Лицо на замену

– Как думаешь, нас отправят поправлять здоровье к берегу моря, или на острова?

– Надеюсь на острова. Там меньше вероятность встретить аристократов, а значит… – Я хотела сказать, что мы сможем исследовать остров, но подруга предложила вариант получше.

– А значит, мы будем купаться целыми днями, наплевав на все условности. – Радостно заключила Элика.

– Да. Купаться. – Довольно закатила я глаза, представляя поездку.

Но как мы обе ошибались. Крестный сообщил о странной болезни дяде, и тот, вместо того, чтобы дать нам свежий и здоровый воздух, отправил нас в каменный пыльный мешок…

***

– Это какая-то шутка? – Спросила я у извозчика. Тот только быстрее, молча, стал выгружать с пажом наш немногочисленный скарб. – Я тебя спрашиваю! – Редко я срывалась на крик, но высокой серое здание, с огромным забором и пожухлыми кустиками травы у дороги мало походило на курортный городок.

Оглядевшись, Лика быстро заскочила обратно внутрь кареты, и зашуршала там сумками. Решив, что тоже нужно залезть обратно, так как извозчик, видимо, ошибся, или лошади устали, я попыталась шагнуть к карете, но наперерез мне стал паж.

– Простите, леди, но вы останетесь здесь, до выздоровления.

Я осмотрела пустынный пейзаж, с виднеющимися где-то на горизонте озерами, и разозлилась.

– Где здесь? Посреди поля? Вы куда, болваны, нас привезли!

Паж невозмутимо ответил, вытаскивая из кареты сопротивляющуюся Лику, вцепившуюся в разом располневший саквояж.

– Здесь – это в монастыре Святой Зульфии. Врач и монахини оповещены, вас встретят и примут, как полагается. Ваш крестный договорился о лечении и содержании. – Двери кареты резко закрылись, и она стала набирать скорость, отъезжая. Паж бодро догнал её и запрыгнул на подножку, помахав нам на прощание рукой. Мы с Ликой переглянулись, стоя посреди пыльной дороги в окружении пятка сумок, которые, кажется, собирали вовсе не мы и не наши горничные.

– И что будем делать? – В панике обернулась к Лике. К такому повороту событий, да и к таким приключениям, я явно не была готова. Та пожала плечами, с недоверием глядя на покрытые коричневым мхом серые стены и узкие бойницы, и, перехватив сумки поудобней, сделала шаг вперед.

– В данный момент особого выбора у нас нет, и пока отбор не начался, придётся сидеть здесь. – Постановила она. Как бы ни было грустно признавать, но сбежать сейчас для меня было не вариантом. Начиная от последующей обиды дяди и крестного, и заканчивая моими портретами на досках «Их разыскивает стража», а зная крестного, искал бы он меня именно как самую опасную преступницу, разве что с запретом на смертоубийство.

– Значит, тянем время и продолжаем рисовать мне пятна. – Вздохнула, поднимая оставшийся багаж. Чем в монастыре могут помочь с десяток купальных костюмов от известнейших дизайнеров, и множество косметики и туфель, сказать было сложно.

Скрипящие ворота стали медленно раскрываться, открывая вид на ещё более печальное зрелище, чем снаружи. Неопрятный дворик, множество полудохлых ощипанных кур, чахлый огородик с пожухлой редькой. И самое главное – осунувшиеся лица молодых девушек, в глазах которых давно потух огонь.

– Кажется, они всё поняли. – С натяжкой улыбнулась Элика, скрывая дрожь.

– Я это уже поняла.

Глава 4.

Для начала я стала появляться под солнцем и часто бывать на источниках, пытаясь вернуть хоть немного красок осветлённому телу. Чтобы не было так подозрительно, Элика продолжала ходить на кухню и чистить со всеми орехи, жалуясь мне в свободные минуты, что у нее скоро, как и у меня начнётся аллергия на них, на что мне приходилось закатывать глаза.

– Сколько раз я буду повторять, что это был не просто орех, а средиземноморский юпь – один из самых ядовитых орехов в мире. Их могут готовить только лучшие повара, кто же знал, что наш повар соврал насчёт своей квалификации. Хватит об этом всем рассказывать, чтобы забирать себе мою порцию козинаков. Я понимаю, что ты их тоже любишь, но имей совесть.

Элика фыркала, но продолжала рассказывать, что у леди жуткая аллергия, которая может даже отправить её на тот свет. Не удивительно, что несколько монахинь, которых мы опозорили в первые же дни, проведённые в монастыре, приносили мне в келью кашу с сухофруктами и орехами, а после каялись, что забыли о моей болезни.

Цвет к лицу возвращался слишком медленно, оставаясь болезненно-бледным, но с таким питанием это и не было чем-то удивительным. А вот точки на теле стали постепенно выцветать, на печаль лекарю, в самом деле, начавшему описывать мою болезнь в мемуарах. Пока он не собирался отправлять отчёт крестному, ожидая полного выздоровления.

Скоро мы сможем покинуть это место, а от того на душе становилось легче. На отбор меня теперь не затащат и от желания поскорее выдать меня замуж дядя отступится ненадолго, пока не найдёт нового великого мага, а то и у него самого родится вопреки прогнозам сильный одарённый и меня оставят в покое. А значит, я смогу, наконец, съездить на острова Удачи, где, по рассказам, находится последний оставшийся невредимым храм Потерянных Богов.

Но, как и всегда, радость была моя недолгой, а именно, пока Элика не вернулась с кухни в обнимку с газетой, невесть как попавшей в обитель, и дергающимся глазом.

– Знаааешь. – Проникновенным шёпотом начала она, присаживаясь рядом, вцепившись в бумажные листы, похлеще клеща. – А может ну его. Досидим здесь до конца отбора. Тихо, спокойно, – Лика покосилась на стоящую, на подносе тарелку с кашей, – и кормят… – девушка замялась, но продолжила, – вкусно. Что мы там, на большой земле не видели.

Сделать вывод, почему у подруги состояние близкое к панике, было не сложно. Что-то в злополучной газете настолько вывело её из равновесия, что девушка, на дух не выносившая это место, с радостью была готова здесь остаться.

– Газету! – Протянула я вперёд руку. Девушка отшатнулась, сильнее вжимая шелестящую бумагу в себя. Она повертела головой из стороны в сторону и тихо прошептала:

– Лиона, может не надо. – Надежда в голосе практически убивала. Что так могло подкосить мою подругу, выдерживающую… выдерживающую целую меня.

Спустя несколько секунд, я, всё-таки, вырвала газету из рук сжавшейся Лики, которая не ожидала от меня такого резкого скачка, повалившего её на кровать.

– Так, так, так. Ясно… Стоп. СТОП! ЧТО!? – От крика кажется, задрожали тоненькие стёклышки в бойнице, заменяющей нам окно.

В лёгких словно закончился воздух, в продуваемой всеми ветрами комнате, резко стало жарко, а грудную клетку сдавило тисками. Стараясь отдышаться, использовала проклятую газету вместо веера, но помогало это слабо. От нюхательной соли я бы сейчас точно не отказалась бы, или от крепкого алкоголя.

– Каким образом… я… являюсь фавориткой отбора, если меня там вообще нет! – Слова то и дело срывались на писк, так как я старалась больше не кричать. Возможно, и так криком уже привлекла к нам ненужное внимание.

– Ты, оказывается, приехала и в первый же день покорила императора своим смелым поведением и умением отвечать так, чтобы не ответить ничего. Если разобраться, то на тебя похоже. Хотя, если бы там действительно была ты, то в статье было бы написано, что была попытка убийства императора, свержение власти, а также, что требуются строители для ремонта замка… – Лика попыталась меня развеселить, но выходило плохо. Кроме статьи была ещё маленькая фотография, на которой с трудом, но я всё-таки разобрала собственное изображение в платье, которого у меня в гардеробе никогда не было. И именно это фото подтверждало, что в статье нет ошибки, касаемо моего участия.

– Как такое возможно? Кому вообще пришло в голову… – Я остановилась посреди фразы и переглянулась с подругой. Дядя. Это дяде нужно, чтобы я всё-таки оказалась на отборе. А там, когда девушка с моим лицом победила бы, меня быстро поменяли бы с ней местами. – Лика, план меняется. Времени на то, чтобы делать вид, будто бы я выздоравливаю – банально нет. Нужно срочно ехать в Империю и выводить самозванку на чистую воду.

– Но… – Подруга осмотрела серые каменные стены вокруг нас, и спросила. – Как мы будем выбираться? Здесь куча монахинь и больных, кто-нибудь да заметит нашу пропажу, включая лекаря.

План по побегу вырисовывался непростой. Начиная от неприступных стен, и заканчивая неусыпным взором молчаливых монахинь, глядящих на нас с подругой с подозрением. В голову ничего не приходило, кроме как то, что нас двоих должен кто-то заменить. Но если остальные мало приглядывались к моему лицу и повадкам, то лекарь был критической точкой плана. Нужна была идентичная копия, а значит, нужна была высшая магия, которую можно поддерживать издалека. Делать артефакт было долго и банально не из чего. Амулеты и талисманы были недолговечны и малоэффективны перед временем и магическими проверками. Но нам и нужно было всего лишь выиграть немного времени, пока мы доберемся до Империи.

С одной стороны можно оставить всё как есть, а самой сбежать куда-то на острова, наслаждаясь свободой, но бросать близких, не смотря на ситуацию, было бы подло с моей стороны. А поэтому, нужно всего-то сорвать отбор… императорский отбор. Пока в моём списке шалостей такой ещё не было.

– Мне нужно три ветки игольника, можно без цветов, небольшая омела, расческа и нитка из конского волоса.

Изумленные глаза и приоткрытый рот Лики заставил меня рассмеяться.

– Лиона, ты будешь делать амулет? – Шокировано спросила она. В такое тонкое искусство я старалась не лезть, ибо большая часть моих экспериментов имела катастрофические последствия, типа того же фейерверка. Но сейчас мы были в безвыходной ситуации, а потому придётся идти на крайние меры. Так далеко от стен монастыря иллюзии и подчинение, если оно понадобится, я использовать не смогу, а значит нужно что-то напитать магией. Плохо, что Лика не маг, а значит большая вероятность, что в итоге могут узнать о моей силе, но будем надеяться на удачный исход и то, что всё сработает как нужно прежде, чем амулет обнаружат.

– Буду. И нам понадобятся подопы… – Подруга нахмурилась, а потому пришлось быстро исправляться. – Подопечные. Чтобы мы могли на них повесить амулет.

– Ты думаешь, они согласятся? Да даже если согласятся, они могут рассказать о силе. – Недоверчиво отнеслась к идее Лика.

– Знаешь, я, конечно, негативно отношусь к тем, кто неволит других, но в данном случае, мне придётся поступить также. Я зачарую девушек, чтобы они три дня вели себя как мы, а после сожгли амулеты, легли спать, и забыли об этом, считая, что все дни провели в молитвах.

Молчание. Долгое напряженное молчание, но Лика все-таки сдается, не видя иного выхода.

– Хорошо. Кого ты определила на роли подопытных? – Вопрос заставил ещё раз подумать, но больше никаких вариантов ко мне в голову не приходило

– Виктори – помощница главной монахини вчера говорила, что собирается уйти поститься в свою келью на неделю. Да и Юхана с кухни тоже хотела побыть в уединении. Вот и побудут.

– Это жестоко. – Засмеялась подруга. – Все ведь знают, что помощница главной ходит в посёлок к любовнику. Представь её реакцию через три дня, если она будет считать, что, в самом деле, провела это время, постясь и в молитвах. А Юхана и вовсе хотела сходить к знахарке за средством, чтобы не забеременеть. Ты специально выбрала именно их?

– Они лучше всего подходят, и видели нас чаще остальных. Ты постоянно на кухне с Юханой пересекалась, а Виктори часто пыталась вызвать меня на беседы о богах, и выведать заодно, почему зачастил советник короля. Главное, нужно достать для амулета исходники. Справишься?