Навигаторы. Адмирал имперского флота

***

Я вернулся мыслями к происходящему. Кимири насмешливо посмотрела на меня.

– Ну давай, Ири, докажи, что ты не ищейка Потрошителя, что ты сам заинтересован в доставке билаги. Давай, подыграй мне. Если ты этого не сделаешь, я вышвырну весь твой груз за борт и тебя с ним в придачу.

Как же она меня бесит!

– Не сможешь, детка! – фыркнул я. – Я обезвредил все твои бластеры!

Она улыбнулась, достала из кармана ограничитель, который я пару часов назад, пока она не видела, установил на её оружие, и наставила на меня раструб бластера, сменив режим с поражающего на парализующий.

– Проверим?

Пришлось поднять руки и обезоруживающе улыбнуться (спасибо, нье' Моттекс).

– Ладно, ладно…

Я поднял тряпку, покрутил в руках.

Нет, я сейчас прибью эту мерзавку!

– Это что? Платье?

– Угу.

– Я не надену это!

– Разрываем контракт? – оживилась Кимири.

– Ещё чего!

– Тогда надевай, будешь помогать перевозить запрещённый груз.

– Не буду!

– Виниакийские пограничники уже засекли нас. Минут через сорок они будут тут. С таможенниками. Нам нужно замаскировать груз.

– Я думал, ты знаешь безопасный обходной путь!

Она огрызнулась:

– Прежде чем тащить свой груз в Бутылочный Войд, поинтересовался бы сначала сам, есть ли обходные пути. Так вот, я тебе говорю, что их нет. А поэтому через двадцать минут ты должен быть одетым и накрашенным в трюме. Будем развлекать таможенников твоим пением.

Она протянула мне небольшую сумку.

– Косметичка. Если что-то разобьёшь или рассыплешь – убью.

– Сс-с-суч… – не сдержался я.

– Мы ещё можем повернуть обратно, – ласково прервала меня Уортс. – Одно твоё слово… – Она выжидающе уставилась на меня.

– Я не стану разрывать контракт.

Она, пожав плечами, ушла в сторону трюма. Мне вдруг вспомнились факультативы по дипломатии. Их у нас вело совершенно невообразимое существо, и нет, это был не метаморф.

***

На первой лекции по сценическому гриму к нам вышла потрясающей красоты девушка. Гуманоид, на голове – по двое ушей с каждой стороны. Одна ушная раковина чуть меньше, вторая, задняя – больше, но располагается почти сразу же за первой. Розовые полноватые губы призывно блестят. Широкие, сильно раскосые глаза ярко-зелёного цвета смотрят лукаво. Чёрные ресницы подрагивают, будто на ветру, тёмные, почти чёрные, отливающие зелёным волосы, распущены, только пряди у лица небрежно забраны назад.

Девушка с приятной хрипотцой в голосе сообщила, что на этих занятиях мы будем изучать искусство преображения, а точнее – искусство нанесения грима.

На следующий урок по гриму к нам явился огромный хлеос. Зелёная кожа, тёмные волосы, грубый голос. Своими пальцами-колбасками он ловко орудовал разнообразными кисточками и баночками, хотя в первое время постоянно забывал, как называется упругая подушечка, которой наносят крем, – спонж. К концу урока хлеос показал, как визуально увеличить нос или уменьшить губы, как «нарастить» родинку или «исполосовать» шрамами лицо и тело. Увеличение губ – до смешного простая процедура. Для этого всего-то нужен инъектор с подходящим составом. А вот уменьшить губы таким способом без медицинского вмешательства невозможно.

– Глаза нам не врут, но их можно обмануть, – произнёс хлеос и показал, как необходимо наложить тени и блики в нужных местах, чтобы казалось, будто губы меньше или и вообще имеют другую форму.

На следующий урок в класс явилась сухонькая старушка-цветнийка, сообщившая нам, что на предыдущих занятиях она продемонстрировала свои умения в перевоплощении. Заметив наши удивлённые лица, она потянулась к большой сумке, которую принесла с собой, и начала доставать странные бесформенные предметы, попутно комментируя:

– Это клей для приклеивания бровей и ресниц. Обратите внимание, кадеты, – советовала она, – клей лучше подобрать каждому свой, состав кожи у всех разный, будет неприятно, если в ответственный момент у вас распухнут веки от аллергической реакции.

Она выложила на стол основы для масок, накладки для щёк, ушей, накладку для подбородка… А затем за двадцать минут полностью сменила образ, объясняя в процессе, что и как делает.

Наш класс очень впечатлился произошедшим, и на следующих уроках у каждого кадета на столе появилась косметичка – сумка, набитая всевозможными аксессуарами для преображения. Всё было приобретено по списку, представленному нам госпожой Вербеной Сушёной, а ещё каждый кадет дополнил свой гримировальный арсенал тем, что счёл нужным. Я – инъекторами с препаратами, позволяющими на короткое время изменить не только форму губ, но и форму пальцев рук и ушных раковин, не говоря уже про лоб, нос и брови.

Однажды я в таком, «преобразованном» виде явился на маяк родителей. Искин знал, что это я, и даже не подумал никого предупредить. Когда я шёл в сторону отсека родителей, по пути мне попался Отими Отэби, телохранитель отца. Я просто обалдел от его реакции (сам-то я считал, что у меня рукопашка на отличном уровне). Вот он бросил на меня взгляд – а вот я уже лежу на полу, руки вывернуты, сухожилия трещат, горло сдавило сильной лапой, и добродушный симпатяга Отими сухо сообщает, что на маяке посторонние и требует вызвать смотрителя.

– Ты кто, тварь, и как попал на маяк? – спросил он.

Я засипел, пытаясь сказать, что это я, Дин, но не смог – связки были пережаты.

Вдруг надо мной раздался голос отца. Он тогда только-только начал ходить, специально для него медики разработали жёсткий корсет. Вот только ходил он в нём, как неотлаженный бот. Но всё же ходил.

– Дай ему сказать, Отэби. И пусть подумает, что говорить, потому что от смерти его отделяют правильные слова и пара секунд.

Вот тогда я испугался. Едва ладонь Отэби ослабила захват, я просипел:

– Папа, это я, Дин, у нас был практикум по дипломатии…

– Исмавэр, это правда Дин? – спросил отец.

– Да, – ответил искин.

Проступившее на лицах уже подоспевших служащих маяка облегчение я никогда не забуду. Но подзатыльник от отца я всё же получил.

***

Глядя на протянутую Кимири косметичку, я думал, что без проблем приму любой облик. Но ведь у этой ушлой девицы могут возникнуть вопросы, откуда у меня такие умения. Чем меньше таких вопросов – тем крепче моя легенда, не придётся выдумывать оправдания своим навыкам. Так что «накрасился» я очень посредственно. Госпожа Сушёная поставила бы мне за такое преображение трояк с огромным минусом.

Ковыляя в сапогах на огромных каблуках (а вот этому в школе навигаторов не учили), одетый в блестящее, с кучей голубых перьев по низу платье, я пришёл в трюм и застыл, открыв рот.