Лихолов

– Стража, стой! Пока не трогайте гостей, пусть расскажут больше.

– Сын мой, – обратился к нему король. – Неужели поверил ты двум алчным бродягам? Они желают лишь выторговать у нас мешок золота и запугать наш народ страшными слухами.

– Отец, – вежливо ответил витязь. – Даже на суде наш обычай велит предоставить обвиняемому слово и дать сказать все, что может. А сейчас даже не суд, но гости пришли к нам в замок. Так меньше ли у них прав, чем у провинившихся разбойников? Пусть говорят!

– Да уж и мне любопытно, – прошипела ведунья, не вставая с места. – В каких это таких краях видели вы дракона?

Король неуклюже уронил дряхлое тело в трон, а за ним обратно на место уселся и принц.

– В Горбатых Горах поселилась та тварь… – ответил Лихолов. А Елисей услышал в голосе спутника спокойствие, и сам будто бы немного справился с испугом. – Выбрала себе логово меж скал и таскает туда добычу. Я притаился там и тайком следил за ней день и ночь. Изучил привычки. Надо убить гадину, пока та еще не разрослась в грозного гиганта.

– Всем известно, мой король, – усмехнулась Майа, – что в Горбатых Горах живет зло. Дурные духи гор царствуют там, и ни один добрый человек по своей воле не поднимется в те горы. А даже если случайно там заблудится, то духи сведут его с ума! Или вообще пожрут! Так как же можем мы верить, что Лихолов, посетивший Горбатые Горы, прежде чем Ясеневый Дворец, не шпион, не обманщик и не сумасшедший?

– Великий король! – прорычал Лихолов, его голос начал терять нотки спокойствия. – Вся Зеленая Твердь знает мое имя, и слава моя дороже злата! Скольким селениям помог я избавиться от мерзости дурной? Скольким королям принес головы убитых чудищ – столько и пиров было дано в мою честь! Подумай, зачем мне вдруг становиться интриганом и лжецом? Коли обману тебя, так скоро никто больше мне не поверит, и ремесло мое на том кончится! Слухи о том драконе уже расползлись по свету, узнал я о нем за пределами твоего государства и пошел по следу. Встретил местного подданного твоего, охотника Елисея Поющая Стрела. А в его краях уже все слышали про дракона, и многие крестьяне видели ту тварь сами. Люди твои в тех краях ждут помощи великого короля! Живут в страхе и надеются на мудрость своего правителя. Если промедлишь ты, потом будет поздно. Дракон разрастется, и никто уже не победит его. Нужно убить его сейчас. Да вот только никто кроме меня того не сможет. Будь же благоразумен! Накажи мне уничтожить тварь. Или хотя бы дай быть провожатым твоего поверенного воина, я научу и расскажу, как драконов можно одолеть – ведь то непростая наука. Прими в услужение или меч мой, или хотя бы опыт.

Король выслушал все это с угрюмым сомнением. Казалось, старик будто спит наяву, и не хочет просыпаться. Сидел молча, облокотившись на сухую старую руку в сторону своей ведуньи, и смотрел на пришельцев мутными уставшими глазами. Его желваки играли и челюсть нервно елозила, но он не говорил ничего, и от этого правитель выглядел просто озлобленным и беспомощным старцем. А ведунья продолжала ему нашептывать:

– Дело неясное, странное, мой король. Человек тот неискренен, даже имя свое в секрете держит. Знаем ли мы наверняка что он – и впрямь тот самый Лихолов? Верить ему опасно. Так же опасно, как и свободно отпускать. Пусть отведут их в темницу, а мы еще подумаем.

По спине Елисея снова пробежали ледяные мурашки, а в душе стал разливаться гнев. Там, в многострадальных селах люди изнывают под гнетом нежити, теряют близких, отчаиваются, горюют. А их король тем временем спит дурным сном под шепот какой-то придворной колдуньи. И мало того, еще и последних отчаянных воинов может посадить в темницу вместо того, чтобы отправить их на подмогу народу! А стража, меж тем, нервно топталась за спинами Лихолова и Елисея, в зале становилось душно, и даже свечи вздрагивали от царившего напряжения.

– По обычаям восточного гостеприимства, – оскалился Лихолов, – гостя, пришедшего с миром, оставляют жить в одной из дворцовых горниц, кормят и поют. А не бросают в темницу!

– Зачем нам оставлять тебя во дворце?! – остервенело рявкнула ведунья. – Чтобы ты сидел здесь, в сердце нашего царства, и распускал лживые слухи о драконе? Запугивал всех и плел интриги? Чтобы настраивал против короля его подданных и тушил последние остатки боевого духа? – тут жрица впервые поднялась с седалища и мягкой походкой направилась в сторону Лихолова, глядя ему прямо в глаза.

Ее красный кафтан едва колыхался от вздрагивающих на ходу грудей. Взгляд у жрицы был пронзительный, холодный, без тени доброты. Елисей почувствовал, как сердце его наливается горячим свинцом ярости. Лихолова же не так легко было вывести из себя, и тем более испугать, он лишь сморщился от раздражения:

– Ты, придворная ведунья, Глядящая в Ветра! Умеешь бродить в небыли и видеть многое: что было, что есть, что будет. Так неужели не видела ты и дракона? Али лжешь своему королю?

Женщина от такого вызова задышала порывисто, но изо всех сил старалась сохранить личину спокойствия и мудрости.

– А в том-то и беда твоя, – злобно выговорила она, подойдя к Лихолову уже почти вплотную, и жаря его своими змеиными глазами. – Что НЕ видела! Там, во внутреннем дворе ясеневого замка. – Майа показала пальцем куда-то в сторону окон. – Там бьет из-под земли священный родник предков. Уже много веков придворные ведуны вместе с королем ворожат на той воде. Я показываю там королю всех сумеречных тварей нашей страдающей земли. И видит наш бедный правитель их там как черные пятна, блуждающие по лесам. Коль завелась бы на севере большая злобная тварь, такое огромное детище зла и нежити, как дракон, в зеркале небыли бы виднелось уже не пятно, а черное грозовое облако. Да только НЕТ ЕГО!!! А значит, слова твои – ложь!

– Но пожар в Рассветнике? – перебил Елисей.

– Пожар мог случиться от чего угодно, холоп! – шикнула на юношу жрица и тут же снова повернулась к Лихолову. – Ты – или сумасшедший, или шпион, или просто алчешь злата! И место твое – в сырых подвалах ясеневого дворца. До тех пор, пока не поймем мы, что ты есть на самом деле.

Лихолов и Майа стояли друг напротив друга, каждый будто хотел испепелить другого взглядом. А Елисей, услышав, что ведунья не нашла в небыли дракона, растерялся. Не знал, что теперь думать. Лжет ли сама ведунья? Мог ли сам дракон причудиться – тут, ясное дело, что нет, не мог, ведь многие уже в западных землях Северного Леса видели ту тварь. А может то и не совсем дракон был, а юная дева, добрая и чистая, от того и не отражалась она в чародейском зеркале драконом. Ибо небыль – то сфера духа, а не тела, там дракониха могла быть не суть зло, а смесь с девичьей душой. Только Елисей набрал в грудь воздуха, чтобы рассказать королю о Злате, как его перебил басистый голос принца.

– Отец, – вдруг снова вмешался витязь. – Дурная слава пойдет о том короле, который бросил в темницу народного героя. Все знают Лихолова Странствующего Охотника. Наверняка, пока шел он через твои земли, люди прослышали, что едет к царю спаситель предложить помощь. Если поступишь с ним грубо, брань пойдет по народу, злая молва усилит смуту. А нам это сейчас попустить никак нельзя. – Принц сделал небольшую паузу и посмотрел на отца. Тот устало кивал. – Коль не веришь нашему гостю, не бросай в темницу, но спровадь его за границу Северного Леса. Чтобы мужи сии не болтали и не дурили по пути, да чтоб нигде не сбежали, не спрятались в наших бездонных чащах – я готов сам со своей верной дружиной проводить его до края наших земель!

Лихолов заметил, как Майа вдруг еле заметно улыбнулась будто и рада была бы спровадить того подальше. А король и сам словно ждал, чтобы кто-то принял за него решение, поэтому сразу, без раздумий, завторил:

– Правильно, мудрый мой сын, правильно, Ратибор, – в этих хриплых словах старик уже не скрывал ни усталости, ни скорби, ни отчаяния, полнивших его душу. Он будто желал просто избавиться от всех да поскорее приблизить свою неминуемую грустную участь.

Ратибор же встал и скомандовал страже:

– Стража! Проводить сих двух мужей в одну из палат. Два дня тайно держать там, не выпускать, речи не вести, но кормить и поить. – А затем принц обратился к Лихолову. – Гости пусть не сочтут сие за дурной прием, но времена нынче у нас печальные, кругом враги, мы вынуждены быть очень осторожны. Вы будете в тепле, безопасности и сытости. Даже коней ваших будут выгуливать, чтоб не затосковали. На третий день, по рассвету, когда дружина моя будет готова, мы двинемся в путь. К западным окраинам Северного Леса. А ныне идите за стражей в палаты.

– Клэтва! Да будет так, – разочарованно вздохнул Лихолов. Столько дней он шел в Ясеневый Дворец, столько лишений и опасностей в пути, и все зря… Надежды на новые подвиги и на хороший заработок так глупо рухнули. Елисей же не знал, что и думать. Он так долго мучался от стонов совести, так не хотел убивать Злату. И вот надежды его оправдались – приказа убить дракона нет. Но только как же противно все оно вышло! За обманщиков сочли! За воров почти что! И оставалось неясным – почему дракон не видится колдунам в их треклятых зеркалах небыли? Почему не оставляет следа: ни дурного, ни хорошего? Что за дурная загадка природы родилась в тех холмах? Могло ли все это быть лишь безумием, видением, тенью правды? И главное: кто теперь поможет несчастным раздольцам справиться с драконьей бедой? Раз Лихолова выдворяют, а больше умельцев таких не сыскать! И загадка здесь, и беда, и безысходность!

На том закончился странный прием у Северного короля. Пришельцев быстро выпроводили из тронной залы, провели по почти неосвещенным коридорам с маленькими узкими окнами до третьего этажа, затем еще какое-то время то вперед, то куда-то сворачивая, все больше углубляясь в лабиринты замка. В конце концов остановились в темном глухом тупике. Кто-то из стражников открыл тяжеловесную деревянную дверь и жестом пригласил пленников зайти. А потом затворил за ними. Горница представляла собой небольшое, но вполне сносное пространство. Единственное окно было настолько крохотным, что ни один взрослый муж не смог бы протиснуть туда плечи: только голову, и то с трудом. Вся мебель состояла из деревянной лавки да пары мешков с соломой вместо кроватей. Скудные лучи света неуверенно касались каменного пола и стен, а воздух был затхлый.

– Не сильно-то оно все отличается от темницы, – протянул Елисей, оглядывая скупой интерьер комнаты.

– Не скажи, – ответил со вздохом Лихолов, усаживаясь на лавку. – Темницы располагаются обычно в подвалах, там сыро, нет окон, а еще повсюду крысы. Брошенные туда люди не слышат ничего, кроме стонов других узников, и едят помои. Здесь не так уж плохо, похоже на комнату для гостевой прислуги.

Елисей приземлился на мешок соломы, уронил голову в ладони и медленно процедил:

– Как же так, Лихолов? Что же за смута такая творится? Неужто летать теперь дракону по моей земле, жечь деревни, грабить крестьян? И никто не заступится за Северный Лес?

Повисла скорбная пауза. Некоторое время Лихолов задумчиво помолчал и потеребил свой амулет. Да потом ответил:

– Печальнее всего другое… Ваш король не имеет ни капли боевого духа. Он устал, стар и сломлен. Он уверен, что все уже почти кончено. Нет ничего хуже, чем правитель, который в трудный час поник и не верит в свой народ…

– Туга!.. – простонал Елисей, сокрушенно закапывая пальцы в свои соломенные волосы.

Путники мысленно перебирали каждый свои разочарования. Один о потерянном времени и силах, другой – о скорби своей земли. Оттого разговаривать они больше не могли, и просто уставились в окно…

Глава 5. Морок на пути

«Когда народы человеческие расселились по Зеленой Тверди, каждый занял свою землю и принялся возделывать ее да скот разводить. На востоке люди пользовались дарами природы мудро, бережно. И чернозем восстанавливался от года к году, дарил людям сытую счастливую жизнь, и овцы плодились. А иные народы, на западе, жадно брали от земли все, оскудняя, вытаптывая и опустошая все вокруг. И те люди вскоре стали страдать от голода, суровых условий жизни. Да еще и природа возвращала злом за зло: то засуха терзала те земли, то еще какая напасть. Так и получилось, что народы Зеленой Тверди однажды обнаружили себя в условиях неравных – одни жили на плодородной земле, другие на бедной. Росло недовольство, копилась зависть в сердцах, начались войны. И мог бы еще мир удержать равновесие, если бы не пришло к людям ЗНАНИЕ. Открыла Матушка Судьба своим чадам из любви и заботы мудрость о том, как черпать из природ силу, да управлять ею. Появились на Зеленой Тверди ведуны – те, кто служил через знание добру. Но выкрали знание иные люди – с сердцами алчными, нечистыми. И стали пользоваться для личного блага, в ущерб другим живым существам. Так на Западе, среди самого озлобленного и воинственного народа, появились колдуны. С черными мантиями, черными обрядами и не менее черными сердцами.»

Из летописи Светобора – ученика Велимудра

Вечером кто-то из стражников отворил дверь, поставил на пол поднос с едой и питьем, а затем быстро удалился. Покормили пленников действительно вполне гостеприимно. Была на подносе и печеная речная рыба, и квашеные овощи, и сыры. Также принесли кувшины с водой и с елем. Лихолов оказался прав: положение у странников гораздо лучше, нежели у узников. Сбегать не было ни малейшего смысла, от того оба мужчины тоскливо ждали наступления обещанного срока освобождения. Однако, время в такой скуке текло предательски медленно, а занять себя было попросту нечем. Дурея от безделья, Елисей спросил, не стоит ли устроить очередную тренировку, чтобы хоть чем-то себя занять. Эта идея весьма обрадовала Лихолова, только ни мечей, ни даже палок, разумеется, в горнице не валялось. Так что тренировали просто рукопашный бой, уклонения, стойки, выпады.

– Представь, – наставлял учитель, – что все может быть оружием. Пока у тебя есть на руках хоть один палец, пока у тебя есть хоть одно колено – ты вооружен.

Юноша не сразу понял и переспросил:

– Один палец?..

На что Лихолов ухмыльнулся и махнул рукой, мол, «дай покажу». Стоило только двум мужчинам принять боевую стойку, как Странник начал атаку. Елисей неуклюже уворачивался, да все без толку. Через пару мгновений он уже лежал на полу с адской болью в спине. А учитель давил на кадык одним пальцем так, что было ясно – одно движение отделяло юношу от моментальной смерти.

– Ловко ты… – просипел поверженный ученик.

– Я научу тебя и не такому! – усмехнулся Лихолов. – Говорю же, пока у тебя есть хоть один палец – ты вооружен. Никогда не забывай об этом.

Так, развлекаясь тренировками и набивая шишки Елисею, удалось скоротать вечер. Из окошка больше не просачивалась солнечная желтизна, а лишь скупые отблески луны и мелькания сторожевых огней где-то на улице. Стало темно. И когда пленники уже улеглись, наконец, на свои мешки, да изготовились спать, вдруг скрипнул замок. И, к общему изумлению, в комнату вошел принц Ратибор. Дверь за ним тут же запахнулась.

Тени от свечи, что были в руках принца, танцевали по стенам. В таком ненадежном освещении этот величавый витязь словно занимал своими широкими плечами все пространство, так что от его присутствия сразу стало тесно. Разглядев неожиданного визитера, Лихолов поднялся, а за ним и Елисей. Какое-то мгновение все трое стояли и молча вглядывались друг в друга: Ратибор как-то нерешительно и загадочно, Лихолов – сурово, Елисей – по-юношески изумленно. Молодой охотник поклонился своему принцу, тот поднял руку в ответ, Лихолов ограничился легким кивком головы. На пальце Ратибора блеснул рубин. Это был наследный перстень Изяславовичей. С гравировкой в форме оленя по металлу и драгоценным красным камне в центре. Принца Арислава когда-то в детстве учили распознавать такие вещички и помнить гербы великих родов. Мало ли как оно могло в жизни пригодиться. Первым прервал тишину Ратибор:

– Гости мои, – начал он тихим, доброжелательным, но властным голосом. – Я пришел сюда под покровом ночи для очень важного разговора. Потолкуем…

Он поставил лампу со свечой на пол, присел на лавку и жестом пригласил Лихолова с Елисеем сесть рядом.

– Беседа наша будет тайной, – продолжил принц повелительно, но тихо. – Видите ли, я тоже знаю, что дракон завелся в нашем государстве, и тоже видел его…