Восточный ковер

– У нее на лбу не написано, что она шпионит не в нашу пользу, дорогой Рустам. Не впускать в пределы посольства на основании субъективных умозаключений было бы чересчур. – Якубов поправил на переносице очки. – Каждый отрабатывает свою миссию в характерной для себя манере.

– Что-нибудь еще известно про нее?

– Цепкая баба, – Якубов глотнул шампанского. – Владеет шестью языками. Занимается йогой.

– Откуда данные? – спросил Керими.

– Сама сказала, – спокойно ответил советник посольства. – Однажды на приеме в английском посольстве даже вывернула свои руки за лопатки. Показала, так сказать, свое умение. Гибкая очень. Могу познакомить?

– Подождем. Пусть сама подойдет.

– Она обычно подходит в том случае, если у нее есть что сказать. Разве у нее есть что сказать атташе по культуре посольства СССР? – Якубов с многозначительной, вопросительной иронией посмотрел на Керими.

– Если она увлекается йогой, то искусство Древнего Востока должно вызвать у нее определенный интерес.

– Главное, чтобы этот интерес разделяли в соседнем посольстве и окружении Табатабаи. – Советник заметил взгляд посла. – Смирнов зовет, отлучусь, а ты не скучай.

Якубов удалился, а Рустам продолжал исподволь между глотками шампанского наблюдать за гостями под музыку «Щелкунчика» Чайковского. Консул США в Тебризе мило беседовал со Смирновым, Якубов стоял рядом и, улыбаясь, жестикулировал свободной от бокала рукой. Бейран Азефи не отходила от Булларда. У них тоже наверняка завязался очень интересный диалог. Несколько министров иранского кабинета кучковались вместе, время от времени степенно кивали головами в сторону знакомых им дипломатов.

– Русские готовят концессионный договор на шестьдесят лет без права аннулирования первые сорок лет, – Буллард информировал Азефи. – Помимо этого, они намереваются развивать нефтепроизводство на севере страны, тем самым укрепляя свои и без того неслабые позиции в этом регионе. Скоро Иран потеряет полный контроль над своими северными территориями, что приведет к их отторжению в пользу Советов.

– Проект, который, по всей видимости, не вступит в силу, так как его заблокируют в Меджлисе, нельзя называть серьезным документом, господин посол.

– Это мнение вашего патрона, Бейран?

– Это мнение всех патриотов Ирана, господин Буллард, – абсолютно без пафоса заявила Азефи. – Сеид Зияддин не сидит сложа руки. В отличие от других горлопанов, он делает все возможное, чтобы влияние коммунистов в Иране было на нулевом уровне. В своих действиях он придерживается строгой, последовательной политики в отношении Англии, считая ее истинным другом нашей страны, и очень надеется, что политика Лондона в отношении Тегерана будет адекватной.

– Нельзя недооценивать тот факт, что Иран наводнили русские геологоразведчики и нефтегазовые специалисты.

– Источники, близкие к Сеиду Зияддину, говорят о том, что компании «Синклер» и «Американ Истерн» будут вести переговоры от имени американского правительства относительно белуджистанской нефти. Вас могут потеснить ваши ближайшие друзья, а не русские.

– Интересная новость, – хитро сморщил подбородок Буллард, понимая, куда клонит козырная дама Зияддина. – Думаю, что с американцами мы найдем общий язык и проявим единодушие относительно любой третьей страны, касающееся прав на добычу нефти.

– Мы очень надеемся на это, господин посол, – переводчица подняла бокал в знак признательности.

– Вы должны были встретиться с каким-то человеком, если мне не изменяет память, – сменил тему Буллард.

– Да, я очень интересуюсь восточными коврами, – Азефи игриво опустила глаза, затем бросила мимолетный взгляд на «скучающего» в одиночестве Керими. – В особенности тебризскими. Существование собственной азербайджанской ковродельческой школы в Иране не признавали, как, впрочем, не признают и по сей день, ее объявляли частью «персидской», а азербайджанские ковры именовали «тебризскими», «ардебильскими» и т. д. Керими это знал, но не хотел вступать в опасную политическую дискуссию.

– Весьма похвальное увлечение, Бейран. Думаю, вы почерпнете массу интересного, общаясь с хорошим специалистом в данной области.

– Можете в этом не сомневаться.

– Поговорим о результатах дома, – мило улыбнулся посол Англии и в соответствии с дипломатическим этикетом направился к главе диппредставительства СССР.

Он заметил ее приближение. Небольшая пауза в виде дежурных приветствий с некоторыми американскими дипломатами позволила ему быстро собраться с мыслями, предполагая, в каком русле будет протекать его разговор с агентом Сеида Зияддина. Она тоже чуть замедлила шаг, давая ему возможность освободиться от нежелательных собеседников.

– Разрешите представиться, – протянула руку переводчица. – Бейран Азефи.

– Рустам Керими, – разговор шел на фарси.

– Я о вас слышала.

– Мне о вас тоже рассказали немало интересного.

– Да?! Не могли бы поделиться? Порой обо мне распускают такие слухи, что это приводит меня в оцепенение.

– Мне рассказали, что вы полиглот и прекрасно владеете своим телом. Признаюсь, я никогда не понимал йогу и не считал ее приемлемой для себя.

– Ну, это не секрет. А я о вас знаю намного больше, чем вы обо мне.

– Понимаю, работа такая. Надо не только грамотно доводить мысль до собеседника, но и знать его слабости. Тогда перевод получается плавный и без грубых политических ошибок. – Рустам поднял бокал. – За встречу, Бейран Азефи!

– За встречу! – Она осушила бокал, сжав губы, не опуская взгляд с Керими. – Как поживают ваши родственники в Тебризе?

– Вы знакомы с моей сестрой? – не моргнул глазом Рустам.

– Нет, я не знакома с ней, но с ее мужем, Халилом Наджаф-заде, встречаться приходилось. Очень уважаемый человек в Тебризе.

– Его многие знают, только какое отношение это имеет ко мне?. Я увидел его в первый раз, только работая в Иране.

– Вы бы не хотели встретиться со мной для очень серьезной беседы? – игривый взгляд Бейран скользнул вокруг зала и вернулся в исходное положение. – Так много ненужных ушей и лишних глаз, что нет возможности расслабиться и мило поболтать.

– Это так важно?

– Чрезвычайно. Во всяком случае, ваши взгляды могут претерпеть значительные изменения.

– Вы назначаете мне встречу?

– Если вы не отказываетесь.

– И где же?

– У вас дома, агайи Керими.

Рустам усмехнулся наглости этой женщины, которая как ни в чем не бывало со спокойным достоинством смотрела в лицо мужчине и назначала встречу на его же территории.

– Не боитесь, что это может навредить вашей репутации? – спросил Рустам.

– Постарайтесь уберечь свою репутацию, а я в силах отстоять свою, – парировала Бейран.

– «Баба и вправду цепкая», – подумал Рустам. – Если это так принципиально, то не имею права вам отказывать.

– Осталось определить дату, – не сбавляя скорости, продолжала Бейран.

– Думаю, чем скорее прояснятся детали нашего будущего разговора, тем лучше для нас обоих.

– Завтра. Восемь вечера.