Сбежавшая жена

– Заур куда-то уехал. И я понятия не имею, где его искать, – обреченно призналась я. Мама прислонилась к двери:

– Он не может простить Руслана из-за Томы. Думает, что Руслан, женившись на ней, меня предал, – мама усмехнулась:

– Я тоже так сначала подумала, пока не узнала всю историю, – напомнила я. Мама с пониманием кивнула:

– Что ты, что Заур имеете полное право злиться и на меня за проявленную слабость, и за отца за такой поступок, но, стоит отметить, все могло быть хуже:

– Мам, я понимаю, почему папа это сделал. Я больше не сержусь на него. На тебя или на Тому тем более. Но… – мама посмотрела на меня с недоумением. Я попыталась правильно подобрать слова:

– Когда Тома сюда приехала, мам, каково было тебе? – поспешно добавила: – Мне просто интересно, – взяв меня за руку, мама притянула меня к себе. Я даже удивилась, ведь мама – далеко не такой человек, который обнимается просто так:

– Камо, я меньше всего думала о Томе, когда мы с Русланом сломя голову летели сюда. Да и сейчас меня больше волнует твой брат, чем она, – мама усмехнулась, посмотрев мне в глаза с каким-то особым трепетом и теплотой:

– Понимаешь ли, когда живешь с человеком долгие годы, и у вас появляются дети, фокус внимания почти целиком смещается на них. И ты готова отдать что угодно, лишь бы с ними все было хорошо. А отношения с мужем…они… – мама, запнувшись на несколько секунд, закончила: – Они становятся другими. Конечно, первое время я очень страдала. Но Асламбек, ты и Заур дали мне понять, что Руслан больше не занимает в моей жизни такое важное место, как это было раньше. Отныне мы с ним, по сути, партнеры, для которых главная цель – это счастье своих детей. А с кем он там делит постель, свои переживания и заботы, меня уже мало волнует. Главное, что он хороший отец и достойный человек, который на что угодно пойдет ради своих близких. За это я его уважаю, – после этих слов я не могла не спросить:

– А ты любишь его? – мама посмотрела на меня как-то странно. Со смесью детского озорства, ласки и нежности:

– Смотря что ты понимаешь под этим словом, Камо. Лично для меня любить – это принимать человека таким, какой он есть, со всеми несовершенствами, которые он в себе несет. В таком случае, да, Камо, конечно, я Руслана люблю. Не так, как любила его, когда мы только поженились. Я люблю его по-другому. И все же, – мама глубоко вздохнула, давая мне возможность закончить недосказанное самой:

– Это любовь:

– Я не хочу, чтобы из-за случившегося с Саидом или из-за Томы ты ставила на себе крест, Камо. Ты молодая, сильная, уверенная и невероятно смелая девушка. Я очень горжусь тем, что ты смогла уйти от человека, который тебя обидел. Мне тяжело видеть тебя разбитой, мне больно от осознания того, что я не могу ничего исправить или хоть как-то смягчить то, через что ты проходишь сейчас, моя девочка. Я просто хочу, чтобы ты знала: я беспрекословно буду на твоей стороне, защищать тебя до последнего, – мои глаза наполняются слезами. И весь груз, который я на себе несла почти месяц, рушится под ногами, когда я прижимаюсь к маме, прячу лицо на ее плече. Из-за моих слез мокнет ее зеленое льняное платье. Мама поглаживает меня по спине, пока я захлебываюсь в собственных рыданиях, не в силах высказать хотя бы слова благодарности. За какие такие благие дела Всевышний наградил меня такой мамой?! Откуда в ней самой столько сил, учитывая все то, что пришлось пережить ей самой?

Раздается хлопок входной двери. Мама вскакивает:

– Заур! – мы с ней быстрым шагом направляемся в гостиную. Я с разочарованием смотрю на заходящего отца:

– Я не вовремя? – папа смотрит на наши расстроенные с мамой лица:

– Камо, в чем дело? Кто-то приходил? – мои заплаканные глаза его встревожили. Я поспешно мотаю головой, всхлипываю:

– Нет-нет, все в порядке. Ты по дороге Заура не встретил? По-моему, вам надо поговорить, – папа с недоумением переводит взгляд на маму. В этот же момент заходит Тома:

– Я, наверное, не вовремя… На кухне пахлава остывает, и я только что заварила свежий чай. Может, попьем? Заодно подумаем, как и где искать Заура, – предлагает она:

– Поисками Заура я займусь сейчас сам, а вы посидите пока дома, – мама хотела было возразить, но я вовремя ущипнула ее за локоть, незаметно помотав при этом головой, мол, нет, не надо, папа с Зауром должны обсудить этот вопрос сами. Кивнув, папа удаляется, мы переходим на кухню.

Есть, честно говоря, не хотелось от слова совсем. У меня голова разболелась из-за сегодняшних событий. Стоило мне это озвучить, как Тома любезно положила передо мной таблетку от головной боли со стаканом воды. Я ей благодарно улыбнулась.

Чаепитие проходило в полной тишине. У меня не было никакого желания о чем-либо говорить, мама с Томой ушли в свои мысли. Судя по встревоженным лицам обеих, они думали о Зауре. Моих же мыслей младший брат касался лишь частично. Конечно, я за него переживала и всем сердцем верила, что с ним все хорошо. Он совершил глупость, психанув выбежал из дома, но Заур точно не станет совершать что-то предосудительное. Он еще не настолько сошел с ума. И папа его быстро найдет. Они поговорят, и все будет хорошо. Будет ли?

Я даже не задумывалась о том, как Заур воспримет известие о Томе. Когда я сама только об этом узнала, была слишком разъярена, чтобы задумываться о реакции младшего брата. А потом… потом свадьба со всеми вытекающими после нее проблемами. Сердце, как будто увеличившись в размере, каждым своим стуком напоминало о том, что мне пришлось пережить и приходится переживать каждую ночь. Воспоминания даже не собирались меня покидать, сосредоточиться на реальности было практически невозможно. И более-менее сделать это, как ни странно, удалось Зауру и его побегу.

Заставив себя выпить чашку крепкого чая с кусочком пахлавы, я принялась помогать Томе с уборкой. Мама удалилась в гостиную, чтобы поговорить с Аминой и увидеть детей по видеозвонку. Чтобы хоть как-то меня расшевелить, Тома предложила заняться стиркой и глажкой. Мне предстояло погладить постели, полотенца, шторы, свои пижамы и одежду родителей. Увлекательнейшее, конечно, занятие. Но все же это лучше, чем сидеть без дела и медленно сходить с ума из-за гнетущего ожидания.

Папа с Зауром вернулись домой лишь к 10 часам ночи. Я услышала их голоса, когда они стояли у порога в компании нескольких мужчин. Когда они хором рассмеялись, я даже облегчение почувствовала. Значит, все не так плохо, как могло быть. Впрочем, с папиным титаническим спокойствием, его сдержанностью и отходчивостью, врожденным позитивом Заура ничего удивительного в том, что им удалось найти компромисс и поговорить нормально. Когда они зашли в гостиную, я присоединилась. Мама расположилась на диване за просмотром какой-то мелодрамы, Тома что-то просматривала в телефоне. Первая вскочила, как только они переступили порог комнаты, ее примеру последовала и моя мачеха. Заур сделал шаг вперед к Томе:

– Мне следует извиниться за сказанное ранее. Кхм… – он смущенно опустил голову. Папа смотрел на него, сурово скрестив руки. А на лице мамы отразилось недоумение:

– Заур, в этом нет никакой необходимости:

– Нет, – возразил Заур. Теперь его взгляд был устремлен прямо на Тому:

– Я был зол на отца за то, что он на вас женился. Для меня это было равнозначно предательству нашей семьи. Но… – младший брат замолчал, пытаясь подобрать правильные слова: – Всякое бывает в жизни. И ради спокойствия родителей порой приходится с чем-то мириться и идти на уступки, – изрек он. Мне показалось, что папин взгляд стал суровее. Это определенно не то, что он хотел услышать. Тома мягко улыбнулась, а Заур продолжил:

– Не думаю, что мы когда-либо сможем сблизиться, вы мне не нравитесь:

– Заур! – с возмущением вставила мама. Я попыталась сдержать смешок, почесав кончик носа. Хотела таким образом спрятать улыбку. Тома звонко рассмеялась:

– Честность – это определенно лучшая твоя черта, – Заур, презрительно прищурившись, откликнулся:

– А льстить вы явно не умеете, – папа недовольно запыхтел, мачеха с усмешкой на губах отозвалась:

– Мне еще предстоит многому научиться. Лести в том числе. Не хочешь мне с этим помочь? – Заур отметил:

– Вы же сами сказали, что честность – моя лучшая черта. Так что тут вы не по адресу:

– Что ж, Заур, позволь мне признаться. Хоть я тебе и не симпатизирую, но сердце мне подсказывает, что со временем мы найдем общий язык, – в голосе мачехи звучала уверенность. Заур усмехнулся:

– И не мечтайте, – буркнул он тихо, чтобы родители не услышали:

– Заур, давай пройдем на кухню, ты ведь еще ничего не ел, – проговорила мама, обращаясь к младшему сыну. Судя по тону, она была явно недовольна этим разговором:

– Я не голоден. Адам угостил меня шаурмой. Я пойду к себе, вещи разберу, – с этими словами он направился к выходу из зала. Я поспешила за ним. Уверена, родителям и мачехе есть что обсудить. А я горела желанием поговорить с младшим братом без посторонних.

Только он открыл чемодан, как я зашла в его комнату, громко хлопнув дверью. Заур спокойно обернулся:

– Ну давай, начинай, а я пока сложу свою одежду в шкаф, – скрестив руки на груди, я остановилась у закрытой двери:

– Ты приехал ради этого? Чтобы испортить всем настроение и психовать из-за Томы? – Заур непринужденно пожал плечами, доставая из чемодана аккуратно сложенные футболки:

– Да нет, с первым и ты хорошо справляешься:

– Заур, это не ответ на вопрос. Зачем ты сюда приехал? – повторила я:

– Потому что я волновался за тебя, Камо! – неожиданно признался он:

– Ты устроила поджог и сбежала в Стамбул. Дома Асламбек буквально сходит с ума. Не будь Амина в таком положении, не будь детей, он бы незамедлительно приехал сюда вместо родителей и не оставил бы живого места на тебе, – я замерла:

– Хорошо, позицию Асламбека я поняла. Как бы то ни было, ему меня не понять. А ты-то что? – Заур устало вздохнул. Сложив футболки, он приступил к джинсам:

– Я хотел воочию убедиться, что ты в порядке, – на душе потеплело от таких слов:

– И спросить, что произошло на самом деле, – закончил он. Я сжала челюсть. Боль в сердце напомнила о себе:

– Саид запретил мне работать, – отрезала я. Мой ответ его явно не устроил:

– И? – потребовал продолжение Заур: