Последняя шутка Наполеона

– Какое счастье?

– Счастье встретить художника, что рисует дождь, и с ним захлебнуться этим дождём! У тебя есть чувство, что ты – любимчик Всевышнего, что его рука – на тебе? Я знаю, что нет. Почему вы все, кого он так любит, не замечаете этого, не желаете замечать? И почему я, мечтающая об этой любви, её не имею? Чем я так провинилась? Почему Бог ни разу не прикоснулся ко мне хотя бы кончиком пальца?

Женьке внезапно стало смешно.

– Риточка, ты съехала окончательно? Уже Богом себя считаешь?

– Я? Богом? Себя? – изумилась Рита, – с чего ты это взяла?

– Да твоя рука – на моей башке, овца ты тупая!

Рита отдёрнула руку так, будто к ней вплотную подползла кобра. Женька расхохоталась. Ураган нот за стеной вдруг стих. Выскочила Ирка.

– … вашу мать! У меня осталось десять минут, чтоб позаниматься! Можно потише?

– Не смей на бога орать! – заорала Женька, – сгинь, мелюзга! Ничтожество! Жалкий червь! Блоха! Вошь! Букашка!

– Что ты там вякаешь? – потемнела Ирка глазами, – тебе сейчас уши оторвать? Или завтра, когда ты, сволочь, проспишься?

Рите не без труда удалось погасить конфликт. Старшая сестра продолжила заниматься. Младшей, которая перестала плакать и допивала свой страшный чай, Рита предложила поехать в торговый центр «Вешняки».

– А что ты хочешь купить-то? – спросила Женька, – презервативы?

– Почему сразу презервативы?

– Я ни за чем другим не поеду! Я всё купила уже. Да и зачем ехать? Пешком идти – пять минут!

– А вот у меня ни одной нет лишней минуты. Короче, едешь ты или нет?

Женька согласилась. Пока Рита одевалась, настали сумерки. У подъезда девушкам повстречались трое парней, приятелей Женьки. Очень неплохо знали они и Риту. Она пила с ними пиво и позволяла им идиотничать, несмотря на разницу в возрасте. Поприветствовав дам и даже немножко их потрепав, ребята спросили, куда они собрались.

– За презервативами, – был ответ со стороны Женьки.

– Зачем далеко ходить? У нас есть!

– У вас – слишком маленькие. Под вас.

Парни не обиделись. Проводив машину, в которую важно сели Рита и Женька, недоумёнными взглядами, они стали думать-гадать, откуда она взялась. Но вскоре их мысли вернулись в прежнее русло, и они тут же сошлись во мнении, что Ритуха – покруче Женьки и даже её сестры, особенно сзади.

Глава третья

– А давай купим ему пиджак, – предложила Рита.

– Кому?

– Художнику твоему. Как, кстати, его зовут?

– Не скажу.

– Вот дурочка! Он высокий?

– Средний.

– Широкий?

– Нет.

– Толстый?

– Сама ты толстая! Тонкий!

Клубные пиджаки, а также и деловые, были представлены на втором этаже. Народу там было много. Рита зачем-то шла напролом. Ей как будто нравилось быть толкаемой и толкаться. Впрочем, она с ахами и охами извинялась, даже когда толкали её. А Женька, наоборот, вела себя мерзко. Ей дважды сделали замечание, о чём сразу и пожалели. Пиджак купили зелёный, стёганый, дорогой. Заплатила Рита. Покупку им завернули и обвязали ленточкой.

– Где здесь презики продают? – спросила у продавщицы Женька, взяв свёрток. Рита её оттащила за руку от прилавка.

– Забей на презики! Я бы парню в таком крутом пиджаке давала без них. Помоги мне выбрать пафосное коктейльное платье.

– Ты что, больная? – вскричала Женька, обычно видевшая на Рите джинсы и пиджаки, а то и жилетки, – твой стиль – это унисекс! Коктейльное платье на тебе будет, как на королеве седло!

– Сама ты, блин, королева… то есть, корова! Я создаю сценический образ для декламации.

– Для чего?

Рита объяснила значение неизвестного Женьке слова. Для Женьки не оказалось сюрпризом то, что её квартирантка пишет стихи. С некоторыми она даже была знакома, читала их на различных сайтах.

– Где это будет происходить? – спросила она, идя вместе с Ритой вдоль рядов платьев.

– В «Ватрушках». Уже через два часа.

– Это что такое? Кафе?

– Да, литературное. И там, кстати, великолепно готовят. Ты хочешь съесть жареную уточку и запить её хересом?

– Чем запить?

Рита объяснила, что херес – это напиток, притом спиртной. Женька, тем не менее, наотрез отказалась ехать. На это ей было сказано, что её согласие и не требуется.

– Знай: если ты интеллектуально не разовьёшься, твой Рафаэль нарисует тебя такой, какая ты есть, – предостерегла Рита, – ты этого добиваешься?

– Да, представь себе, – оскорбилась Женька, – именно этого!

– Тогда зонт и клён, боюсь, станут лучшей частью картины… Ого! Смотри, какой вот у этого голубого платья чудненький поясок над жопой! Прямо тридцатые годы! Именно это платье я и возьму, если подойдёт.

Платье пришлось впору. Также купив чулки и туфли на шпильках, Рита переоделась во всё это окончательно, и соседки вышли на улицу.

– Ловко ты это делаешь, сучка, – сказала Женька. Она тащила пакет со снятыми Риткиными вещами.

– Что ты имеешь в виду?