Индульгенции

В ЦИКЛАХ

Антон

…и легонько отталкиваю ее, но дымящийся презент забираю под ее рваный, глупо захлебывающийся смех. Воздух отдает влагой и гарью, и мне надо отдышаться.

– Ну, Тоша-а… – девица кривится, вытягивая верхнюю губу и даже не подозревая, как отвратительно это выглядит.

– Так называют только щенков, – одариваю ее циничной усмешкой.

– Ой, господи.

Она поправляет свои длинные белые растрепанные волосы, складывает руки на скудной груди и выжидающе смотрит, пока я достаю звонящий вовсю «айфон». Леня Птицын – мой старый знакомый из Москвы, не входит в обширные списки тех, кого я отбиваю, гуляя в городе, и я беру трубку.

– Здорово, брат, – голос Лени переплетается с шумами и отголосками с разных сторон – либо он в людном месте, либо это громкая связь.

– Какие дела, брателло? – отвечаю в совершенно нехарактерном для меня стиле.

– Вы какие-то… блатные, – фыркает достаточно отчетливый для громкой связи голос, который я узнаю из тысячи – Миша Литвяков, один из представителей лениной безбашенной тусовки.

– Мы еще те гопники, сосунок, – отметаю болтовню этого наркомана и психопата.

– Ха-ха, – кисло цедит он и затыкается.

– Ты как там? – продолжает Леня. – Тусишь где? Мы просто на подъезде в твою деревню.

– Ну, да. Ночь хороша, – быстро затягиваюсь и отдаю косяк все еще топающей ножкой блондинке в синей обтягивающей микро-юбке. – Гуляю малость.

– Один?

– Да. Чика… болеет, так сказать, – предугадываю наиболее распространенный вопрос москвичей, которым обязательно надо тащить с собой какую-нибудь швабру, куда бы они ни сунулись.

– Ясно. Мы на Московской трассе еще.

– Круто. Давайте на парковке «ОКЕЯ» на Московском пересечемся. Тут крутят пятаки и жгут резину.

Черт, как-то глупо звучит. По-деревенски. Будто тут поле под картошку вспахивают.

– Все, скоро будем.

Леня сбрасывает, и я долго верчу в руках телефон и пытаюсь понять, что делать дальше этой невыносимо инертной осенней ночью. Растрепанная блондинка в мини-юбке что-то хочет от меня, но я не слышу ее и просто отрицательно мотаю головой, и она исчезает.

Под рев множества выхлопов я изучаю вышедших из машин в «кармане» у парковки и озирающихся Леню и его друзей – Мишу, Витю и незнакомую мне девицу, задница которой почти постоянно находится в руках неуверенно выпавшего из-за водительского места «бентли» Димы Белоуса – клоуна, конченого психопата и позера. Вообще, из всей этой тусовки более-менее нормальные люди – это Леня, с которым можно свободно общаться, и Алессио, но его я пока не увидел, хотя в такие покатушки он обычно вписывается. Впрочем, и Алессио, при всей его рассудительности, постоянно трется с бандитами и барыгами, так что это тоже вопрос спорный. Поймав взгляд Лени, я машу рукой, и он двигается в мою сторону, а его компания отсекается в район отстойника тюнингованых тачек на краю парковки. Господь всемогущий услышал мои молитвы.

Мы с Леней обмениваемся рукопожатиями и хлопаем друг друга по плечу. Обмениваемся приветствиями и формальными фразами, которые я терпеть не могу.

– И часто у вас это дело? – кивая на заполненную машинами парковку, интересуется Леня.

– Нерегулярно, – отвечаю неуверенно и не развиваю тему, потому что на сам дрифт мне, на самом деле, плевать.

Многие москвичи считают, что только у них есть все виды развлечений, а здесь – только Эрмитаж, Кунсткамера и набивший оскомину Шнур, которого в последнее время становится все больше. Это суждение раздражает от раза к разу, но тем меньше, чем сильнее мне становится плевать на этот город и его культурный багаж, включая вторичную по европейским меркам, но первичную для всей этой страны клубную культуру. У Лени хмурый, отяжеленный вид. Немного рассеянный. Он некоторое время молча смотрит на искрометные па пляшущего вокруг столба голубого «джи-ти-эр» и, наконец, решается начать разговор на общие темы.

– Как жизнь-то? Давно не слышались.

– Да как-то, – жму плечами, подчеркивая незначительность темы, – вяло. Ищу новые интересы. Папка ищет себе бабу.

– Как у него дела?

– По-моему, все также, – отпиваю из жестяной банки непонятно откуда появившуюся в руке «кока-колу». – Контора процветает, в общем.

Это сарказм, конечно. Или ложь. Не знаю точно. В любом случае, не стоит трепать лишнего прямо с порога и выносить сор из избы. Со мной кто-то здоровается и проходит мимо, и так уже не в первый раз. Только сейчас понимаю, как людно и шумно здесь, в разгар ночи, у безликого магазина ширпотреба и жрачки.

– А мать? Так и не нашли общий язык?

– Не-а, – вздыхаю, изображая глубокую печаль, хотя внутри все каменно. – Тяжелая тема.

– Sorry, – Леня медленно почесывает шею, словно в поисках предлога слиться. – Долго здесь будешь?

Он выглядит так растерянно, словно обронил что-то по дороге из Москвы, и теперь пытается вспомнить, где именно, но должен поддерживать разговор со мной просто из приличия. Как-то все не так. Не как обычно.

– А ты? – этот вопрос имеет больше смысла.

– Да, как консорциум решит, – Леня кивает в сторону своих товарищей, сгрудившихся рядом с белым купе «мерседес» и без особого интереса втыкающих на парное теперь уже катание «джи-ти-эра» и «скайлайна».

– Антоша, – Лера подходит и как-то очень уж мягко хлопает меня по плечу.

Я дергаюсь, ловлю слегка испуганный взгляд Лени.

– Кхм, – забираюсь за ухо Леры. – Слушай, не сейчас. Я тебя найду. Не сейчас.

– Pardon, – Лера уходит, небрежно махнув всем на прощание рукой и явно стараясь не выражать недовольства.

Некоторое время между мной и Леней висит тишина, и я начинаю понимать, что ему трудно балансировать между моей компанией и засранцами из Москвы.

– В общем, я буду недолго. Сегодня играют какие-то скучные парни по всему городу. Одна попса. А завтра – встречи, – деловито потираю переносицу.

– Я что-то совсем потерялся, – пожимает плечами Леня и как-то слишком крепко переплетает руки на груди. – Знаешь… Какие-то вещи…

– Не ты один, – усмехаюсь.

– Ты со своей не расстался?

– Нет. А я у тебя близится?

– Не знаю. Меня крутит по-страшному. Иногда не понимаю, почему. Она не понимает. И не поймет.

– Некоторые вещи меняются, и ты ничего не можешь поделать. Я тоже ничего не могу поделать с тем, что меня грузит.

– Я хотел бы чем-то заняться. Но не знаю, чем. И не знаю, кто знает.