– Миче, ты думаешь, где-то бой?
Именно так я и думал, потому и кивнул.
– Думаешь, кто-нибудь из наших знакомых… В смысле, думаешь, кто победит? Может быть, ты гадал? Может, ответишь мне, как предсказатель?
– Должны победить наши. Нас много. Внезапность. Буря. У Петрика есть мой амулет. Я сделал его давно, и ведь такой же помог однажды. Да, тогда была большая драка в порту, а Чудила туда затесался, чтобы остановить.
– Матросы напились и подрались, и могли пострадать обычные горожане, – пояснил Рики, который был в курсе всего.
– И что? – спросила девушка. Таким тоном спросила, что я уловил – она знает эту историю.
– Чей-то нож наткнулся на амулет, как на маленький щит. Талисман развалился, а на Чудиле ни царапинки. Потом я сделал новый.
Не говорил ли я с Мадиной так, что она могла подумать, будто я одобряю их с Чудилкой привязанность? Ни с того ни с сего, сразу повёл рассказ о её любимом. Надо попробовать выкрутиться.
– Извини, волнуюсь о нашем друге, – нашёлся я. – Отвлекаю тебя от мыслей о твоих друзьях.
– Миче, – помолчав, снова начала Мадина, – думаешь, бой очень большой? Очень страшный? Думаешь… Что ты думаешь? Что-нибудь случилось? С общими знакомыми, например? С Чудилой твоим?
– Я дал себе зарок не гадать на Чудилку. Но если бы знал, что встречу тебя, и ты спросишь, погадал бы.
– Но что ты ощущаешь? Что всё плохо? Или же нет? Предсказатели чувствуют и без гаданий.
Я задумался. Да, чувствовал я, что всё плохо. Но некоторое время назад. Теперь же сердце моё почти успокоилось. Может, из-за того, что встретил Мурашку? Присутствие таких людей успокаивает.
Не выдержав, влез Рики:
– Теперь уже всё гораздо лучше.
– Да, Миче?
– Возможно. Да, видимо так.
Мадинка облегчённо вздохнула, улыбнулась и отвела с лица мокрую прядь. Я спросил:
– Кохи вернулся домой с этой вашей Лалой? Я слышал, он за город уезжал.
– Да.
– Коня забрал? Мы нашли и у стражи оставили.
– Да. Забрал.
– Ну и ладно.
– Он заболел.
– От чего?
– От простуды и расстройства.
– От какого?
– Я не знаю. Врач сказал – это нервное расстройство.
Я не мог не съехидничать:
– Кохи мерещатся белые бесенята?
– Кохи четыре дня не мог встать с постели.
– Наверное, ударился головой, – предположил я, опытный искатель приключений.
– Нет. Но он совсем молчит, ничего не рассказывает. Это ты с ним подрался, да, Миче?
– Когда бы это я успел? – лицемерно воскликнул я. – Думаешь, почему я спросил? Просто знакомый стражник у ворот сказал, что видел, как Кохи с вашей воспитанницей покинул город, а вот теперь конь вернулся один. Кстати, что говорит Лала?
– Что Кохи повёз её в долину, вроде как на экскурсию, и на обратном пути эта чёртова кляча сбросила их. Мой брат покатился с обрыва. Конь убежал.
– Ну вот. Кохи ударился головой.
– Нет. Врач сказал, с головой всё в порядке.
– А что говорит Лала?
– Ты о том, почему экскурсия вышла долгой такой? Говорит, они остановились в гостинице, и ей захотелось погулять при свете Ви и Навины. Но она заблудилась, а Кохи её искал. Перенервничал и замёрз.
– Н-да… У него есть нервы? Кстати, Лале должно было здорово влететь за то, что она не сидела в чулане, а отправилась на экскурсию.
– Да, – понурившись, односложно ответила Мадинка. И потёрла локоть, будто бы там у неё синяк.
– Тебе тоже влетело, – догадался я.
– Нет, – слукавила дочь злодеев. Правильно. О том, что они злодеи, никто не должен знать.
– И Хроту влетело? Я понял, что тайна старого чулана – это ваша общая тайна.
Мурашка усмехнулась, и потупилась ещё больше.
– А что твои любимые родители сделали с Кохи за то, что он повёз наказанную девочку в долину?
– Нет, – не в лад ответила Мадина, сгорбившись, как старушка. Словно простонала.
Я понял. Кохи, вернувшемуся с экскурсии простуженным и побитым, влетело больше всех. Счастливые дети ласковых родителей.
Постояли немного молча, глядя в шторм. Мадинка подошла близко, заглянула в глаза:
– Ты, наверное, не знаешь, Миче, мы, трое, очень близки. Мы любим Лалу. Хрот – он ничего не имеет против анчу, он интересуется вашей историей, собирает ваши легенды. Втихаря, – Мадинка улыбнулась нежно. – Ему нравятся такие беленькие девушки. Кохи не ссорится с Хротом из-за этого, наоборот, часто спрашивает, как всё было в далёкие времена. Если ты… ранишь… Кохи или Хрота, мне будет больно.