Трое из Скотланд-Ярда

– Разрешите выпить?

Несбит молча подвинул уже остывший чай убийце. Тот выпил его залпом.

– Симпатичная у вас картина, начальник, – отметил Джонатан, поставив пустую чашку на место. – Во многом она олицетворяет вас. Этот рыцарь – это же буквально вы. А крестьянин – народ. Он надеется на вашу защиту и помощь. А вы рубите его своим бездействием и ложью. Но я отошёл от темы. Вернусь к Джеку Эвансу. По плану вы вообще не должны были найти его. Изначально никакой “Серой дамы” вообще не должно было быть. Но Конор захотел “свой бизнес”. Думал, что его первый клиент найдет тело, и вы арестуете его. Но клиентов, что неудивительно, не было. Тогда он сам заявил о находке. Идиот. Тогда я всерьёз задумался о том, чтобы выдать его вам. Джеймс рассказывал мне, что парнишка догадался о причастности Конора к убийству в отеле. Но вы, конечно не поверили. Новое убийство не заставило себя долго ждать. Я планировал совершить его позже, но я не хотел больше терпеть Конора. Майкл Торп – самая простая и показательная цель. Мы были лучшими друзьями, пока не разошлись. Он был рад встретиться со мной. Пожалуй, только его смерть вызвала у меня какие-то эмоции. Но не жалость, нет. Отвращение. Когда-то он понимал меня, разделял мои взгляды. Но деньги и вправду меняют людей. Детьми мы мечтали, что сделаем Уайтчепел землёй обетованной, а в итоге он сам стал отравлять его. Я хотел убить Майкла в людном месте. Чтобы люди усвоили урок. В это сложно поверить, но несколько прохожих видели, как я убивал его. Еще больше видели, как Конор издевался над телом, но никто ничего не сделал. Настолько люди Уайтчепела прогнили. Я заранее написал то письмо. Мы встретились с Майклом недалеко от места убийства. Прошли вместе пару метров, я дождался, пока на улице более-менее не будет свидетелей, и совершил задуманное. Вы были уверены, что письмо я вложил в него уже после того, как Конор, или же, как вы его называли, Исполнитель, поиздевался над ним. На деле же я засунул послание в его горло, пока Майкл был ещё жив. Я знал, что Конор не найдёт его, поэтому бояться было нечего.

– Неужели совсем не совестно убивать лучшего друга?

– Общее благо требует общих жертв, мистер Несбит. Перед убийством я на пару секунд задумался, но не более. Я осознаю всю тяжесть моей миссии.

– Общее благо… – повторил Джеймс. – Ты же знаешь, что оно невозможно? Как я сказал, нельзя быть добрым для всех. Так и общее благо не может быть по-настоящему общим.

– Ты прав, – согласился убийца. – Общего блага не существует. Но наш случай уникален. Уникален он тем, что всех недовольных переменами я убил. И остались только обитатели Уайтчепела, которые грезили о нормальном существовании. Вся наша жизнь – череда выборов. А выбор – это всегда присоединение к одним и отчуждение от других. Этих самых “других” я и убил.

Томпсон незаметно ухмыльнулся.

– Я ушел, не дождавшись Конора. Полагаю, что он покромсал его тщательнее остальных.

– Не совсем. Видимых отличий от Эванса нет. Вероятно, боялся быть замеченным. Но всё равно, было жутко. Такое я в последний раз видел, когда убили Мэри Джейн…

Мистер Келли скривился, однако ничего не ответил

– Почему вы вообще взяли Конора к себе? Могли бы и сами всё провернуть, – неуверенно произнёс Уильям.

– Мне нужно было, чтобы вы как можно дольше искали совершенно непохожего на меня человека. Когда вы видели эти изуродованные тела, то, наверняка, думали, что убийца – сумасшедший, который убивает ради удовольствия. Я – человек расчётливый и точно под это описание не подхожу. Смерть Конора была необходима не только по причине его ослушания, но и для того, чтобы вы начали праздновать победу. Так и случилось. Следующим этапом было вывести вас на Дроглэра. Эту часть плана я начал осуществлять ещё во время первого убийства: резал левой рукой, оставлял следы кашля. Но ключевой момент – наша встреча в музее. Я направил ваш взор на Уинстона, несмотря на то, что вы не поверили в мои слова. И да, то письмо, которое нашёл Джеймс в доме Конора, мне не пришлось даже никуда подбрасывать. Я просто отдал его мистеру Томпсону, а уж он передал его вам. Я знал, что хозяин “Диониса” задолжал Дроглэру, поэтому расправа над его пабом была вопросом времени. За скромное вознаграждение приближённый Уинстона рассказал мне, когда хозяин планирует сжечь “Дионис”. Уильям обязан был это увидеть, чтобы поверить моим словам в музее. Затем дом парниши. Моя любимая часть плана. Я не был уверен в том, что она сработает, но всё прошло лучше, чем задумывалось. Я знал, что после окончания дела вы, мистер Несбит, обязательно поселите Уильяма именно в тот дом, ведь туда же вы в своё время пристроили и Джеймса. За месяц до этого я подкупил одного очень талантливого актёра театра, который притворился писателем. Он не был зависим от курения, Уильям. История с ним была необходима для того, чтобы узнать, способен ли ты на вторичное мышление, как я его называю. Я объясню, что это такое. Большинство бесповоротно цепляется за свои мысли, а если эти мысли вызваны чем-то, что не лежит на поверхности, то абсолютно уверено в их истинности. Люди же, обладающие вторичным мышлением, всегда проверяют свои догадки, даже если додуматься до них было весьма непросто. К счастью для меня, Уильям оказался проще, чем я думал. Когда ты понял, что он – вор, то даже не задумался, что писатель может быть кем-то ещё. Например, актёром. Потом пришёл черёд Жанны Бороу. С ней тоже всё было просто: нужно лишь раскошелиться. Мы вошли в её комнату, она легла, а я не стал долго тянуть. Она боялась смерти. В её глазах я видел животную панику. Закончил дело и вышел через парадный вход совсем незамеченный. Если бы её девочки жили в борделе, то меня бы наверняка обнаружили. Кстати, вот второй сюрприз, – убийца достал небольшой пузырёк, в котором плавал женский палец. – Я заспиртовал его, и теперь палец Жанны Бороу, самой элитной бабочки Уайтчепела, ваш. Однако парниша – молодец, быстро смекнул, что убийца тот же. Честно говоря, такой скорости я не ожидал.

Рассказчик зевнул.

– Потом вы пригласили меня и Дроглэра в этот самый кабинет. Тогда я увидел, как мистер Несбит боится его влияния и денег. Чтобы вы арестовали его, нужны были веские доказательства вины, против которых не пойти. Не могли бы вы принести мне воды, мистер Несбит. Горло пересохло так много говорить.

Артур фыркнул, жестом приказал Уильяму выполнить просьбу убийцы. Парень вышел из кабинета.

– Я очень хочу увидеть его реакцию на следующую часть рассказа, – улыбнулся Джонатан.

На протяжении всего монолога убийца смотрел в глаза Артуру, даже когда говорил с Джеймсом или Уильямом. Несбит очень редко встречал людей, под взглядом которых ему было некомфортно. К таким он относил Фредерика Абберлайна, своего отца, а теперь ещё и мистера Келли. Глаза убийцы всегда были осуждающе прищурены. Такие светлые, вездесущие. Они не отрывались от глаз инспектора. Наконец Уильям принёс воду.

– Благодарю, – Келли сделал всего один глоток. – Следующая часть плана – Анна. Она должна была внушить парнише, что Дроглэр и вправду убийца. Только ради одного лишь блага Уайтчепела она отказывалась это делать. Пришлось ей действовать во благо жизни собственного сына. У маленького Энтони врождённое заболевание. Уже и не вспомню, какое именно. Только деньги могут спасти его. Анна согласилась отдать сына взамен на мою помощь. Я сдержал слово: сейчас он в больнице, операция уже оплачена.

Уильяму было совершенно всё равно. Такой реакции Джонатан не ожидал.

– Всё, что она говорила тебе, Уильям, было ложью, все чувства – ложь. Можешь не винить себя за то, что выгнал её. Поверь, ей было куда идти.

– Мне плевать.

– Мужа у неё тоже нет. Вся её жизнь – вымысел. Если хочешь, я могу рассказать правду. Она родилась в самой заурядной семье Большого Лондона. Какое-то время она крутила роман с одним уважаемым человеком, но обстоятельства заставили её выйти замуж за мужчину, к которому она была равнодушна. Когда у неё родился сын, этот самый мужчина сбежал от неё, оставив без средств к существованию.

– Мистер Несбит, могу я спросить? – заговорил Уильям, после минуты молчания.

Артур кивнул.

– Вы ведь не по взгляду поняли, что я влюблён?

– Ага.

– А как же?

– В архиве одна папка была не на своём месте, она торчала. Это были документы на Анну Брэдли. Ну а дальше догадаться нетрудно. Кстати, точно так же я понял и то, что ты рыскал в моём столе, когда в первый раз приехал в Скотланд-Ярд. Ты очень неаккуратен. А я очень внимателен.

– Я здесь рассказываю, а не вы, – прервал их Келли. – Так или иначе, парень был завербован. Осталось подставить Дроглэра. Итан Айгер всегда в одно и то же число приезжал в Уайтчепел, чтобы договориться о поставках ядовитой еды. Разумеется, место его встречи с “поварами смерти” я знал. Нужно было только явиться туда вовремя. Вы спросите: “Но как же ты выбрался из домашнего ареста?”. А я отвечу: “Спасибо Джеймсу”. По величайшей случайности, неделя его дежурства совпала с приездом мистера Айгера. На этом удача не закончилась: в день, когда Айгер приехал в Ист-Энд, проходили подпольные скачки, которые Дроглэр не мог пропустить. Ваших полицейских я знаю, они за пару фунтов отдадут собственную честь. Так и случилось. Дальше всё легко. Дроглэр на скачках, я убиваю Айгера рядом с его кухнями, выманив его якобы выгодным предложением, и бегу к дому Уинстона, чтобы подбросить окровавленный нож. Как я сказал, люди цепляются за свои мысли, особенно если они не лежат на поверхности. Положив я нож на стол, вы бы его конечно нашли, но возможно у кого-то бы закралась мысль о том, что нож подбросили. Я спрятал оружие под ванной. При тщательном обыске вы отыскали его и даже не задумались о подставе. Всё прошло гладко, и мерзавец арестован. Жаль, что я не увидел его казнь.

– Это было жалкое зрелище. Он скулил и обвинял присутствующих во всех грехах человечества.

– Не сомневаюсь. Следующей целью должен был стать брат Джека Эванса – Оскар. Он, по идее, обязан был занять место лидера “Бескрылых стервятников”, но его след исчез. В Лондоне о нём ничего не слышно. Джеймс тоже ничего не вынюхал. Пришлось смириться, что он потерян. Но Оскар уже не в Лондоне, так что дело сделано, Уайтчепелу он больше не навредит. А ведь все эти месяцы поисков я не брился. Просто ужасно, не понимаю людей с бородой, настоящие мазохисты. Наконец Оливер Гибсон – главврач уайтчепельской больницы. Из-за его халатности умерла сестра Джеймса, возможно именно поэтому он присоединился к моему делу. Я просто пришёл к Оливеру и рассказал, что сейчас с ним сделаю и за что. Он стал оправдываться, говорить, что делает это ради науки, и что цель оправдывает средства. Он говорил: “Жизни и здоровье этих людей ничего не стоят, они – расходный материал, ключ к познанию человеческого организма. Представьте, как далеко шагнет медицина при увеличении подопытных кроликов.” Тогда я рассказал свою цель: спасение Уайтчепела. Для меня эта цель важнее медицины. Я процитировал его и, в отличие от предыдущих убийств, нанёс ему удар ножом в шею, не заходя за спину. Он упал, пытался остановить кровь. Доктор и так бы умер, но я решил довести дело до конца. В тот день я наконец сбрил бороду. И отправил вам письмо. Сегодня мы встретились с вами, ну а дальше вы знаете.

Артур какое-то время молчал, переваривал услышанное.

– Посидите пока здесь, – наконец заговорил он. – Все.

Он вышел из кабинета, запер его, оставив всех оставшихся в недоумении. Они молчали. Убийца с интересом рассматривал их лица: встревоженные и в то же время разочарованные в самих себе и в друг друге. За всё время, которое Артур отсутствовал, они не проронили ни звука. Ключ зашумел в замочной скважине. Вошли Артур и ещё шесть полицейских.

– Гражданина в кресле и мистера Томпсона арестовать, – скомандовал инспектор, указывая на цели пальцем. – Все необходимые документы оформить. И ещё арестовать Анну Брэдли, документы на неё я оставлял на столе в архиве.

– Сэр?! – встал Уильям.

– Помолчи. Значит так Джеймс? Так ты отплатил за доверие?

– Не надо читать мне ваши лекции, сэр. Я ничего плохого лично вам не сделал, и своих поступков не стыжусь. Если нужно, то отвечу за них жизнью. Потому что я верю в своё дело. А вы верите в своё?

– Уведите их!

Полицейские вывели преступников.

– До встречи, Уильям, – бросил Келли, обернувшись.

– Я не понимаю, – начал парень. – Вы обещали, что Анну не тронут. Вы дали слово!

– Обстоятельства изменились. Ей легко манипулировать. И она такой же преступник как они.

– Дали слово!

– Мне всё равно, какое мне дело до чести, если моя забота – благо Лондона. Она не будет спокойно прогуливаться по улицам потому что…

– Она делала это ради сына. Если бы вам сказали убить кого-то, чтобы ваш сын вернулся к жизни, что бы вы сделали?

– Не смей говорить о моём сыне!

– Тогда не смейте говорить о чести, ведь у вас её нет!

– Твою Анну не казнят, не сомневайся.