Янтарь. Вирус бессмертия

С этими словами он протянул ему огромный мешок, килограмм на двадцать веса. Трофим заглянул в него. Под каплями дождя, больше смахивающего на ливень, в мешке лежало неисчислимое множество сталкерского товара, такого как булки, консервы, супы быстрого приготовления, несколько отдельных пакетов из армейских пайков, водка в пластиковых бутылках, целые стопки шоколада и что-то еще. Ему скинулись всем миром, не жалея.

– Много, – оценил Трофим.

– Так… как иначе… он шоколад любил, вот мы тут сверху насыпали, может, примет, – прогудел долговец.

Трофиму или показалось, что голос долговца дрогнул, или это маска так исказила голос говорящего? Или, может, дождь постучал в мембраны переговорника?

– Далеко идти? – спросил Трофим.

– Да нет, Док, тут метров шестьсот, может, больше, – успокоил его Гарри.

– Ну, пошли, – кивнул Трофим.

– Все слышали? Выдвигаем! – скомандовал боец.

Шестерка, подняв автоматы в походное положение, окружила Трофима и легким бегом двинулась прочь от бункера, рассекая ночь светом налобных фонарей. Косые струи дождя били по бронированным спинам и шлемам, разбиваясь мелкими каплями, отсвечивающими синим и красным в искусственном диодном свете. Вдалеке мелькнули фонари сталкеров, устроившихся на ночлег под навесом возле жарки, в которую они время от времени подкидывали мусор, то ли чтобы погреться, то ли чтобы посветить.

– Ну все, Док, хорош. Бизон вон там стоит, у деревца, метров сто, видишь? – долговец пальцем указал направление. – Мы тебя здесь будем ждать, дальше не пойдем. Если он маску поднимет, Туз его свалит, верно, Туз?

– Так точно, – раскатисто ответил Туз с прикрепленным к шлему прибором ночного видения, придерживающий СВД.

– Главное – маску не зацепи, это паук всережимный, штучное производство, – обеспокоенно сказал Гарри. – Если Бизон вылезти из брони не захочет, то хотя бы пулемет у него забери, – обратился он к Трофиму. – Ну что, Док, готов?

Трофим, еще не совсем понимающий, что будет делать, кивнул.

– Ай молодца, давай с богом! – сказал боец и накинул ему на плечо мешок с продуктами. – По прямой дуй, там чисто. Ребята проверили, – напоследок подсказал он.

Трофим качнулся и двинулся навстречу невидимому в темноте Бизону. Пройдя метров семьдесят, он наконец увидел объект. Тот стоял огромной кованой статуей с пулеметом на изготовку, с выключенными фонарями, сливаясь с местностью, под косыми струями дождя. Экзоскелет из ярко-красного превратился в черный, остатки красной краски облазили хлопьями, едва цепляясь за металл. От него даже на этой дистанции веяло холодом. Трофим ясно почувствовал, как кто-то перебирает струны его нервов, словно проверяя, какую мелодию можно сыграть.

– Бизон, – негромко сказал Трофим, – мы тебе покушать принесли, шоколад.

Ледяная хватка ослабла, оставив тошнотворное послевкусие слабости. Стараясь не шуметь и не делать резких движений, Трофим выставил перед собой мешок, напрягаясь, чтобы держать его ровно, и продолжил двигаться в сторону объекта. Бизон вдруг дрогнул и направил на него ствол пулемета.

– Тут тебе от ребят гостинец: шоколад, хлеб, водка, – стараясь не волноваться, повторил Трофим, понимая, что пугаться и бежать уже в принципе бесполезно, поскольку против пулемета шансов уцелеть у него нет.

Встав в паре метров от него, Трофим открыл мешок, ожидая реакции Бизона. Тот никак не отреагировал, продолжая смотреть на некробиолога бронированными окулярами и четырьмя маленькими глазками камер, расположенных над основными окулярами. Так он был похож на чудовищного паука, смотрящего на человека сверху вниз с направленным на него жалом пулемета. Трофим направил фонарик на мешок с продуктами, освещая содержимое, одновременно понимая, что если мертвец внутри забыл, как открывать маску, то он не ел уже три дня, и колония вирусов должна быть при последних ресурсах на активность. Возможно, прямо сейчас колония начинает переходить в анабиоз, а он со своим шоколадом некстати пробуждает активность в носителе. Простояв еще минуту напротив направленного на него оружия, Трофим решил действовать. Осторожно передвинувшись в сторону, он встал чуть ближе, чтобы оружие при повороте на него уперлось ему в бок, а не он уперся животом в ствол. Мертвец не реагировал. Трофим присел на одних ногах и, не глядя, достал плитку шоколада. Развернул ее, тихонько шурша фольгой, и выставил напротив окуляров Бизона. Тот по-прежнему не реагировал.

– Бизон, – негромко, но уже набираясь смелости, позвал Трофим, – вот шоколад, на поешь.

Вдруг отозвавшись на имя, экзоскелет ожил. Одна из рук, поддерживающая пулемет за короб, двинулась в сторону шоколада. Из динамиков экзоскелета отчетливо послышалось сипение. Трофим быстро вложил мокрый шоколад в сегментированную ладонь экзоскелета, ожидая, что маска, чавкнув уплотнениями, поднимется или сдвинется в сторону. Рука с шоколадом, который тут же сломался, приблизилась к тому месту, где у человека должен был быть рот, несколько раз ткнулась в динамик и остановилась. Внезапно Трофиму померещилось, что шоколад потек, хотя нет, он не потек, видимо, он просто рассыпался. Мертвец протянул руку, которая уже оказалась без шоколада. Трофим инстинктивно достал из мешка хлеб и вложил его в протянутую ладонь. На его глазах освещаемый налобным фонарем хлеб стал стареть, уменьшаться в размерах и под дождем превращаться в серую массу, не веря своим глазам, ученый вложил палку колбасы. Несколько секунд ничего не происходило, но вдруг колбаса потеряла свой цвет, скукожилась и превратилась в нечто меньшее по размеру, черное и полупустое, наполненное странной жижей. Из динамика отчетливо слышалось дыхание, перебиваемое хрипом заполнивших легкие жидкостей. Объект включил сердце и дыхание, он каким-то образом смог получить энергию из продуктов на совершенно другом принципе, то есть если раньше он синхронизировался с органами человека и затем влиял на работу этих органов, то теперь населяющий тело носителя вирус смог извлечь заключенную в продуктах энергию. Это означало, что организм перешел на новую стадию, ему не нужно питаться как носителю, он может извлекать энергию на расстоянии, теперь чтобы питаться, ему достаточно протянуть руку к земле, извлекая жизненную силу из населяющих ее бактерий. Это четвертая категория! Мысль оглушила Трофима. Он во все глаза смотрел на безучастную маску Бизона, на погруженные в темень матово отсвечивающие окуляры. Мысль билась в голове, как ворвавшийся вихрь в маленькой комнате со множеством бумаг, разбрасывая все и выкидывая в окно, забивая по углам и пряча беспомощные листочки под мебель. Пусть колония и четвертой категории, но сработаться и научиться управлять носителем, а именно телом человека, она еще не успела, три дня не срок, по крайней мере, так было ранее.

Нужно было действовать. Подняв мешок с земли, он повесил его за имеющиеся ремешки на горловине к вновь протянутой руке объекта.

– Обмен! – решительно сказал он. – Пулемет! Еда! – и протянул руку ладонью вверх к оружию.

Секунду Бизон смотрел на него, затем небрежно пихнул в его сторону оружие и тут же запустил обе лапы в мешок. С трудом удержавшись на ногах, Трофим прижал оружие и скорым шагом, чувствуя, как от нервного возбуждения его начинает трясти, двинул в сторону долговцев.

– Ай, молодца! Ай, да Док! – восхищенные голоса приняли его похлопыванием и приобниманием.

– Все в порядке, Док? – видя смятение на его лице, спросил Гарри.

– Валить его надо, мужики, это четвертая категория, – сам не особо веря в то, что говорит, сказал Трофим.

– Четвертая это как? – не понял боец, озвучив немой вопрос остальных.

– Это означает, что более опасных я не видел, – ответил Трофим. – Гранатомет есть?

– Нет, нет, погоди. Ты что горячий такой? Гранатометом мы и сами можем, нам экзоскелет с него снять надо, – возразил Гарри.

Трофим задумался.

– Он сейчас сытый, примерно до отвала. Больше у него никаких целей нет. Опасности и повреждений он не понимает, только рефлексия. Вряд ли населяющая его колония вирусов воспринимает хоть что-то как угрозу. Если она, эта колония и может использовать мозг и память бойца, то вас сейчас она не будет воспринимать как опасность, по крайней мере, вы не будете интересовать ее как потенциальная еда. Вы можете снять экзоскелет сами? – спросил Трофим.

– Да без проблем, Док, у нас вон Кучер с инструментом уже. Там со спины раскручивается, – ответил долговец.

– Это может быть смертельно опасно, может, мы даже не успеем убежать, – сказал Трофим.

– Опасность – мое второе имя, – улыбнулся Гарри, – а если что… Туз! – выкрикнул он.

– Я, – поднял руку Туз с СВД.

– Бегом за РПГ, одна нога здесь, другая там.

– Есть!

– Кумулятивный неси! – крикнул ему вслед Гарри. – А если что, – продолжил командир, обращаясь к Трофиму, – используем вариант Б.

Через двадцать минут стоящего в прострации Бизона, засунувшего обе руки в мешок, окружили бойцы долга, оставив сектор спереди свободным для прострела Туза. Сам Туз расположился сзади в двадцати метрах. В случае опасности выстрел кумулятивом прожжет дыру в голове или груди мертвеца, с гарантией уничтожив энергоблок или управляющие модули экзоскелета. Бизон, казалось, уснул. Мешок с продуктами значительно похудел и опал. Трофим заранее дал установку бойцам не делать резких движений и не стрелять, в худшем случае убегать в разные стороны, что вызвало некоторое недоумение бойцов долга, но Гарри приказал делать так, как сказал Док, и точка. Боязливо озираясь, к спине объекта, закрывая собой Туза, приблизился Кучер, уже снявший защитные рукавицы. Трофим на всякий случай стоял неподалеку, но отчетливо понимал, что от него сейчас вряд ли что-то зависит. Механик, перекрестившись, осветил фонарем могучую механическую спину, осматривая, каким шифр ключом закручены винты экзоскелета. Суть операции сводилась к тому, чтобы незаметно открутить четыре винта бронированной крышки и вручную включить механизм автоматического располовинивания экзоскелета, предназначенный для эвакуации оператора в случае выбывания его из строя. Механизм работал четко и слаженно, отсоединяя и отдаляя друг от друга две половины так, что человек выпадал одновременно и с передней, и с задней скорлупы. Наконец, кучер определился с нужным инструментом и, тихо щелкнув защелками чемодана, достал нужную головку и шуруповерт. Медленно вставил фигурную головку в форме неправильной пятиконечной звезды в винт. Среди ночи и дождя едва заметно, но оглушительно для нервов окружающих раздалось жужжание шуруповерта. Один винт сдвинулся с резьбы и медленно выкрутился, придерживаемый рукой Кучера от падения. За первым последовал второй, третий и четвертый. Осталось подцепить пластину размером с ладонь и щелкнуть коротким тумблером на настроечной панели. Бизон не двигался, только мешок, намокший и безжизненный, слегка покачивался в такт порывам ветра. Долговец аккуратно уложил винты в ячейку в ящике с инструментом, начинающим заполняться дождевой водой, и достал тонкую длинную отвертку, блестевшую серебряной спицей при свете фонаря. Тихонечко выдохнув в сторону, механик нежно подцепил голой рукой выступающий край пластины и медленно вынул ее. Бизон не мог ничего почувствовать, поскольку пластина была лишь первым слоем брони, и возможный перепад температуры никак не мог быть уловлен мертвецом, тем не менее снятие пластины заставило его повернуть голову, Кучер попятился и уронил пластину. Пока еще легкая тошнота охватила Трофима, понимая, что время стремительно тает, он шагнул к Кучеру и, схватив его за шкирку, вплотную приставил к открытому лючку.

– Вырубай! – твердо сказал он.

Механик протянул руку к лючку, нащупал тумблер, и едва заметный щелчок в наступившей тишине выстрелом прогремел для Бизона. Экзоскелет пришел в движение, защелкали механические затворы, квакнули клапаны, и одновременно со страшным криком заключенного в нем существа обе половины экзоскелета начали отодвигаться друг от друга. То, что выпало наружу, не было человеком. Вирус заполнил собой все возможное пространство, считая внутреннюю поверхность экзоскелета носителя. Серое, пенистое, с красными лоскутами кожи, выросшее поверх одежды образование, лишь отдаленно напоминающее человека, с отвратительным шипеньем и клокотаньем выпало наружу. Воздушная система жизнеобеспечения конструктивно имела два шланга, которые заполнились серым телом вируса, в результате на большой голове объекта выросло два хобота, которые болтались и возились по земле и жесткой траве, очевидно причиняя объекту боль, волосы головы торчали прямо из серой пены. Руки и ноги равномерно толстые, распухшие, с торчащими прямо сквозь них частями одежды, почти заросшие глаза, для которых оставался доступ только в окуляры, многочисленные кровоточившие светлой кровью разрывы на теле в местах, где вирус закрепился за внутреннюю часть брони и оторвался при падении, круглая, в форме панциря спина с четким рисунком сегментов бронепластин. Существо, адаптировавшееся к тому, что экзоскелет практически не требует усилий на перемещение, переработало все мышцы в нечто другое и теперь ослабшее силилось и не могло встать.

– Огонь! – коротко скомандовал Гарри.

Огненные цветки нескольких автоматов и дробовиков не умолкали почти минуту, бойцы расстреливали магазин за магазином, перезаряжались и снова расстреливали… расстреливали свой страх. Страх превратиться в нечто такое же помимо своей воли, без возможности повернуть вспять, страх быть сожранным Зоной, потерять человеческий облик и встать на ее сторону в таком безумном и ужасном виде. Треск автоматов и хлопанье многозарядных дробовиков продолжалось, пока от Бизона не осталось несколько крупных кусков, все еще продолжавших сокращаться и пениться жизнью. Жизнью ложного вируса, который обещал бессмертие.

Глава 14. Элементарный фэншуй

Закончив с Бизоном, отряд застыл в оцепенении. Бойцы готовы были увидеть своего мертвого товарища в таком виде, в каком они привыкли видеть местные формы, но тошнотворное существо, выпавшее из экзоскелета, никак не напоминало их боевого друга.

– Двое на охранение, остальные со мной за тележкой, – придя в себя, скомандовал Гарри.

Очевидно, что в экзоскелет теперь никто не полезет, пока он не пройдет полную дезинфекцию. Четыре долговца вместе с Трофимом легким бегом отправились на Янтарь. Уже на входе в ворота бункера Трофима встретили его «лаборанты».

– А, Док, смотрю, наука у вас тоже не спит, – сказал Гарри, – что, потеряли своего командира? – обратился он к Якову.

– Так точно, чуть не потеряли.