Сбежавшая жена

– Я потеряла ребенка и в тот же день узнала о том, что у Саида есть внебрачный сын. А его мать работает вместе с ним до сих пор, – младший брат усмехнулся:

– Поэтому ты от него сбежала? Камо, это бред. Ты бы послушала себя со стороны:

– Заур, это не все. Но больше я ничего не могу рассказать, – обреченно выдавила я. Заур посмотрел на меня внимательно:

– Не можешь или не хочешь? – я состроила недовольную гримасу:

– Ты решил устроить мне допрос с пристрастием? – он, хмыкнув, снова непринужденно пожал плечами:

– Я лишь задал тебе элементарный вопрос. Адам прав. От вас, женщин, сплошные неприятности, – с этими словами Заур с зубной щеткой в левой руке направился в ванную. Я сердито посмотрела ему вслед.

Какой еще, черт возьми, Адам?!

Глава IV

– Детка, вернись!

Я в лабиринте. Туманом, высокими колючими кустами, серостью вокруг он напоминает мне лабиринт из «Гарри Поттера и кубка огня». Я ощущаю, как мурашки бегут по телу, зубы стучат, на мне почему-то промокшее насквозь грязное платье, подол которого в крови.

До боли знакомый вопль заставляет сердце стучаться быстрее. Слышу звуки надвигающейся бури. Земля под босыми ногами начинает дрожать. Я хочу ухватиться за кусты, но они, зараза, колют, образовывая кровоточащие царапины на ладонях. Мужской вопль повторяется, и я бегу вперед. Ума не приложу, куда и зачем, но у меня складывается чувство, будто сама смерть дышит мне в затылок. Или это носитель ужасного вопля…

Резко заворачиваю то в одну сторону, то в другую, но у лабиринта будто нет конца и края. Я уже забыла о холоде, о царапающих руки кустах, о боли в ногах. Стоило мне на секунду остановиться, чтобы перевести дыхание, как я ощутила сзади резкий холодок, прикосновение холодной руки; вопль перешел в шепот:

– Детка, вернись ко мне.

Я с визгом просыпаюсь в своей постели в холодном поту. В горле першит, руки и ноги дрожат, голова пошла кругом. С глубоким вздохом прикрываю лицо мокрыми от пота ладонями. А за окном тем временем наступает рассвет, раскрашивая небо светло-оранжевым цветом просыпающегося солнца. Оно становится для меня напоминанием о наступившем лете.

После побега сезоны, месяцы для меня смешались. Я перестала радоваться теплой погоде, солнцу, раздражаться из-за жары или унывать из-за дождя. Все мои мысли были направлены на то, что творилось со мной изнутри. Устроенный пожар, сломанный телефон, снятые с банковской карты деньги, несколько предметов одежды, подобранные в спешке, натертые до мозолей ноги и щемящая боль в сердце. Сейчас мне кажется, что моя жизнь была бы значительно проще, если бы вместо сердца образовалась гигантская дыра, если бы я перестала что-либо чувствовать. Но нет. Я не могу. НЕ получается. Сердце постоянно напоминает мне о том, что я сделала, что сделал Саид, что случилось со мной после того проклятого 15 марта. И эта боль выходит наружу, стоит мне закрыть глаза и дать волю образам, которые засели глубоко в подсознании.

С паршивым настроением я принимаю контрастный душ, надеваю голубой халат и расчесываю у висящего на стене овального зеркала спутанные пряди. Мои волосы начали сильно выпадать после приезда, хотя славиться своей густой шевелюрой я перестала еще в старших классах. Но если раньше мои волосы имели хоть какой-то вид, то сейчас они с концами превратились в тонкую солому. Темные мешки залегли под покрасневшими глазами так, будто я ночью совсем не спала, лицо оставалось бледным, губы стали какими-то бесцветными. Голова продолжает кружиться, а в голове засела лишь одна мысль. Мне нужен свежий крепкий кофе. Срочно.

В дверь спальни легонько постучали:

– Войдите, – не отрывая от зеркала взгляд, бормочу я. На пороге стоит мама:

– Доброе утро. Завтракать идешь? – киваю, собирая волосы в хвост. Мама хмурится:

– Это все, что осталось на твоей голове? – пожимаю плечами:

– Как видишь:

– Сегодня же запишу тебя на стрижку. Недалеко отсюда есть один салон. Ты выспалась? – мама обеспокоенно приглядывается к моему лицу:

– Не лучше, чем обычно, – она недовольно скрещивает руки на груди:

– Камо, мы говорили об этом неоднократно. Если нужно поговорить с психологом, только скажи, мы… – я сердито прерываю ее со словами:

– Я не хочу говорить с психологом:

– Но ты не можешь держать все в себе так долго, – возражает мама:

– Пока что я прекрасно с этим справляюсь, – огрызаюсь я. Она хмыкает, озабоченно меня разглядывая с ног до головы:

– Ага, вижу я, как ты справляешься:

– Мам, я говорила. И говорила не раз. Это не моя тайна. И я не собираюсь с кем-либо ее обсуждать:

– Но эта «тайна» губит тебя, Камо, день за днем:

– Мне нужно время, хорошо? – устало отзываюсь я. Спорить с мамой бессмысленно. Она волнуется за мое состояние:

– Пойдем есть, – кивнув, я следую за ней на кухню.

Папа с Томой уже расположились за столом на веранде. Мы с мамой с чашками, чайником, тарелкой с гренками, масленкой и с банкой меда на подносах присоединились к ним:

– Доброе утро, Камо. Как настроение? – с теплой улыбкой на лице интересуется мачеха:

– Неплохо. Вижу, вы решили перенести завтрак на веранду, – замечаю я:

– Да, пока погода позволяет, – вставляет папа, разливая свежий кофе. Один его запах меня бодрит:

– А Заур где? – отсутствие младшего брата я сразу заметила:

– А он с Адамом пошел на пробежку по берегу Босфора, – отвечает Тома, кладя разрезанную пополам сосиску на гренок. В это время я сыпала сахар в свой кофе. После ее ответа ложка громко упала на пол. Подняв ее, я сердито пробурчала:

– Кто, черт возьми, этот Адам? – мама непринужденно отвечает, указывая большим пальцем на соседний дом:

– Сосед наш. Живет в том доме. По-моему, ты его даже видела, – я на минуту перестаю жевать гренок и бросаю пристальный взгляд на дом. Тот самый большой мужчина с бородой, необычным цветом глаз и ужасно грубым голосом и есть тот самый Адам, с которым пошел бегать мой брат?! Мама с недоумением интересуется:

– Камо, все в порядке? Чему ты так удивилась? – я резко мотаю головой, опускаю взгляд в свою чашку с кофе:

– Ничему, просто… не ожидала, что Заур так быстро найдет себе здесь компанию:

– Хорошие друзья ему необходимы, особенно сейчас. После случившегося с Ибрагимом он отдалился от всех сверстников, – задумчиво подал голос папа. Я усмехнулась:

– Этого Адама назвать сверстником Заура весьма затруднительно:

– Согласен, но они неплохо поладили. Надеюсь, так будет и дальше. Адам кажется хорошим человеком, – я сжимаю гренок с такой силой, что из него начинает течь масло:

– Заур здесь не задержится, не так ли? – с надеждой на положительный ответ спрашиваю я у папы. Он, мгновенно опомнившись, произносит:

– Кстати об этом, Камо. Мы с твоей матерью, Томой поговорили вчера… Сегодня мы с Томой уедем. Мне нужно на конгресс в Москву, Томе – вернуться в Магас. Вы с Зауром и матерью останетесь здесь. В августе они отсюда поедут в штаты насчет поступления твоего брата, а ты… – папа посмотрел на меня с любопытством, полагая, что я прямо сейчас озвучу свои планы. Было очевидно, что поехать с мамой и с Зауром я не могу, потому что визы у меня нет. А одну меня здесь точно не оставят. Похоже, другого выбора у меня не было:

– Перед отъездом мамы и Заура ты или Асламбек, может, приедете, чтобы забрать меня домой? – папа с радостью в глазах закивал:

– Конечно. Уверен, разговоры о вашем с Саидом…разводе к тому времени поутихнут, и ты спокойно вернешься домой. Когда я вернусь, поспрашиваю насчет работы для тебя, хорошо? – мама отозвалась:

– Может для начала поможешь мне ателье раскрутить? – я усмехнулась: