Навигаторы. Адмирал имперского флота

– Да, Мо, он подходит, – задумчиво протянула Уортс. – Вот только подойдём ли мы ему?..

Я подобрался. Мне нужно было завоевать доверие этой женщины. Она была связана с моими личными врагами – серванскими контрабандистами.

– Не тяни комету за хвост, Кими, – просипел я. Связки ещё болели.

К моему тайному разочарованию, Уортс убрала ноги с пульта управления транспортником, повернулась ко мне и, поелозив в кресле, устроившись поудобнее, левой рукой пробежалась по пульту. Перед тем как запустить головидео, она спросила:

– Ты слышал когда-нибудь о Лабиринте, Дин Ири?

Глава 3

Кими

Я вжалась в стену Лабиринта. Усталая, грязная, с ноющим плечом, на котором, кажется, огромный синяк и ссадина – зацепилась о торчащую ветку дерева. Я тяжело дышала, чувствуя, что сейчас этот склизкий монстр с лысым черепом и красными глазами, передвигающийся то на четырёх, то на двух конечностях, разорвёт меня на мелкие части. В глубине Лабиринта мы натыкались на изуродованные останки, было невозможно определить, что это за существа, не нашлось ни одной целой кости.

Чудовище казалось гуманоидом, но только издалека. Выпирающие рёбра обтягивала розово-красная кожа. Длинный раздвоенный язык словно выстрелил в мою сторону, и я зажмурилась. Что-то холодное рывком коснулось щеки и отпрянуло. Я открыла глаза. Чудовище заурчало, а мой камень в ухе сообщил, что оно довольно и испытывает…

Похоть? Что?!

В глаза бросился отросток между ног, который стал быстро увеличиваться и раздваиваться на конце.

А-а-а! Мамочка! Мама!!!

Я с удвоенной силой зашарила руками по шершавым стенам Лабиринта, пытаясь нащупать хоть что-то, хотя бы плеть давно отмершего растения… хоть что-нибудь, что помогло бы мне если не ранить существо, то отбиться от незатейливого ухаживания. Ничего! Ничего не попадалось. Я боялась повернуть голову в сторону в поисках чего-то полезного, боялась упустить момент, когда эта тварь, расчехлившая свой «жезл любви» (это не я придумала, это в элейских любовных романах так пишут – читала как-то парочку), двинется.

Несколько секунд я смогу ему противостоять, отмахиваться клинками, встроенными в сапоги, а потом… потом…

Додумать я не успела – мой неожиданный поклонник сделал шаг ко мне, и я, не сдержавшись, пронзительно завизжала…

***

Мы с Ири стояли перед входом в Лабиринт. Серые стены не то из камня, не то из металла вздымались вверх до высоты где-то четвёртого этажа. Не так много, но и не так уж мало. Мы стояли перед довольно большой дверью, испещрённой разными закорючками. Я разобрала несколько слов.

– Не входи, коль не уверен, в пути будь храбр и верен принципам иль умри.

– Похоже на элейское высказывание, – заметил Ири, тоже изучив письмена на двери.

– Оно и есть – написано на древне-элейском.

От Дина пришла волна удивления.

– Ты знаешь элейский?

Я кивнула:

– Да, родители постарались обеспечить мне всестороннее образование.

Я сказала правду. Вроде того. Вот только я не помнила, как начала учить этот язык. Выяснилось, я уже знала его, когда прибыла на Серванес. Мои приёмные родители решили, что эти знания пригодятся мне в будущем, и я продолжила изучение элейского. Преподаватель-элефин, проживавший на планетоиде (всегда было интересно, как он туда попал и почему остался), оказался фанатом своего языка и прекрасным педагогом – помимо современных, мы разбирали древние элейские тексты. Я узнала, что чопорным, идеальным (в глазах остальных рас) элефинам не чужды низменные страсти, такие как зависть, жажда власти и обладания тем, что им не принадлежит. Чего только стоит одна баллада на тысячу двести тридцать одну строку о том, как Миарэль Храбрый возжелал власти, получил её, убив своих соперников, и женился на прекрасной деве Илиниасиль – первой красавице Элеи того времени. И он взял её замуж насильно.

– Получишь ровно то, чего желаешь, – прочитал Дин, проведя пальцем по другой надписи. – Это на адеверинтянском.

Меня просто окатило волной лжи.

Врёт! Эта надпись не так звучит? Или она пророчит что-то неприятное и Ири решил пощадить мои чувства? Хотя нет, это, как я поняла, ему не свойственно. Может, это не адеверинтянский? А какой?

Я подавила желание развернуться и отправиться в космопорт, оставив Дина перед дверью в Лабиринт.

Что ж… мы пришли сюда каждый за своим.

Я хотела перестать постоянно рисковать жизнью, хотела получить археологическое образование и выучиться на искусствоведа. Моих кредитов никогда не хватало на полный курс того или другого, а ведь ещё требовалось получить лицензию на археологическую разведку и лицензию оценщика древностей. И за всё это заплатить кредитами. Нет лицензии – нет возможности выставлять древние находки на аукционах, даже самых захудалых.

А ещё я хотела свой дом. Чтобы он был только моим. Нет, не скромные апартаменты на станции, где я арендовала жильё, а свою собственную станцию, где я бы устанавливала правила, где только я решала бы, каких сотрудников нанять, где я смогла бы оборудовать исследовательский центр и изучать найденное в археологических миссиях. И совсем глубоко в душе я прятала мысль о том, что хочу, чтобы нашёлся тот, с кем можно разделить мои мечты. И это точно не был Дин Ири! Как же меня бесили его наглые ухмылки, непонятные эмоции и скользкие обороты речи, в которых Дин оказался мастером.

Ири – средство достижения цели. Пока он мне нужен, пока он подыгрывает мне, пока он испытывает ко мне, хоть и подавляемое, влечение, нам по пути. Глупо не воспользоваться помощью.

– Все ещё уверена, что нам надо туда? – спросил Дин, кивнув на дверь, и мой камень сообщил, что он волнуется.

– Я ведь уже говорила, – с лёгким раздражением повторила я ему, словно маленькому ребёнку, – тот, кто дойдёт до центра Лабиринта, получит всё, чего пожелает. Ты ведь сам читал условия контракта.

– Как Лабиринт узнает, чего я хочу?

Я прошипела:

– Не поздно ли интересоваться этим вопросом?! Немногочисленные свидетельства прошедших Лабиринт гласят, что те получили желаемое!

– Уверена, что эти свидетельства не рекламный ход какого-нибудь дельца? Ведь за вход в Лабиринт платят взнос, и немалый. Вдруг владелец Лабиринта настроил грамотную рекламную компанию?

Конечно, он был прав. Это могло оказаться мошенничеством. Вот только Мо, изучив всю возможную информацию, пришёл к другому выводу.

– Я думаю, в центре Лабиринта – провидец, – заявил он. – У нас мало данных, и я строю догадки на основе допущений, но я думаю, в центре не тот, кто предсказывает судьбу, а тот, кто знает способ достичь желаемого. Поэтому те, кто посетил Лабиринт и выбрался из него, рассказывают, что желание сбылось, но не в ту же секунду, а через время. Лабиринт, вероятно, указывает путь. Поэтому столь немногие достигли цели. Представь, любимая, провидец скажет тебе, что ты обретёшь желаемое только после того, как своими руками убьёшь родителей… Ты сделаешь это?

Этой информацией я с Ири не поделилась. Обойдётся! Мне нравилось, как Ири злился, когда я использовала его втёмную. Эта игра держала меня в тонусе. К тому же я никак не могла понять, какие цели преследует Дин, и, используя такие эмоциональные качели, могла получить хоть какой-то результат. Сорвавшись, он мог выдать информацию, от которой зависели наши дальнейшие отношения, то, буду ли я с ним сотрудничать или мне придётся убить его.

Ири отказался поделиться своей мечтой, не могу осудить его за это. Я тоже не спешила рассказывать о своих сокровенных желаниях. И всё же Ири посчитал, что Лабиринт может помочь ему в достижении цели.

Те немногие, кто прошёл испытания, говорили, что Лабиринт дал им понимание самих себя и того, чего они хотят на самом деле. Мы с Ири, изучив крохи найденной информации о Лабиринте, выяснили, что это «понимание» сильно отличалось от первоначальной мотивации путников.

– Ты струсил? – надменно спросила я, чуть склонив голову, хотя в эту секунду замерла в ожидании.

Соваться в Лабиринт в одиночку не стоило. Я понимала, что это прямой вызов Ири, но идти за своей мечтой одна боялась. Мне был нужен помощник. Нет, меня не терзали угрызения совести, ведь записи прошедших Лабиринт гласили: если в пути напарники будут помогать друг другу, их желания сбудутся.

Правилами прохождения Лабиринта, которые мы с Дином выучили наизусть, допускалось участие в испытании минимум одного существа, а максимум – четырёх. Кроме этого, в правилах обозначались требования, которые надлежало выполнять всем: никакого оружия, кроме холодного (но и на него свои ограничения), никаких полноценных запасов еды (только сто семьдесят пять грамм пищевой плитки на существо) и питья. Мы могли взять с собой полупустую двухсотграммовую фляжку, и это вселяло надежду, что вода в Лабиринте всё же есть. Нам разрешалось взять средства для разведения огня и спальники, но никаких защитных устройств для временного лагеря вроде силового купола или дурацкого изобретения вигов – силовой решётки. И никаких гигиенических средств (тут Дин громко и от души матерился, поминая неизвестную мне ходячую календрожку). Я тоже не осталась в восторге, но из курса выживания знала, как долго можно прожить без очистителей зубов, одежды, тела и волос. Даже отросшие ногти при должной сноровке можно обрубить ножом или – если уж сильно мешают и ножа нет – обгрызть. Ещё нам позволялось взять лекарства, но только одну дозу.

Не обсуждая этот вопрос с Ири, я решила, что путешествие мы начнём на следующий день после того, как закончатся мои женские дни. Перед отбытием я настроила медицинскую капсулу, и та вколола мне совсем не безобидные препараты, задерживающие цикл на три месяца. Я очень, очень надеялась, что мы закончим своё неизвестное, а значит, опасное приключение раньше.

– Одна доза универсального антибиотика на существо, – прочитал Дин вслух условия контракта между мной, Кимири Уортс, и неким юридическим лицом, именуемым в дальнейшем «Серкиланский Лабиринт». Он громко возмутился: – Дранкз волумский, Кими, одной дозы может оказаться недостаточно для излечения! Неизвестные бактерии могут подстроиться под антибиотик, и кто-то из нас может умереть просто от того, что не хватило нужной концентрации препарата!

– Если до этого дойдёт, через сутки после того, как ты поставишь свою дозу, я отдам тебе свою, – флегматично ответила я, не понимая этих метаний. Сначала Ири возмущался из-за пищевых пайков, потом – из-за оружия, и вот теперь из-за оснащения аптечки.