Хранитель подземелий

– Можете не продолжать, – медленно проговорил Саламандр, – я осведомлен о случившемся в Силгоре. Заргул несильно знаком с этикетом, если является на пиршество, на которое не получил приглашения.

Эрлингай, рассмеявшись, ответил:

– Едва ли мой брат не смог бы окружить себя более подходящей компанией.

Саламандр, оставаясь все таким же бесстрастным, продолжал бездвижно говорить с сосредоточением, будто производил математические расчеты:

– Стало быть, история вскоре повторится, и Азрог вновь ударит по Ранкору. И вы прибыли, чтобы заручиться поддержкой моего народа.

– Каков твой ответ? – бросил Глоддрик в нетерпении, ему хотелось как можно скорее покончить с переговорами и приступить к возведению обороны.

Саламандр, учитывая свое положение, охрану брата и то, что он находился на своей территории, не стал потакать Глоддрику и ускоряться в угоду ему. Так же размеренно он продолжил:

– Когда я был молод, мне удалось обуздать морского змея. Он крушил наши корабли, скиарлы боялись выйти в открытый океан. Я же построил плот на скорую руку и, выплыв монстру навстречу, бросил ему вызов. Он разметал мой плот в щепки, волны кидали меня во все стороны и, казалось, я уже никогда не ступлю на сушу, но каким-то чудом мне удалось оседлать зверя, как он ни метался, я мертвой хваткой держался на зубья на его спине. Вскоре он признал мое упорство и покорился воле народа Кесилора. Заргул, пожалуй, думает, что он может так же сделать с подземельями Азрога. Смертный может подчинить себе подобное ему существо из плоти и крови, но ему неподвластны силы, пришедшие к нам из потусторонних миров. Если Заргула не остановить, в своем слепом заблуждении о сожжет Ранкор дотла и себя вместе с ним. Флот скиарлов, как и их воинство, готовы встать плечом к плечу с остальными.

Глоддрик молча кивнул, с трудом заставив себя разжать кулаки. Его воротило от степенных рассуждений, когда ответ в несколько слов без экскурсов в прошлое и демагогии о природе жизни был бы по содержанию не менее ценен. Однако была и другая сторона в Рейгене Саламандре – его не пришлось убеждать, как это было в случае с равшарами.

– Мудрое решение. На военном совете лидеров Ранкора тебя будут ждать, – сказал Глоддрик.

Глоддрик молча развернулся и двинулся к выходу, Эрлингай снова отсалютовал и, поблагодарив Рейгена за благоразумие, последовал за Карателем, Шаабан же, задержавшись, напоследок сказал:

– Илгериас посылает миру испытания и тяготы, но пока в нас живо единство и вера в друг друга, миру ничто не угрожает, а опасности лишь закалят его подобно куску стали.

Так без особого труда наши герои включили в спасительную для мира коалицию весьма серьезного союзника, располагавшего самыми щедрыми запасами оружия и флотом, готовым поспорить с мощью армады Азрога. Если ладьи Заргула выйдут против фрегатов Саламандра, независимо от исхода боя, силам альянса на суше будет куда проще. Ведь если с ладей высадятся горхолды, численный перевес воинства императора будет слишком велик.

***

Ближе к вечеру того же дня на окраине доков в пустующем месте шел оружейник Саламандра и первый кузнец Побережья. Стало темно, с берега рыбаки давно уже вернулись в хижины, а патрули в этой части города не ходили. Навстречу оружейнику вышел сородич, чешуя которого шелушилась и была нездорово бледной, глаза скиарла были налиты кровью и, казалось, готовы были вывалиться из орбит. Скрол Ядовитый, маг в руках держал склянку с неизвестным снадобьем, мутная жидкость была серо-голубого цвета, и лишь Скролу и демонам Азроза было известно ее назначение. Его балахон скрывал массивный шов, скреплявший всю поясную линию тела мага, которая была рассечена с год назад магией Йоши-Року. За спиной Скрола стоял мускулистый равшар с бычьим черепом вместо шлема – уже известный Кразлак Губитель. Сподвижники Заргула прибыли за новыми сведениями.

– Докладывай, – прохрипел Скрол.

Оружейник помялся, нервозно озираясь, будто бы искал пути отступления в случае, если сведения вызовут злобу темных магов, и они решат сорваться на гонце, как часто с доносчиками и происходило.

– Решение принято, – сказал оружейных дел мастер, – скиарлы присоединятся к союзу отступников от воли императора.

– Приходили послы? – спросил Кразлак.

Сглотнув, оружейник ответил:

– Всего трое – Ганрайский Демон, брат короля и какой-то южанин, кажется, священник.

– Ни одного мага? – с сомнением осведомился Губитель, – что ж, в таком случае можно приступать к задуманному. Давай, Скрол!

Скиарл швырнул склянку в ближайший из фрегатов, и тот тотчас же вспыхнул зеленым пламенем. Красное дерево, из досок которого был сбит корабль, трещало, превращаясь в груду углей, а медная обивка плавилась на глазах. Кразлак вскинул костяной посох, и в воздухе склубилось облако скверны, которое обволокло более массивный фрегат, и вот уже в его дне проелись дыры, вода хлынула внутрь, корма медленно начала опускаться, и вскоре корабль, изъеденный распылениями скверны, шел под воду. Скрол бросил банку с горючим в еще один фрегат. Скиарлы, что там были, встрепенулись и побросались за борт, лишь бы спастись от неугасимого огня, вызванного алхимической жидкостью. На их вопли стали сбегаться скиарлы, но всплеск жидкой скверны в их сторону и несколько иссохших заживо тел заставили остальных пуститься в бегство.

– Мы так не договаривались! – вскрикнул оружейник, беспокоился он исключительно за себя, – меня видели с вами, теперь лучшее, на что я могу рассчитывать – это легкая смерть!

Кразлак хищно улыбнулся, под голыми зубами костяных челюстей эта ухмылка казалась еще более жуткой.

– За твое содействие и своевременную информацию я могу дать тебе такую награду.

И тут тело скиарла-ренегата будто бы задымилось, кровь вскипела, а затем из его рта и носа выплеснулись струи зеленоватой слизи, глазные яблоки его лопнули, оттуда с дымом и шипением хлестнула жидкая скверна. Скиарл повалился лицом к земле.

– На каком судне я остановился… – протянул Кразлак и вскинул было посох.

– Веселое, поди, занятие нашли! – окликнул их из-за угла знакомый голос.

Алагар уверенно надвигался на них, закинув посох на плечо. На этот раз он был в рваных обносках вместо черного плаща.

– Опять он, – сплюнул Кразлак.

– Почему Заргул, если он так могущественен, посылает своих прихвостней вместо того, чтобы самому разнести этот флот силой мысли?

– Даже сейчас, видя, что победа императора неизбежна, ты смеешь оскорблять его имя. Ты никогда не был одним из нас, предатель. Думаю, повелитель будет очень доволен, если твоя голова падет к его ногам вместе с головнями этих кораблей.

Сгусток скверны устремился в грудь Алагара, но он разлетелся в брызги о невидимый удар телекинетической волны, которая сшибла бы равшара с ног, если бы тот не поставил вовремя защитный экран. Скрол Ядовитый бросил на землю другую склянку, жидкость из которой тотчас же растворилась, создавая плотную дымовую завесу. В Алагара устремился дождь скверны сверху, но он, воздев магический атрибут к небесам, крутанул его – и тут же воздух заколебался, спустя секунду вокруг Алагара закружился смерч, опрокинувший два корабля в нескольких шагах от сражавшихся и полностью рассеявший туман от снадобья Скрола. Когда вихрь начал стихать, Кразлак снова выплеснул струю скверны, намереваясь расплавить ею лицо Алагара, но в ответ получил огненный шар, который сжег на лету струю и взорвался с ударом о защитный экран равшара с такой силой, что тот упал навзничь. Скрол потянулся за очередным снадобьем, но не успел. Удар молнии быстрее, чем тот успел запустить руку за пазуху, пришелся по его груди. Молния прожгла тело скиарла насквозь, какие-то склянки, которые он прятал под одеждой, взорвались от силы удара и, смешавшись, породили такой страшной силы пламя зеленого цвета, которое охватило уже мертвое от удара молнии тело Скрола. Ударная волна отбросила его в воду, но даже несмотря на то, что он начал тонуть, погружаясь в воду, скиарл все еще пылал огнем, когда же пламя потухло, он уже представлял собой обугленный скелет, упокоившийся на морском дне.

– Мы еще встретимся, предатель! – выкрикнул Кразлак, – и ты за все ответишь перед Многорогим!

В место, где он лежал, ударила энергетическая сфера, но оставила лишь вмятину на пустом месте. Кразлак успел спасти свою шкуру, телепортировавшись. Кто-то со всех бежал к месту только что окончившегося сражения.

– Не успел, – с досадой сказал Рейдар, но встретив своего старого товарища и соученика даже его холодный взгляд рыбьих глаз выразил удивление, – Алагар? Тебя каким ветром сюда занесло?

Красноволосый ловко перебросил посох из руки в руку и ответил:

– Судя по тому, что ваши подданные сливают информацию слугам Заргула, а те, в свою очередь, проводят здесь свои диверсии, местный маг утратил контроль над ситуацией. Должен же кто-то обеспечить порядок?

Рейдар был готов сгореть от стыда. Он знал Кейлоана-оружейника с раннего детства и до сих пор не подозревал о его способности предать отечество. Даже сейчас, когда он глядел на его изуродованный скверной труп, было проще поверить, что он оказался несчастной жертвой обстоятельств, а не неудавшимся доносчиком, но рассказ Алагара развеял все сомнения.

Когда Рейген Саламандр узнал о случившемся, царь скиарлов выдал немедленное распоряжение выстроить новые суда заместо недостающих и приводить армаду в боеготовность. Сам же он с помощью брата в скором времени собирался телепортироваться на место переговоров правителей народов Ранкора. Глоддрик же, узнав о разборках магов у доков, был вне себя от ярости, бессилие перед магами ставило его в тупик и выводило из себя. Особенно его злило то, что человек, которого он считал врагом своей родины и соотечественников, оказал в этой ситуации незаменимую помощь, не только предотвратил ущерб военной мощи скиарлов, но даже ликвидировал одного из ближайших приспешников Варзхела, Скрола Ядовитого, который успел своими варевами доставить немало хлопот всем, ратующим за Союз и Ранкор. При встрече с бывшим наставником Эрлингай сдержанно поблагодарил его за содействие, а Шаабан пожелал Алагару обрести Илгериаса внутри себя и не забывать молиться, чтобы не вернуться на кривую дорогу, которой он столько времени шел сам и вел других. Лишь Глоддрик сказал напрямую то, что считал нужным.

– Учти, – устремив взгляд своего одинокого красного глаза в очи Алагара того же цвета, он почувствовал в них желание дать отпор, что лишь сильнее его взъярило, – если думаешь, что заслужил доверие этой заварушкой – ошибаешься.

Алагар развел руками:

– Я и не стремлюсь завоевать чье-то доверие, Ганрайский Демон. В особенности твое. Достаточно того, что я делаю и буду делать, что должно.

Глоддрик молча продолжал смотреть в упор на Алагара, мысленно обкатывая его слова, пытаясь понять, отчего столь непохожий на него человек только что изложил принцип его, Глоддрика, жизни. Не проронив ни слова, Глоддрик обошел неприятеля и, на мгновение остановившись, обернулся и сказал:

– Ты отправишься в Звездный Град. С нами. Дела ждут.

Алагар облегченно улыбнулся и кивнул. Это распоряжение означало то, что ему, несмотря на все прегрешения, судьба дала шанс искупить вину.

Глава 25: «Поднять щиты!»

1693 год. Земли Севера. Драконовы Горы. Конец Северной войны.

Дождь беспощадно хлестал его по лицу. Воин, наводящий ужас на всех врагов Союза людских королевств, заставлявший стынуть кровь в жилах даже тех, кого он защищал, лежал ничком, зарывшись окровавленным лицом в кашу из размытой водой грязи. Вместо одного глаза зияла кровавая дыра, на боку был глубокий порез, а плечо пробил арбалетный болт, который он так и не смог вытащить. Ему должно было быть адски больно, но, проваливаясь в забытье, он не ощущал ничего, кроме легкости, словно он парил над облаками в невесомости или плыл на плоту, раскачиваясь на волнах. Глоддрик Харлауд, Ганрайский Демон, первый фехтовальщик Союза и едва ли не самый яростный, жестокий и неукротимый боец своего времени, был совершенно беспомощен.