Навигаторы. Адмирал имперского флота

– Антигистаминные средства, жгуты, бинты и набор для сшивания ран, антисептик, – перечислила я остальное разрешённое содержимое аптечки, – это всё, что нужно нам в таком месте.

Ничего лишнего. Я действительно так считала. Этому меня научили курсы выживания.

– Смотри, Ири, – обратилась я к Дину, – разрешён вератмеликодиметозол. Это самое мощное обеззараживающее средство, какое я знаю.

– Жаль, что его нельзя выпить, чтобы решить все медицинские проблемы, – вяло отмахнулся он. Но мой камень передавал, что, несмотря на все эти возражения, Ири полон решимости идти со мной.

Кроме этого, мы с Дином и Мо бесконечно обсуждали принципы построения лабиринтов, их прохождения, и возможности обмана. Лабиринт предоставил нам информацию о себе: у одного из выходов находится петля, у других выходов замкнутого контура нет, а конечная точка, цель прохождения Лабиринта – это его центр, к которому ведут три пути.

***

Закинув свои водонепроницаемые рюкзаки на плечи и оплатив взнос за право войти в Лабиринт, мы прошли через испещрённую письменами дверь. Дверной замок громко щёлкнул, отрезав нас от внешнего мира, и механический голос поприветствовал нас:

– Добро пожаловать в Лабиринт! Тех, кто достойно встретит и пройдёт испытания, ждёт награда – то, чего они желают больше всего в жизни. Перед входом вы подписали соглашение с правилами прохождения испытаний. Вас ждут ловушки, вас могут преследовать опасные существа, Лабиринт имеет право воздействовать на ваше восприятие реальности и на ваши чувства. Запомните: Лабиринт собрал всю информацию о вас и подготовил испытания, опираясь на ваши личностные качества и физические возможности.

– Офигеть! – выдохнул Дин, и от него пришла волна нервозности.

Мы уже несколько часов шли по Лабиринту. Ничего сложного. Идёшь себе и идёшь. Сделали привал, перекусили пищевыми плитками, сделали по паре глотков воды. Её стоило беречь.

Мы почти не разговаривали. Каждый думал о своём. От Дина иногда приходили волны уверенности, а иногда – сомнения. Это казалось мне странным, ведь он практически сразу согласился ввязать во всё это. А потом я отправила ему файлы о Лабиринте, и мы вместе изучали их. Я в десятый раз, а Дин впервые. Надо сказать, он очень помог. Он смотрел на проблему иначе…

– Нет, Уортс, незачем брать два спальника. Если бы Лабиринт был прогулкой по белому пляжу Арина, там бы не исчезали бесследно. Спать нам придётся поочередно.

Я признала его правоту, но на верёвке с крюками всё же настояла.

– Было одно упоминание, что полезно забираться на стены, Ири.

– Всего одно, и то косвенное. Возможно, там есть ступеньки или близко растут деревья или лианы, вот по ним он и лазил.

– И тем не менее я беру верёвку и крюки. Если там действительно не проблема забраться на стену, подарим верёвку Лабиринту!

Однажды Дин принёс пакет, в который обычно складывают лекарства.

– Новейшие элейские препараты. Нам ведь разрешено брать кое-что с собой. Возьмём лучшее!

Я даже фыркнула:

– Нет уж. У меня есть лекарства алозов, это самое лучшее, что есть во Вселенной. Элефины и рядом с этими лекарями не стоят.

Вид у Дина стал забавный. Он с недоумением посмотрел на меня. Открыл рот, закрыл и в итоге задал вопрос:

– Какие такие алозы? Это бред! Я про них никогда не слышал!

Я кивнула, не обратив внимания на оскорбление. Я, в общем-то, в похожей ситуации отреагировала так же.

– Как я поняла, это закрытая раса, они тщательно вычищают информацию о себе. Они не любят иметь дел с внешним миром. Узнала о них так же, как и ты – случайно. Искала информацию о Лабиринте и наткнулась на воспоминания одного путешественника.... Что алозы, что владелец Лабиринта – они не в силах утаить всё. Всекосмическая сеть многое помнит, никогда не знаешь, на что можно наткнуться. А потом мне улыбнулась удача. На одном из аукционов выставили лот – лекарственные препараты неизвестной расы. Я купила их всего за триста кредитов – неизвестные препараты оказались никому не нужны. Я даже как-то попробовала один из них – тогда у меня воспалилась рана. – Я вспомнила, как отбивала «Комету» от пиратов. – Капсула не могла справиться, добраться до медиков я не успевала, вот и поставила алозский антибиотик. Воспаление исчезло за десять минут, рана затянулась…

Дин перебил меня:

– То есть ты утверждаешь, что есть раса целителей, которые лучше элефинов?

От него пришла просто бешеная волна возбуждения. А я прикусила язык.

Кому интересна моя жизнь, кроме меня самой и Мо? Что-то я стала болтливой после появления в моей жизни Ири.

– Нужно вылечить кого-то, кого не смогли поставить на ноги элефины?  – поддела я его.

– Отец закрыл нас с мамой от киборга. У него повреждён позвоночник. На ноги элефины его поставить не смогли, так что да, его всё ещё нужно вылечить.

Дин удивил меня этим признанием. Обычно он отшучивался, если разговор переходил на личные темы, а тут вдруг ответил прямо.

– Извини, – искренне попросила я. Я знала, что его эмоции по поводу травмы отца настоящие.

И всё же эта информация оказалась чрезвычайно интересной, ведь Дин не рассказывал о себе почти ничего. Впрочем, я тоже. Нет, он болтал без умолку, рассказывая о том, как друг его одноклассника, куарианин, лишился девственности, или о том, как две его подружки не поделили одного его знакомого, или о том как другой его знакомый, твникс, сдавал экзамен на пилота и что из этого вышло (спустя два часа рассказа я узнала, что ничего). Но о семье, о себе он не рассказывал практически никогда.

Я как-то попробовала найти всех этих существ, про которых упоминал Дин, но выяснилось, что их или не существует, или они настолько не интересны поисковым системам, что данных о них нет даже во Всекосмической сети (никто из них даже нос соседскому парню не разбил). Как и данных о миллионах живых существ во Вселенной.

– Ты знаешь, как добраться до алозов? – спокойно спросил Ири, и от него пришла волна напряжённости.

Я развела руками:

– Увы…

***

Я немного отстала от Дина, погрузившись в свои мысли, и чуть не врезалась в него, когда он в изумлении остановился.

Мы оказались в огромном зале, в центре которого разросся сад. В тени стояла кровать с балдахином, который украшали маленькие фонарики. Рядом с кроватью – столик с двумя бокалами, фруктами и вином.

– Дырявый фюзеляж!

– Офигеть!

Это мы произнесли одновременно.

– Нам предлагают отдохнуть? – неуверенно спросил Дин.

– Сомневаюсь, – почему-то шёпотом ответила я.

Мы осторожно, постоянно оглядываясь, двинулись к кровати. На ней лежал конверт. Дин взял конверт и достал из него белый тонкий лист из неизвестного мне материала. На листе виднелись печатные строчки на общекосмике.

Если вы займётесь любовью, прохождение Лабиринта на этом для вас закончится.

– Ээээ… – протянул Дин. Обычно у него не возникало проблем с подбором фраз, иногда даже хотелось прибить его за многословие и подзуживания.

– Мммм… – Да, я высказалась не лучше Дина. Слов у меня тоже почему-то не нашлось.

Мы посмотрели друг на друга, скривились и снова одновременно заговорили: