Шаг вперед – два назад

– Есть! – ответил я и повернулся через левое плечо.

– Да, подожди ты, – поморщившись, сказал Савва. – Мне на Пашку и его брательника наплевать, да и на тех голубков тоже. Ты постарайся решить вопрос так, чтоб никто из посторонних не пострадал, и милиционеров сбереги. Это ведь просто бытовуха… Ну давай, пролетка во дворе.

Через пятнадцать минут я был на месте. Позицию Пашка занял отменную, поскольку дом действительно на отшибе и к нему незаметно не подобраться. Пашкиной жене с любовником тоже со второго этажа незаметно не выбраться, по крайней мере, пока не стемнеет. Но ждать ночи тоже не вариант. Как бескровно решить эту проблему? Пашка, конечно, в ярости и не отступится от своих планов по отмщению поруганной чести. Но что-то делать надо, и я приказал своим милиционерам занять позиции за штабелем дров и держать под прицелом окна и дверь, но пока не стрелять. У нас, слава богу, винтовки, против пистолетов. Тут расклад в нашу пользу. Винтовка бьет дальше и точнее в умелых руках, правда от случайной пули никто не застрахован.

Я достал из кармана носовой платок и вышел вперед на несколько шагов. Взмахнув платком, который оказался не белым а синим, я крикнул.

– Митрохин! Выходи, поговорить надо!

В ответ грохнул выстрел, и пуля взметнула фонтанчик пыли неподалеку от моих ног. Стреляли специально мимо, это я понял, но понял также, что следующая пуля будет моя. А чего я ожидал? Да, сам не знаю, но сначала должны быть переговоры, так положено. Однако пришлось отступить в укрытие.

– Митрохин! Отпусти людей! – крикнул я из-за укрытия.

В ответ снова выстрел и пуля расщепила бревно рядом со мной. Да-с, стреляет явно не новичок. Это второе предупреждение… Если б знать, кто еще в доме, кроме этих братьев разбойников… Спросить не у кого. На улице ни души. Понятное дело: никому не хочется поймать случайную пулю. А может их выкурить? Мысль возникла спонтанно. Ветер дует как раз в сторону дома… Если сделать небольшой костер, да бросить в него сырой травы, то поднимется такой дым, что ничего они в окна не увидят.

Я озадачил своих подчиненных. Дров в округе было достаточно, сырой травы тоже в избытке и вскоре в сторону дома повалил такой дымина, что ни двери, ни окон было не разглядеть. Как только братья разбойники, запершиеся в доме, сообразили, что происходит, сразу начали стрелять в сторону костра. Но этот момент я предусмотрел, и сырую траву можно было бросать из-за укрытия. Стрельба прекратилась и я, схватив по дороге лестницу, побежал к окнам. Моей целью было окно второго этажа, где прятались прелюбодеи. Шустро взобравшись по лестнице, я бесцеремонно разбил стекло, поднял шпингалет и распахнул окно, после чего ввалился внутрь. Комната стала наполняться дымом, я прокашлялся, с трудом приходя в себя.

В углу комнаты стояла Милька, направив на меня револьвер. «Господи, опять! – мелькнула мысль. – Ни во сне, ни наяву спасу нет от нее».

– А где эти-то, – спросил я, закрывая окно.

Дым, правда, уже рассеялся, но внизу началась стрельба, очевидно Митрохины палили в милиционеров, которым я приказал сидеть за бревнами и не высовываться. Милька кивнула на дверь, значит, обидчики Пашки Митрохина сидели в соседней комнате. За дверью оказалась небольшая прихожая и две двери, одна в соседнюю комнату, а другая на лестницу. Та, которая на лестницу, была приперта положенным на бок шкафом. Теперь ее снаружи не открыть даже трем мужикам, а стрелять из револьвера бесполезно, разве что пулемет поможет. Тем не менее, несколько дырок в двери было, очевидно, стреляли на голос.

Я быстро проскочил простреливаемую зону и вбежал в соседнюю комнату. Вот они голубчики, виновники всей катавасии. Пашкина жена, что называется, женщина в самом соку. Черноволосая красотка, бюст явно четвертый номер, а размер бедер определить на взгляд затруднительно. Но хороша! Даже в таком перепуганном виде, хороша! Жаль, что прикончит ее Пашка. Не сегодня так завтра. Допустим, сейчас мы его возьмем и посадим в кутузку, но ведь через пару дней выпустить придется… Так. А вот и любовник. Жмется у стены, вид довольно жалкий. В общем, не любовник, а недоразумение, невысокий толстячок с лысиной на башке. И как это Пашкину жену угораздило… Глядя на него только и оставалось повторить, что любовь зла.

– Давайте знакомиться, – с усмешкой сказал я, протягивая мужику руку. – Максим.

– Пантелеймон Николаевич, – чопорно представился мужик, в свою очередь, протянув руку.

– Варвара, – шмыгнув носом, сказала женщина и слегка присела, изобразив пародию на книксен.

– Что делать будем, Пантелеймон, – спросил я, намерено игнорируя отчество.

– Арестуйте мерзавцев немедленно! – взвизгнул тот. – Вы, как представитель власти обязаны прекратить это безобразие. Здесь пытаются застрелить ни в чем не повинных людей…

– Так уж и неповинных? – усмехнулся я и взглянул на Варвару.

Варвара стояла бледная, прижавшись задом к стене, и отвечать на вопрос явно не собиралась. Похоже, с ней все ясно: вина доказана и смягчающих обстоятельств нет. Пантелеймон перехватил мой взгляд и сразу запаниковал.

– Я тут вообще не причем, – зачастил он. – Я просто мимо проходил, а тут она…

– Хватит! – прикрикнул я. – Мы пока не в суде. Я спросил: как выбираться будем?

– Так, арестуйте их, – повторил Пантелеймон, но уже без особого напора, даже с просительной интонацией…

Я открыл дверь в прихожую и крикнул, что есть мочи.

– Митрохины! Бросайте оружие и выходите с поднятыми руками!

Снова загремели выстрелы и в двери появились еще три дырки.

– За оказание вооруженного сопротивления представителям власти, вам грозит расстрел, – снова крикнул я.

Мои слова, кстати, были не простой угрозой. В этот период времени суд вершился быстро и расстреливали беспощадно. Только тут случай был не тот. Пашку я встречал еще в прошлый раз, не был он врагом советской власти, даже наоборот, был ее защитником. Ситуация зашла в тупик. Была еще надежда, что у него патроны кончатся, Но ведь, чтоб убить человека, много патронов не надо, чаще всего одного хватает.

В этот момент в дверь шмыгнула Милька, все так же с наганом в руке. Стрелять она умеет, я отодвинулся подальше, но свой револьвер пока не доставал. Ведь должен был способ уладить дело миром.

– Ты как тут оказалась, – спросил я, стараясь придать голосу доброжелательные интонации, – наверно мимо проходила?

– Живу я здесь, – хмуро пробурчала Милька.

– Что делать будем? – деловито спросил я.

Однако, судя по ее удивленному взгляду, мой вопрос она не поняла.

– Ты же милиционер, – хмыкнула она. – Производи арест нарушителей порядка.

В это время из-за забаррикадированной двери раздался голос.

– Отдайте нам этого козла и валите отсюда!

– Может лучше козу отдать? – ответил я и тут же пожалел об этом.

– Отдавайте обоих! Побыстрее, и без шуток! У меня граната, сейчас в окно заброшу!

«Как же, граната у тебя, – мысленно усмехнулся я. – Если б была граната, давно бы дверь разнес и не травил баланду.

– Ой, Пашка, как ты напугал свою благоверную, – решил я разрядить обстановку, – она пошла под кровать прятаться вместе с Пантелеймоном…

Но обстановка не разрядилась, за дверью раздался яростный рев, а затем выстрел. Кстати я не совсем наврал. Услыхав про гранату, Пантелеймон с Варварой залезли в одежный шкаф и дверцы пытались закрыть. Милька, выразительно глядя на меня, покрутила пальцем у виска.

– Митрохин, ты чего? Застрелился что ли? – продолжал куражиться я.

Ну а что еще оставалось делать? Пусть стреляет в дверь, ведь когда-то патроны должны кончиться. Насчет гранаты наверняка наврал. Кто же с гранатой за неверной женой бегает? В это время с улицы донеслись выстрелы. Стреляли двое из винтовок, значит мои подчиненные. Молодцы ребята, не бросили начальника. А может это Митрохины выйти пытаются? Если выйдут, то подняться по лестнице в окно второго этажа дело двух минут. Я метнулся обратно в соседнюю комнату. Там никого не было. Значит, не решились лезть под пулями милиционеров. Однако один я туда-сюда не набегаюсь. Придется Мильку привлечь. Я вернулся назад.

– Слушай, Эмилия, ты должна мне помочь. Это в твоих интересах. Если Пашка с брательником проникнут сюда, могут тебя с Варварой перепутать и учинят расправу…

Это опять был юмор, поскольку перепутать Мильку с Варварой может только слепой, да и то ненадолго. Милька юмор не оценила, просто проигнорировала просьбу, даже головы не повернула, будто я сам с собой разговаривал. А в доме больше не стреляли, то ли патроны кончились, то ли просто берегут. Честно говоря, мне уже было не до смеха, ведь первый день на работе, первое задание. Я же должен показать себя, восстановить социалистическую законность и Пашку, нарушителя, доставить в КПЗ.

– Митрохины! – снова крикнул я в дверь. – Бросайте оружие и выходите на улицу с поднятыми руками! Пока вы еще никого не подстрелили, можно закончить дело миром! Посидите пару дней за хулиганство и все!

Тут я уже явно превысил свои полномочия. Это народные судьи будут решать… Хотя, вряд ли. Савва, скорее всего, не даст делу ход, и все будет так, как я пообещал. Самое время брательникам выпустить пар и одуматься. Но из-за двери ни гу-гу.

– Сейчас я к вам выйду! – крикнул я.

Пора кончать эту бодягу, появилась во мне какая-то уверенность. Не станут они стрелять в меня. Пар уже вышел, могут пальнуть в Пантелеймона или Варьку, но их Митрохины не увидят. Ну, по крайней мере, сегодня не увидят. Я подошел к перевернутому шкафу, подпиравшему дверь и стал отодвигать его. Тяжелый шкаф, Пантелеймон с Варькой на стрессе его двигали. Похоже, мне нужна подмога.

– Помоги, – попросил я Мильку.