Темь. В поисках истины

Впечатление было такое, что Вован испытывал некие родовые схватки.

– Муторно мне, Митромир, – наконец поднял он голову. – Иногда поубивал бы всех людишек возле себя. Так ведь еще сами шею подставят – противно… Муторно, – повторил он угрюмо. – Гниль кругом. Уж лучше бы снова в леса. Пусть даже лешаком… – и, словно застыдившись сказанного, взялся толстыми лапами за тугой затылок. – В лесу все просто и ясно.

Митромир молчал, ошеломленный услышанным.

– А может, и я с вами? – спросил вдруг с надеждой Вован. – По всему, дело будет крутое, и плюну я на эти «мерсы-шмерсы», на министров и депутатов, на телок и кабаки… А? Митромир! Ну, кто лучше меня шеи сворачивает? Без всяких там чар…

– Так, – видимо, это было любимым словечком Митромира, и каждый раз оно звучало по-разному, но всегда подводило резкую, отсекающую черту, за которой обычно следовало кардинальное решение.

Излюбленным его методом, судя по всему, была и промежуточная стадия принятия решения: публично озвучиваемая констатация явления.

– Кровожадный душегуб-лешак, – перешел к этой стадии Митромир, пристально рассматривая вновь понурившегося Вована. – С богатой разбойничьей родословной. Облагороженный вариант. Но и он не выдержал! – посланец Радегаста патетически воздел руки и с укором обратился к Антону с Лехой. – И до чего же вы довели этот мир, люди, если даже лешак идет к раскаянию, глядя на вас?

Человечество в лице Лехи и Антона хлопало глазами.

Тут злорадно хихикнул Никитич:

– Ага, раскаялся… Еще один прихлебатель. Эдак нам скоро не «хамлер», а вагон понадобится. «Бродяга-а домой собира-ался-а»!.. – и дед попытался на «бис» исполнить популярную народную песню, нещадно фальшивя и перевирая слова.

Тут только стало ясно, что частые визиты деда на кухню не прошли для него даром. Грибная настойка – суровая вещь даже для домовых.

– Набрался! – гневно воскликнула Весняна и погнала деда отсыпаться.

***

Уже поздно вечером Митромир дал Антону и Лехе обещанную лекцию. Никитич в это время спал сном исполнившего долг праведника, Вован был отправлен восвояси с обещанием подумать о его участии в походе. К вечеру познаний милостиво была допущена Весняна. Вся компания устроилась в дедовом модерновом кабинете с интернетом и лесным озером. Наглые караси вряд ли могли считаться нежелательными слушателями.

– Итак, молодые люди, – начал Митромир, – кое-что из физики вы наверняка помните, – и он оглядел всю компанию.

Судя по смущенным физиономиям Лехи и Антона, из физики они действительно помнили именно кое-что. Весняна выглядела более уверенной, но скромно помалкивала.

– Не буду утомлять вас, – усмехнулся Митромир. – Тем более что известные людям физические законы действуют лишь в четырех процентах вашей вселенной – той, которую вы видите. И опираются они примерно всего лишь на пятьдесят констант, то есть постоянных величин. А природа восьмидесяти процентов энергии в видимой вселенной вам и вовсе непонятна, поэтому вы называете ее темной. Остальные пятнадцать процентов – область догадок. Цифры в зависимости от фантазии так называемых ученых могут отличаться, но не критично. Это факты, признанные даже вашей ортодоксальной наукой. Что из этого следует? – докладчик строго обвел взглядом слушателей.

Аудитория почтительно внимала.

– Из этого следует то, что ваш мир в вашем понимании скуден, ограничен и мал как в познании, так и в возможностях, – вывод был беспощаден и звучал как приговор.

Услышав такое, даже караси в озерце перестали игриво плескаться и притихли.

– Человечество варварски использует то, что ему было предоставлено, а именно – грубую энергию, – продолжил посланец Радегаста. – Вы сжигаете органику, чтобы получить ее, расщепляете атом, ломясь там, где надо было бы действовать и тоньше, и умнее. Планета загажена вашими отходами, электромагнитными полями, даже ближний космос вы умудрились заполнить мусором от ваших примитивных летательных аппаратов… Этот перечень можно продолжать долго. При этом вы еще плодитесь как мухи, – и обвиняющий перст Митромира воткнулся почему-то в Леху.

Отставной скинхед обиженно потупился, но возражать не посмел. Возразил Антон:

– Но это все-таки наша планета… Наш дом…

– Поэтому я с вами здесь и разговариваю, – огрызнулся Митромир. – Это в каком-то смысле мой дом тоже.

– То, что происходит на Земле, мы и сами видим, – осмелел Леха. – А от нас-то что зависит, в натуре? Если поближе к теме…

Докладчик вздохнул. По его мнению, аудитория была не только туповата, но и строптива.

– Ваш мир не всегда был таким, – сказал он, – замкнутым и ограниченным. Вам предшествовала другая цивилизация – атлантов, и им дана была возможность использовать другую энергию, близкую к Истинной. Ее иногда называют психической. Другими словами, соединяя коллективное слово с образом, они могли воздействовать на полевые структуры, из которых, как известно, и состоит то, что вы называете пространством и материей. В какой-то степени атланты могли изменять и то, что вам известно как время.

– А подробнее нельзя? – буркнул Леха. – Нам известно, им известно…

– Не пыли, – осадил его Антон, имевший некоторые основания после путешествия в Вышемирье считать себя почти докой в этих делах. – Если подумать, то магия… или как бы колдовство – это и есть то самое использование этой психоэнергии?

– Не совсем, но близко, – кивнул Митромир. – Магия – это искусство использования тонких энергий в тех мирах, где эти энергии столь же очевидны и подчинены таким же строгим законам, как, например, ваше электричество. Однако совершенное владение этим искусством предполагает и совершенство его носителя. Этого в свое время не учли атланты. Они попытались перевести Солнечную систему на более высокий пространственный уровень – такой, где можно творить уже только силой мысли. Но их внутренний, духовный мир был очень далек от совершенства… Они вели войны и с людьми, и между собой, а лицемерие никак не могло прикрыть недостаток доброты и любви. Поэтому и… – Митромир на секунду задумался, и было видно, как ему трудно подбирать понятные слова и категории. – Если упрощать, то их собственных энергетических мощностей для задуманного им явно не хватало, даже тогда, когда они попытались координировать сотворение словообразов всем населением единовременно. Такое удалось им только однажды, да и то в войне между двумя атлантическими цивилизациями. Поэтому они попытались в помощь собственным способностям соорудить некие механизмы, явившись таким образом в чем-то предшественниками вашей механистической цивилизации. И запустили эти машины.

Митромир задумался. У двух слушателей рты открывались все шире, словно они слушали интереснейшую сказку. Весняна оставалась спокойной, и только в изумрудных глазах ее играли непонятные огоньки.

– Переход не удался, – продолжил Митромир. – Контроль за процессом был почти утерян. Чтобы погасить энергетический выплеск, одна из атлантических цивилизаций пожертвовала собой. Она была материнской. И существовала на планете, которую вы знаете под именем Фаэтон.

Митромир снова замолчал. Антон с Лехой медленно переваривали услышанное.

– Так ведь это… – растерянно сказал Леха. – Фаэтон, говорят, был разрушен, а осколки его летают… И миф такой есть, древнегреческий, – определенно вечный студент все-таки имел какое-то отношение к институту культуры.

– Верно, – кивнул Митромир. – Скажем так, отдача пришлась на эту планету, с которой когда-то явились на Землю атланты. И Фаэтон разлетелся на куски. Некоторые из планет в Солнечной системе вышибло из их прежних орбит. Досталось тогда и Земле: смена магнитных полюсов, изменение наклона земной оси, потопы, вулканы, землетрясения, прочие непредвиденные удовольствия. Атлантида прекратила существование. Но в целом для Земли обошлось, если уж мы сидим тут и приятно общаемся.

– Так ведь грек Геродот писал, – снова встрял Леха, – что атланты были чуть ли не его современниками. Если даже он это у египетских жрецов содрал, то все равно получается…

– Не надо перевирать Геродота, – не согласился Митромир. – Катастрофа произошла около двенадцати тысяч лет назад по вашему летоисчислению. Воспоминания об атлантах у людей гораздо старше даже шумерской цивилизации, предшествовавшей древнему Египту. И вообще вы почти ничего не знаете об истории своей планеты по двум причинам: во-первых, слишком молоды, а во-вторых, вынуждены опираться только на письменные источники да археологические раскопки. Ведь доступ к информационному полю планеты для вас теперь закрыт, как и к так называемым тонким энергиям. А историю, создаваемую таким образом, всегда легко подтасовать, что вы с успехом и делаете, относя все непонятное к области мифов и сказок. Тем не менее, действительно, остатки атлантической цивилизации еще какое-то время сосуществовали рядом с людьми. Но потом… Вот посели тебя, Алексей, в племя дикарей, долго ли ты будешь помнить о Геродоте? – неожиданно спросил он.

Леха пожал плечами:

– Кто его знает. Да я от злости сам дикарем стану, и какой уж тут Геродот…

– Именно. А для атлантов это был удар неизмеримо мощнее. После их эксперимента планета вместе с вашей звездной системой не только не вышла на новый полевой уровень, но провалилась еще ниже. Атланты утратили возможность владеть той самой психической энергией и опустились на один уровень с людьми. Они поняли, что деградируют. Плюс комплекс вины… Деградация, кстати, является проблемой для всех цивилизаций, переживших планетарную катастрофу. Поэтому остатки атлантов ушли от людей, большей частью в недоступные пещеры. И погрузились в нечто вроде летаргического сна, который длится уже тысячелетия. Кое-кто – в Гималаях, иные, известные под именем ариев, – на российском Крайнем Севере и в Сибири. Есть такие места для спячки и в Америке, и в Африке, и в Антарктиде. Цивилизация атлантов была обширной…

– Ну, конечно: нагадили – и в спячку. Нас кинули – и в кусты. А чего ж себе харакири не сделали? – язвительно спросил Леха.

– Не тот менталитет, – вздохнул Митромир. – И уж лучше бы они на самом деле проделали с собой эту изящную операцию с учетом того, что происходит сегодня… Отдельные из них – несознательные элементы – успели поделиться частью знаний с людьми. Хорошо еще, что большая часть этой информации оказалась попросту неприменима в сложившемся физическом мире. Ведь атлантическая цивилизация не была технологичной в современном понимании. Зачем атланту подъемный кран, если он мог перемещать многотонные каменные блоки Словом? Отчасти именно поэтому ваши археологи не могут найти материальные свидетельства существования атлантической цивилизации. Кроме того, существует всеобъемлющий закон: при переходе с уровня на уровень цивилизация, включая ее материальные носители, исчезает с предыдущего плана бытия. Для того чтобы очистить этот план для следующих за ней носителей разума. Это в том случае, если переход состоялся в чистом, так сказать, виде… Впрочем, вы, люди, сами охотно уничтожаете собственную историю. После зачистки испанцами Южной Америки осталась лишь пара рукописей инков и ни одной – майя! Все сожгли…

Митромир, воодушевившись собственной лекцией, встал, прошелся по комнате и продолжил:

– Шут с ними, атлантами. Иначе я совсем вам голову заморочу. И себе заодно, потому как многое непостижимо даже для таких магов, как я.

В тишине ощутимо хмыкнула Весняна. А затем невинно спросила:

– А мы-то как же, Митромир? Ведь мы-то, домовые, пользуемся Истинной энергией? Значит, она осталась в этом мире? Да и ты вроде как пользуешься, если вспомнить о кастрюле…

Судя по всему, воспоминания о кастрюлях были с некоторых пор для Митромира болезненны. Он раздраженно метнул взгляд на ехидную домовену, но затем, подумав, сказал:

– В этом и проблема. Нынешний мир, не перейдя на следующий полевой уровень, тем не менее, не рухнул на уровень вниз, а остался болтаться где-то между ними. И в итоге оказался в так называемой Серой реальности. Такова цена попытки сохранить цивилизацию и саму планету. Совершенного уровня достигнуть трудно… Поэтому часть Истинной энергии просачивается сюда из смежных миров, несмотря на блокировки, поставленные Высшими. Вот вы, домовые, а заодно лешие, гномы, эльфы и прочий маленький народец, ее используете. Те из вас, кто не пожелал уйти в смежные миры после катастрофы. Кроме того, Истинная энергия имеет свои разновидности, и вам известны лишь ее низшие уровни.

– Ну-у, это как сказать, – строптиво заявила Весняна. – Мы и сами истинные, не то, что некоторые, кто себя магами кличет…

– Постойте, постойте, – вмешался Антон, видя, что дискуссия вновь грозит перейти к проблематике кухонной посуды. – Митромир, если оставить атлантов с их переходом побоку, а заодно и людей, то вот эти… маленький народец – они кто? И почему – маленький?