Возвращение солнца. Цикл «Деревянная сабля». Книга первая

Я решил прервать стенания Чудилы.

– По какому праву ты поднял руку на особу королевских кровей? – вопросил я, грозно сдвинув брови.

Это немного озадачило Петрика, и он убрал кулак из-под моего носа.

– Ну, ты и сказал, Далим! Мы тысячу раз лупили друг друга. Забыл, что мы шестиюродные кузены?

Ага! Вот в чём причина того, что наш Чудик обласкан при дворе – он дальний родственник государей. Он не хотел говорить этого в нашей компании, потому что дорожит нашей дружбой, но разве мы стали бы к нему хуже относиться?

– Когда это мы с тобой дрались, Чудила, ау? – засмеялся я. – Борьбе ты меня учил, это было, но это всё. Я как-то всё больше по Кохи специализируюсь.

Глаза Петрика полезли на лоб.

– И кто из нас чудила? – рявкнул он. – Миче, ты? – Не дожидаясь ответа, он стиснул меня в объятиях. Что-то хрустнуло, ой-ой. – Ну как?

– Ну так. Я добыл амулет и всё устроил. Что глазами моргаешь? Да-да, сам добыл Доброе Сердце Эи, как доказательство нашей правоты. Здесь добыл, ни на каких там тебе островах. Король Стоян сейчас даст другой приказ. Отплыть, затаиться, дождаться, напасть, разгромить. Корки утрутся, ура! Получив известие о том, что корабли держат курс на Лийские острова, пиратский флот покинет укрытие, приблизится к Някке, а тут мы. Ну или как-то так. Может, адмирал знает, где поблизости может прятаться целый пиратский флот, и мы нападём внезапно. Главное, чтобы не разошлись слухи и не разлетелись вести.

– Миче, ты лучше всех! – прямо как мой Рики, завопил Чудила. – Это точно? Да? При чём тут Корки? Расскажи, как тебе удалось добыть талисман. Только давай так: по пути во двор.

Этого как раз хватило. Я пообещал ему рассказать подробней, когда он вернётся, а он мне – что никогда не упомянет имена чёртовых Корков и Лалы в связи с этим делом.

А ещё мне было интересно, каковы его отношения с флотом, с какой радости ему доверили командовать и носить форму морского офицера. Когда это наш Чудик обучался мореходству?

– А вот такой я – всё успел, – смеясь поведал мой друг. Он нервно теребил украшение на шее, золотую, узкую, длинную пластинку на цепочке, которую носил всегда, сколько я его помню. И я подумал, ладно, каждый имеет тайны, пусть будут и у нашего дружка. Ну такой вот он у нас, человек-загадка. В любом случае, сейчас не время лезть к Петрику в душу. В конце концов, не так уж значительно его звание, возможно, оно лишь атрибут высокого положения, которое этот чудила (а как сказать иначе?) скрывал от нас, своих друзей. И ведь чем-то он занимался в отрочестве в своём родном городе? Возможно, как раз изучал морское дело. Я потом его расспрошу.

Во дворе король и Далим готовились отбыть в порт, они уже сидели на конях, а их супруги и другие женщины – в колясках, вокруг теснились придворные и разные важные личности, все верхом. Тут они заметили Чудилу, и все ему закричали:

– Петрик, да ты что? Почему ты ещё здесь? Скорей, быстрей! Да как же так можно?

Он, было, рванулся в том направлении, но вдруг остановился и взглянул на меня беспомощно.

– Если что, – сказал он, – не грустите. Если что – я буду с вами даже в виде привидения.

Я испугался так, что у меня прервалось дыхание.

– Дурацкая шутка, – похолодев, выдавил я из себя. – Не надо так, Петрик.

– Всё будет нормально, – он широко улыбнулся. – Теперь – нормально, Миче.

И так мы стояли друг напротив друга, не обращая внимания на окрики. Чудила сказал:

– Привет там всем… – и хотел идти.

А я шагнул к нему и крепко обнял, и пробормотал что-то о том, что жду его с победой. И о том, что – как же так? – у меня не хватило времени сделать ему дополнительный амулет. Оберег, который хранил бы его в море и в бою.

– Дурачок, – шепнул расчувствовавшийся Чудила, – ты не понял, что нет сильнее оберега, чем доброе сердце. Благословение Эи будет с тобой всегда. И я вернусь, ведь ты этого хочешь.

– С нами, – объяснил я ему. – Благословение Эи будет с нами. Ты причастен не меньше к спасению Доброго Сердца. Ты рисковал многим. Я тебя жду.

– Кажется, ты не понял, о чём я, – усмехнулся Чудила.

– Петрик, скорее! – кричали ему.

Кричали что-то ещё, но для меня слова сливались в неясный шум, в гул прибоя: «Ышшш! Ышшш!». От волнения что-то сделалось со слухом.

Отцепив меня от себя, мой друг побежал к тем, кто отбывал в порт. Король и королева смотрели на сцену нашего прощания очень странно. Выражение их лиц было напряжённым и расстроенным.

А вот заморский принц и все прочие веселились от души, глядя на меня. Нет, никто не смеялся оскорбительно, не показывал пальцем, но понятно же, что всем удивительно и интересно наблюдать Далима номер два, перекрашенного анчу из Повыше, пробравшегося во дворец… Далим, думаю, сумеет объяснить, зачем. Например, чтобы проститься с другом Чудилой, которого не выпускали в город, потому что он провинился перед королём. В другое время я сам посмеялся бы и пошутил, зрелище темнокожего меня, согласитесь, забавное до невозможности. Но было совсем не до этого. Я забыл, как странно выгляжу.

По инерции я тихонько двигался за Петриком. А он быстро пересёк лужайку, вскочил на Сокровище, лучезарно улыбнулся нам всем, махнул рукой, и сильные мира сего отправились вершить великие дела.

*

Королевский поезд выкатился за ворота, стихли стук копыт и приветственные крики на площади. Красивые эти люди недавно были здесь, Далим и Назика, и Петрик, даже король с королевой, оборачивались и махали мне и тем, кто провожал их, выйдя во двор, на зелёную лужайку, и вот они уехали, скрылись за поворотом, за домами, за чужими головами. В моём сердце только грусть и тревога, и что с этим делать?

Что?

А на меня глядели с любопытством, подбирались ближе, я слышал девичьи смешки, удивлённые возгласы мужчин. Дети поварих и горничных окружили меня, трогали мою одежду, заглядывали в лицо.

– Нет, – тоненько крикнул крохотный мальчуган, – это не принц Далим. Принц уехал бить пиратов. У этого сабля не настоящая.

– Вы кто, дяденька? – пискнула полненькая девчушка лет восьми.

– Это Миче. Миче, сын Арика Аги, – сообщил кто-то. – Я слышал, его так называли. Гляжу – и впрямь Миче.

– Ты чего это, Миче, больше не хочешь быть анчу?

Вокруг засмеялись.

– Я не хочу? Почему? – удивился я. И вдруг вспомнил, какой я сейчас чёрный, и расхохотался. Надо же, какой случай!

Вокруг веселились тоже – меня, как вы помните, хорошо знают в Някке. Я шутил и объяснял, что решил ради смеха намазаться гуталином, и отправился домой в прекрасном настроении.

Благословение Эи будет с моим Петриком всегда. Пусть будет.

*

Гостей Мале чуть удар не хватил, когда они узрели меня в таком виде. Я сказал: праздник – так праздник. Имею право пошалить. Раз у меня есть заморский костюм, то к нему нужен заморский вид.

– Ты ведёшь себя, как Петрик, – упрекнула меня мама.

– С кем поведёшься, – усмехнулся папа.

Рики же был в восторге, что меня не арестовали. Он первый помчался в порт – сообщить Мальку, что всё нормально.

Чего-то недоставало. Вернее, кого-то. Лоры, одной из моих двоюродных сестёр, той самой, что дала от ворот поворот Ловкачу Воки.

– Ах, Лора! – махнула рукой её мама. – Она в больнице.