Сбежавшая жена

– Как ты смеешь… – начал было Саид, до хруста сжав мои кисти. От боли я вскрикнула:

– Папа! Ислам! Сюда! – голос напомнил мне женские вопли с моего сна. К горлу подступила тошнота. Саид посмотрел на меня с полным негодования взглядом, на веранду выбежали все, кого я видела перед этим в гостиной. Стоило услышать, как хлопается дверь, Саид сделал два шага назад, отпустил мои кисти. Набрав побольше воздуха в легкие, не обращая внимание на текущие по лицу слезы, вызванные болью в кистях, воспоминанием о сне, обо всем произошедшем и этим разговором, я твердо выкрикиваю:

– Я развожусь с тобой, Саид!

Я развожусь с тобой, Саид!

Я развожусь с тобой, Саид!

Глава II

У Саида даже рот приоткрылся от удивления, на веранде образовалась мертвая тишина. Я слышала, звуки проезжающих машин с соседней улицы, глубокое дыхание свое и Саида. Краем глаза заметила застывшие лица родных, широко распахнутые глаза мамы и Томы. Кто-то из соседей выглянул из окна. Я потупила взгляд. Видимо, мой крик привлек внимание слишком многих людей:

– Саид? – раздался голос Усмана. Будто только придя в себя от шока, Саид обернулся:

– Не могли бы вы нас оставить? – его голос дрожал, лицо стало белее свежевыстиранной простыни. Усман с недоумением нахмурился:

– Камилла только что объявила развод. Оставаться наедине с ней сейчас – плохая идея для вас обоих, – Саид приглушенно хохотнул, будто не веря своим ушам, помотал головой:

– Нет, нет, нет, нет, нет. Это какое-то недоразумение. Она… – указал на меня пальцем: – Она это не всерьез, у нее вырвалось. Я слишком сильно держал ее за кисть, не рассчитав свои силы:

– Камилла, – обращается ко мне мулла. У меня щеки вспыхнули от злости, стоило только услышать бред моего уже бывшего мужа. Я что, по его мнению, какая-то чокнутая истеричка, которая может на эмоциях, при всех, объявить мужу развод:

– Да? – выдаю я, поворачивая взгляд на растерянное лицо Усмана:

– Ты подтверждаешь слова Саида? – отрицательно мотаю головой:

– Нет. Я твердо решила развестись с ним. И, насколько мне не изменяет память, для развода требуется три раза произнести это вслух в присутствии как минимум трех свидетелей, – очередной панический смешок Саида:

– Это просто смешно! Ты не можешь развестись со мной, не имеешь на это право! – его голос стал громче. Очевидно, у него паника. Дыхание участилось, кулаки сжались, он хотел было подойти ко мне ближе, как раздался сзади крик отца:

– Не смей подходить к моей дочери! – я тихо всхлипнула, ощутив, как по щекам потекли слезы. Остальные продолжали наблюдать за обезумевшим Саидом, плачущей мной. От того, что слишком сильно вжалась в перила, у меня заболела поясница:

– Иди сюда, Камилла, – позвала меня мама. Я хотела было пройти вперед, как Саид загородил меня своей спиной. С угрозой в голосе он прошипел:

– Она никуда отсюда не уйдет, пока мы не поговорим, – к разговору присоединился Ислам:

– Саид, не глупи, пропусти ее:

– Нет, я сказал! – воскликнул он. Я вздрогнула, боясь пошевелиться. Я никогда не видела Саида в таком бешенстве. Только раз, в Москве, за рулем, когда мы ехали на максимальной скорости, и он чуть не угробил нас. Но тогдашнее его состояние показалось мне цветочками по сравнению с тем, каким он выглядел сейчас. Усман и папа хотели было подать голос, как я прошипела:

– Саид, мы прямо сейчас вернемся в гостиную и поговорим там. При них, – показываю на собравшихся: – Я отказываюсь разговаривать с тобой наедине.

Мой голос звучал жестко, без дрожи. Хотя внутри меня буквально все переворачивалось. Слезы успели высохнуть, теперь глаза щипали из-за прохладного ветра. Саид повернулся ко мне лицом с кривой усмешкой:

– Ты думаешь, я хочу с тобой разговаривать при посторонних? Ты опозорила меня! – следующие его слова прозвучали тише:

– И ты за это расплатишься, – я с удвоенной силой сжала кулаки, нахмурилась. Внутри разгорелся гнев, я в сердцах воскликнула:

– Ты не в том положении, чтобы угрожать мне, Саид! Ты сломал меня! И делал это неоднократно! Только взгляни на меня! До чего ты довел меня, Саид?! – опять потекли слезы, хотя я была более чем уверена, что их больше не осталось. Мои следующие слова были озвучены тише, предназначались только для ушей Саида:

– Я знаю все твои грязные секреты и слабые стороны. И я больше не позволю тебе себя сломать, – быстрыми шагами направилась к родителям, бросилась маме в объятия. Ошарашенный Саид застыл на месте:

– Что ж, думаю, мы увидели достаточно, – подал голос мулла Усман, затем повернулся к отцу:

– Старейшины из рода Саида во главе с Али свяжутся с вами в ближайшее время. Если потребуется мое участие, я буду вынужден рассказать о том, что здесь произошло, – папа кивнул с пониманием:

– Конечно, конечно. Ваше присутствие, Усман, только поможет ускорить процесс, – Малика со слезами на глазах хотела было подойти к сыну, но тот, что-то пробурчав, направился в дом. Ислам последовал за ним, мягко удержав плачущую Малику. За ними зашли и папа с Усманом:

– Ума не приложу, что на него нашло. Он никогда себя так не вел… – ее голос дрожал:

– Очевидно, вы знаете своего сына не так хорошо, как вам казалось, – изрекла Тома. Малика сурово прошипела:

– Я знаю своего сына лучше, чем кто-либо другой, – адресовала мне следующие слова: – А ты ничего лучше придумать не могла, чем опозорить его на глазах своих родителей, его близких друзей?! Ты специально сюда приехала, чтобы объявить ему развод прямо здесь! Паршивка эдакая, – на ее выпады вместо меня ответила мама:

– Малика, полегче с выражениями. Вслед за сыном и себя позорить собираешься? – эти слова еще больше вывели ее из себя:

– Ах ты стерва. И как я могла позволить Саиду жениться на дочери такой твари? – она сжала кулаки, будто собиралась наброситься на маму. Тома остановила ее, положив руку на плечо:

– Хватит на сегодня драмы для наших соседей, идем в дом, – мама, обхватив меня одной рукой за талию, завела внутрь. Малика, бурча какие-то угрозы, зашла с Томой. Из гостиной доносились суровые мужские голоса. Малика хотела было направиться туда, но мама удержала ее:

– Если ты собираешься лезть в мужской разговор, только усугубишь ситуацию. Лучше дождемся, пока они не закончат, – полный гнева взгляд Малики упал на меня. Я сидела за кухонным столом, скрепив пальцы обоих рук на столе:

– Ну что, теперь ты довольна? Ты этого добивалась?! И себе жизнь испортила, и нашей семье, – мама привстала:

– Хватит кричать на мою дочь! Думаешь, она стала бы без весомой причины разводиться с твоим сыном?! Если так случилось, значит, так было предопределено, Малика. Хватит закатывать скандалы, этим ничего уже не изменишь:

– А ты, я смотрю, решила выступить в роли адвоката? Так вот, я более чем уверена, что мой сын ничего плохого твоей дочери не сделал. Как бы он ни поступил, она не имела никакого права прилюдно объявлять ему развод. Такое поведение ни в какие рамки не лезет, – мама хотела было ответить что-то резкое, как я прервала ее, обратившись к Малике:

– Я прошу вас успокоиться. Саид от меня скрывал то, что даже вы не сможете ему простить, – гнев в ее взгляде сменился на растерянность:

– Что это значит? – я ответила сухо:

– Это не мое дело. И я не имею право выдавать секреты вашего сына.

Малика удрученно присела на стул рядом со мной:

– Ничего не понимаю, – выдавила она с хмурым лицом. Мужские голоса в гостиной стихли. Кто-то постучался, Тома поспешно открыла дверь:

– Мы уезжаем, – коротко объявил Ислам, виновато оглядывая наши лица. Его взгляд задержался на мне. Малика, ничего не сказав, встала со стула и покинула кухню. Когда мы все встали, чтобы проводить их, Ислам произнес:

– Вам лучше остаться здесь. Мы не в том положении, чтобы вы нас провожали, – мама хотела было что-то произнести, как я неожиданно выдала:

– Я хотела бы переговорить с Исламом наедине, – удивленные лица двух женщин резко повернулись в мою сторону:

– Если вы позволите, – поспешно добавила я. Мама растерянно проговорила:

– Д… д… да, конечно, дорогая, если тебе это необходимо, – Ислам взглянул на меня с недоумением. Тома подтолкнула маму к двери, бросив вслед: