такая Алиса

– Я Вас там не нашел. Ни Вас, ни Вашего деда, ни тети, что любит Пушкина.

Поездка в Пушкинские Горы плохо сказалась на настроении Алисы. Она была грустной, молчала. Я затосковал по гадостям и колкостям, которыми девушка одаривала меня раньше. Мне не хватало ее рассерженных интонаций.

– Я смотрела балетное выступление, – сказала Алиса, и голос ее дрогнул. – Маленькие девочки в пачках, гуськом выходят на сцену.

Я затаил дыхание

– Я так больше не могу.

Алиса расплакалась.

И в ту же секунду я вспомнил, что Алиса прихрамывала на правую ногу, когда мы искали в поле черную кошку Дину. Девушка не ела блины, каждый день обливалась холодной водой и всеобщую ненависть к себе считала доказательством успеха.

Алиса была балериной. И однажды она упала. И с тех пор, как упала, она больше не поднималась.

2.10.3. О любви как о проблеме

Я никогда не знал настоящую Алису. Общаясь с ней, я имел дело со сломанным человеком, изо всех сил пытающимся вытерпеть поражение. И до сих пор этого не понимал.

– Влюбленность – как вина выпить. С первым глотком по телу проходит волна тепла, и ты чувствуешь приятные изменения. Но это лишь намек. Здесь можно остановиться, и никаких последствий. Второй глоток ты делаешь, понимая, на что идешь. Ты знаешь, что будет дальше. И соглашаешься на все.

Алиса легла на живот и положила голову мне на грудь.

– Некоторые всю жизнь влюбляются на уровне первого глотка, – сказала Алиса, – а некоторые еле-еле справляются с похмельем.

– Что же бывает в промежутке?

Я усиленно пытался понять Алису, но мне нужно было время. Нагромождением слов она закрывалась от меня, и я не мог ее прочесть.

– Промежуток – ни то ни се. Этакое безвылазное болото. Хотела бы я найти золотую середину, но боюсь, это один из тех вопросов, которые человек не может решить. И все это ради его собственного счастья.

– Почему? – спросил я скорее по инерции, чем из любопытства.

– Потому что любовь ради счастья другого.

Я закрыл глаза и попытался вообразить Алису до падения. Я что-то безвозвратно потерял и не знал, что именно.

– Вы все воспринимаете, как проблему. И любовь для Вас проблема. Может, любое чувство? Страх, голод?

– А разве это не проблема, когда человек боится и все время хочет есть? – рассмеялась Алиса. – Я думаю, большинство людей со мной согласны.

Меня пронзила жалость.

Алиса без цели. Алиса без смысла. Потерянная Алиса.

Она бродила ночью одна по округе, ела все, что кладут на тарелку, и постоянно оказывалась в моей постели. Я думал, ей не было до меня дела, но дела ей не было до себя.

– Любовь – это большая проблема, – сказала девушка.

– Невзаимная любовь. Может, Вы никогда не любили?

– Любила. Но он мне не пара.

Мы с Алисой были похожи. Никого мы не любили больше, чем себя. И никого так же сильно не ненавидели.

– Боюсь, Вам трудно будет ее найти, – усмехнулся я почти беззлобно.